ПД 3

Тем временем Сальвати старший продолжал развивать свою мысль:

— Останься тот ублюдок в живых и не понеся он вообще никакого наказания… ведь такое случается.

— Случается — подтвердил я.

— И сведи вас с ним однажды кривая судьбы… как бы вы поступили, мистер Градский?

Выдержав задумчиво паузу, отхлебнув напиток, я пожал плечами и поднял глаза на спрашивающего:

— Учитывая, что я гросс…

— Неужели прикончили бы ублюдка? Без суда и следствия?

— Ну что вы, мистер Сальвати — я растянул губы в чуть резиновой улыбке — Я бы никогда… Я законопослушный гросс и уничтожаю лишь тех, кого приговорил суровый, но справедливый закон Федерации.

— Я просил честный ответ.

— В наши времена честные ответы опасны, мистер Сальвати — рассмеялся я — Но я ответил вам. И думаю вы правильно поняли мой ответ.

— Да… я услышал то, что и ожидал — одним махом опрокинув виски, он сам разжег себе сигару, энергично раскурил ее и, выпустив струю сизого дыма, спросил — Уже слышали про Нортиса Вертинского?

— Слышал — ответил я, удивленно глянув на вроде Бассети Сальвати. У него дрогнула вилка, когда он подносил ко рту спагетти и в результате он испачкал себе красным соусом подбородок.

Чертыхнувшись, он рассмеялся и с готовностью подставил лицо жене, вытершей красные капли белоснежной салфеткой. Старший Сальвати как будто и не заметил всей этой милой семейной возни, не сводя с меня тяжелого взгляда:

— И что слышали?

— Одинокий спятивший мальчишка-киборг — ответил я — Искалеченный так и ненайденными ублюдками десять лет назад. Те, кто превратил его в калеку, перед этим на его глазах изнасиловали его мать, а затем расправились со всей семьей, включая младшую сестру, чье тело так и не было найдено. Подобное не могло не сказаться на психике парня. И он начал взрывать и убивать. Его уже поймали?

— Нет… — глухо обронил Бассети Сальвати, тянясь за стаканом с виски — Не поймали пока. Но поймают. Во внешний сектор отправлены поисковые группы.

Смерив сына долгим взглядом, Витторио опять посмотрел на меня:

— А окажись вы на месте Нортиса Вертинского, мистер Градский… как бы вы поступили?

Сделав небольшой глоток, я опять пожал плечами:

— Вы уже слышали мой ответ. Я законопослушный гросс.

— Ну да… ну да… все мы чтим закон и для всех он одинаков, невзирая на статус и богатство. А что бы сказали, мистер Градский, надели я вас специальными полномочиями и отправь в двенадцатый сектор?

— Я занимаюсь лишь смертниками.

— Возможно там сыщется парочка смертников. Ведь они как крысы — незаметно проникают повсюду.

— И все же… нет.

— Речь не о Нортисе. С этой проблемой мы справимся сами. Мне лишь интересны ваши действия, столкнись вы с ним на одной из улиц нашего города.

— Если он окажет сопротивление или начнет противоправные действия… я нейтрализую его без малейших колебаний. Взрывник не должен свободно разгуливать по улицам города под куполом.

— Прекрасные слова… просто прекрасные… А если, скажем, мы поговорим о мягком и правильном воздействии на умы бунтовщиков, что пытаются взбаламутить мирных трудяг? Мы бы сделали трансляцию о ваших подвигах. Показали бы на больших экранах одиннадцатого и двенадцатого секторов. Провели бы откровенное интервью. После этого, окажись вы в двенадцатом секторе с протянутой оливковой ветвью мира… быть может это побудило бы мятежников сложить их оружие и вернуться к работе, если правление города гарантирует им отпущение грехов? Не поймите превратно, мистер Градский — мы корпорационное поселение, и мы должны приносить постоянную прибыль. Никаких сбоев быть не должно. И к чему лишние жертвы? Лишние выбитые зубы, сломанные руки и пробитые черепа? Наши бравые полицейские действуют максимально мягко, но…

— Хм…

— У вас есть время подумать. Насколько мне известно вам придется совершить как минимум несколько ходок. Ведь так?

— У вас прекрасные информаторы.

— В этом городе — уж точно лучшие — усмехнулся глава службы безопасности — Я должен знать все. Но не всегда успеваю, к сожалению. В общем у вас есть время все обдумать, мистер Градский. А у нас есть время решить эту проблему традиционными щадящими способами. Возможно, когда вы прибудете сюда в следующий раз, мы уже решим все наши проблемы самостоятельно. Но в любом случае я буду рад пригласить вас на еще один ужин в этой же тесной дружеской компании. Что скажете?

— Буду рад — коротко ответил я.

Допив стакан, я поднялся из-за стола со словами благодарности за вкуснейший ужин и прекрасную компанию.

Чему я точно научился, так это пониманию, когда меня начинают выпроваживать. Похоже, мистер уже выяснил все, что хотел. И теперь мне можно возвращаться к Тико и дешевому подслащенному вину в пластиковых бутылках. Что ж — уверен, что мне оно придется по вкусу…

51.

Я покинул Астероид-Сити следующим утром, когда в коридорах десятого сектора только-только начали загораться лампы дневного освещения. Тико меня не провожала — я запретил. Мне ведь сначала добираться до портовой зоны на электрокаре, потом пешком еще метров пятьсот пусть по отдельной пешеходной дорожке, но рядом с огромными автоматическими погрузчиками и прочей опасной техникой. А ей еще и обратно потом возвращаться. Поэтому мы попрощались у нее на квартире и вскоре я уже выходил, приглаживая взъерошенные волосы.

С помощью заранее зарезервированного шаттла я благополучно добрался до корабля в компании нанятых «специалистов», что должны были проследить за сохранностью деликатного груза до прибытия основной массы людей.

Вместе с Вафамычем я неспешно прошелся по всему кораблю, задав сотню вопросов и получив ровно столько ответов. Причем ответы были строго по делу — старший и единственный пока инженер лучше меня понимал всю степень опять ложащейся на нас ответственности. Он с гордостью показывал мне новые переборки, вставшие на месте когда-то демонтированных, восстановленные и рабочие модули жизнеобеспечения, системы поглощения углекислого газа и влаги, датчики пожарной безопасности, шкафы со всем необходимым для ликвидации точечной разгерметизации и многое-многое другое. Мы опять потратили все наши деньги. Мы потратили и весь пятитысячный аванс от мастера Пэна, все до копейки вложив в старое списанное оборудование, а затем еще доплатив за его починку в еще работающих мастерских десятого сектора. Мы не приобрели нового вооружения, корабль не стал быстрее, а энергии не прибавилось, но мы повысили нашу живучесть. И в эту живучесть входило не только оборудование, но и новые коридоры, каждый из которых был снабжен опускающимися переборками. Помимо этого, мы обзавелись новым вместительным контейнером для хранения порошкового и крайне токсичного топлива, резервной системой топливоподачи, несколькими мощными обогревателями для ожившего машинного отделения, почти сотней ламп и десятком стареньких, но рабочих камер внутреннего наблюдения. И это было каплей в вакуум — при наших-то размерах. Леонардо километр в длину, четыреста метров в ширину, двести метров в высоту. Колоссальны слиток старого металла с искоркой жизни внутри — и главное, чтобы эта искорка не угасла.

Серверный отсек получил новый и, к сожалению, почти пустой шкаф с пятью хардами и двумя процессорными блоками. Но Лео был безмерно рад и этому. Вход в серверный отсек теперь охранялся двумя боевыми гусеничными дронами, снабженными электрошоковым и игольным вооружением. Еще два дрона патрулировали центральный коридор, а на семь камер наблюдения установлены модули с игстрелами. Сам Лео ими воспользоваться не мог — не имел такого права изначально, как ИскИн гражданского назначения. Но при нужде любой из команды мог навести и активировать игольники под потолком дистанционно — прямо с планшета.

Перечислять можно бесконечно — даже сейчас ремонтные дроны продолжали работать на корпусе и внутри заднего и все еще разгерметизированного трюма, восстанавливая внутреннюю обшивку. Скоро они остановятся — кончатся запасы расходников и материала. Но есть надежда, что пока мы будем разгружаться у Солнечной Розы то сможем пополнить наши запасы — если нам выдадут остаток оплаты. Моя поставленная перед инженером задача была максимально проста и при этом очень сложна — мы должны были получить полную автономность как минимум на целый год. Лучше больше.

Закончив обход, я вернулся в нашу кают-компанию и еще час бродил вместе с садовником Костей по нашему расширяющемуся садику. Я не забыл отдать ему черную сплющенную еловую шишку и принята она была чуть ли не с благоговением — особенно когда я показал ему фото старых серебристых елей.

И еще через час мы оповестили диспетчерскую о уходе, не став упоминать маршрут — тут это по желанию, а мы такового не имели. Хотя, само собой, такую свободу имели лишь частные суда и только до тех пор, пока они не заходили в закрытые корпорацией НЭПР сектора — а таких секторов в системе было больше двух десятков. Поэтому наш маршрут был далек от прямой линии…