Печать фараона

Борясь с дурнотой, он шагнул к двери, у которой намело сугроб, - дернул за ручку. То ли обитатель домика запер дверь, то ли мешал снег, но… Сыщик не успел додумать эту мысль - голова закружилась, сознание померкло, руки и ноги обмякли, и он медленно, вяло осел в наметенный у входа сугроб.

Его уже успело присыпать, когда дверь, жалобно скрипнув, внезапно отворилась внутрь, и багровый отблеск свечи лег на распростертое у порога тело.

***

Москва

Наступила ночь, а Славка так и не явился домой. Ева привыкла, что такое порой случается; она смотрела в окно, на сплошную стену снега, на желтые глаза фонарей. Их свет придавал летящим снежинкам золотистый оттенок.

Столбик термометра опустился до двадцати пяти градусов - не критическая температура, но холодно. Где же Смирнов? «Иди ко мне, - мысленно позвала его Ева, приложила ладонь к стеклу. Как будто он мог увидеть этот знак ожидания.
– Хватит бродить по пустынным, промерзшим улицам Москвы ли, Старицы. Провинциальные города особенно глухи, безлюдны долгими зимними ночами. Только трещат от стужи деревья да свистит поземка. Морозная тьма поглощает все - звуки, огни, она полна холодного, отчужденного молчания. Она разлучает возлюбленных, и снег заметает их следы. Она гасит свечи, и остается единственная ниточка, единственный путь от сердца к сердцу: это путь любви».

В непроглядном мраке взвыла метель, словно отбившийся от стаи волк, - заунывно, тоскливо и страшно. Ева отошла от окна, зажгла желтый абажур.

«Не могу уснуть, значит, буду думать, - решила она.
– Спрашивая людей, я не нахожу ответов. Следует обратиться к самим вещам: возможно, они заговорят».

На столе лежала книга «Египетский крест», вышивки и поникший цветок розы, который Еве любезно согласилась уступить за символическую цену продавщица цветов в метро. Ее нежный товар не выдержал испытания холодом или временем, неважно.

–  Вдруг ты еще оживешь?
– обратилась к цветку Ева и поставила его в вазу с водой.
– Давай, дыши, пей, отогревайся. Мне нужна твоя подсказка.

Она вспомнила, как, выходя из метро, остановилась и загляделась на цветы. Азор… роза… рожденная из крови богини Венеры. Что-то в этом есть… Что? Тот, кто предан цветку… и этому дивному миру, где правит любовь, найдет в нашем магазине ответ на свой вопрос. Какой вопрос?

–  Цветку и миру, - прошептала Ева.

Продавщица встрепенулась, по-своему расценив слова потенциальной покупательницы.

–  Вам подобрать букет?

–  Нет, я… дайте мне вот эту розу.

–  Она чуть подмерзла, - непонятно чему обрадовалась продавщица.
– Берите так.

Ева протянула ей пару мелких купюр, взяла цветок и поспешила к выходу. Она не могла отделаться от мыслей о содержании письма, прочитанного Верой Петровной. Дама как нельзя кстати проявила неуемное любопытство, нарушила правила этики и посмела вскрыть чужое послание. Честь ей и хвала! Только странный текст не подлежал истолкованию: тот, кто его составлял, был не промах по части конспирации и отлично разбирался в психологии людей. Разумеется, он предусмотрел, чтобы чужой ничего не понял.

Сначала Вера Петровна клялась и божилась, что содержание накрепко врезалось ей в память, потом сдалась - полезла в компьютер и отыскала файл.

–  Я ведь и правда забыла о письме!
– оправдывалась она.
– То есть… я, конечно, давно собиралась его прочитать, но все руки не доходили. А когда узнала о смерти Яны Арнольдовны, на меня будто затмение нашло, ни о чем не думала, кроме этого послания. Знаете… ее ведь уже не было в живых, и я… позволила себе. Вдруг там есть какое-нибудь указание на причину ее смерти? Я только из соображений помочь! Поэтому и скопировала текст, на всякий случай. В голове-то все не удержишь!

Ева уверила пышную блондинку, что в ее поступке нет ничего предосудительного. Та расцвела, но облегчение быстро сменилось отчаянием.

–  Прочитав, я очень испугалась, - прижала руки к груди Вера Петровна.
– Письмо-то оказалось не простое! А вдруг за ним все же придут? Вот я и… переложила его в другой конверт. Ни адреса, ни фамилии получателя, ни картинки, ни каких-либо иных отметок на конверте не было - чистая, плотная желтоватая бумага, и все. Я подумала: никто не догадается. А потом… за письмом пришел мужчина, сказал ту самую фразу, - я обомлела, отдала ему конверт и перекрестилась. Аминь! Но вышло, что о письме откуда-то узнал господин Хромов: он привел с собой очень строгого, сердитого мужчину… настоящего красавца. Пришлось рассказать им все… кроме того… того… - директорша опустила глаза и залилась краской.
– Мне было стыдно! Я не призналась, что читала…

Ева закрыла за собой дверь кабинета Веры Петровны в смятении. Пожалуй, она до сих пор его испытывала. Содержание письма… оно ее поразило и разочаровало одновременно. Всю дорогу до дома текст звучал в ее голове. Открыв дверь квартиры и убедившись в отсутствии Смирнова, Ева расстроилась. Ей было необходимо с ним посоветоваться. А он, видимо, увлекся «оперативными мероприятиями». Домашний телефон молчал, звонить на мобильный Ева не решалась: они договорились, что будут пользоваться сотовой связью только в крайних случаях. Раз Славка не звонит, на то есть причина.

Теперь Еве приходилось рассчитывать исключительно на неодушевленные предметы. Они тоже неплохие собеседники… для тех, кто умеет слышать их голоса.

–  Ну-с, ваша очередь говорить, - произнесла Ева, глядя на книгу, цветок и груду вышивок.
– Кто первый? Роза!

Поникший цветок безмолвствовал. Книга, к сожалению, тоже, - с ее золотисто-песочной обложки грозно взирал на Еву фараон. Его оголенный торс воина был крепок и мощен, блестел от ароматического масла из страны Пунт; на плечах сверкал золотом, эмалями, лазуритом и бирюзой драгоценный воротник-наплечник, схенти [5] поддерживала прикрепленная к поясу брошка-амулет. За спиной фараона и над ним проступал магический знак - сияющий анкх.

–  Роза… анкх… - бормотала Ева.
– Раскройте мне свою тайну! Что означают слова «Он открылся»? Речь идет о склепе? Возможно, это усыпальница фараона Тутмоса III? Но при чем тут Москва, Россия? Фараонов погребали в Египте, на их родной земле. В книге ясно написано: «Тутмос был похоронен в Долине Царей, и его тело сохранилось до сих пор. Мумия находится в Каирском музее». Так что… если склеп фараона «открылся», то через одиннадцать лет он никак не «закроется». Это немыслимо! Как связать культ бога Амона, которому поклонялся Тутмос III, с магазином «Азор», ничем не примечательной Вероникой Грушиной, ее пропавшей подругой Мариной, покушением на Стаса… и Яной Хромовой? Почему она написала на странице книги слово «Ра»? Почему она оставила Вере Петровне то поразительное письмо? Для кого? Что за всем этим кроется? Если я правильно догадалась и речь идет о Великом Ра, утомившемся от трудов праведных в водах Нила и теперь отдыхающем в своей реке…

Ева сжала виски: от напряжения в голове появилась ноющая боль.

–  Бог изменил название реки, чтобы никто не мог его побеспокоить, - прошептала она.
– Вот на что указывает слово «Ра»! Но откуда об этом могла знать Яна Хромова?

Ева схватила вышивки и впилась в них взглядом, перебирая и отбрасывая одну за другой. Она оставила пожелтевшую неоконченную работу, на которой красивые шелковые стежки рисовали извивы реки, садящееся в воду солнце…

–  Бог Ра отправляется на покой!
– улыбнулась Ева.
– Думаю, с этим я разобралась.