Печать мастера
Шрифт:
Решил Коста и погрузился в медитацию. Мастер, первым делом, когда очнулся и узнал все, что хотел, как следует оттаскал его за уши здоровой рукой и отвесил крепкий подзатыльник. За лень. За то, что не тренировался. За то, что потерял контроль в трюме. За то, что не уделил и мига, чтобы работать над внутренним ментальным щитом. А когда ему было? Но Наставнику было все равно.
Ужин принесли, когда стемнело. Именно ужин, а не паек. Вместо воды был чай, вместо липкого комка каши – рассыпчатая, даже немного приправленная маслом, и целый кусок свежей лепешки,
Поев, он, лениво привалившись к стене, слушал разговоры старших. О том, что мастеровые нынче в цене и ремесленные тоже. О том, что улыбаться стоит только тем покупателям, которые богато одеты, и обязательно смотреть на руки – если есть кольца, хотя бы один артефакт, а лучше – два, то будущий Хозяин богат. А раз богат – сможет содержать рабов в сытости. О том, как не повезло тем, кого определили в гаремные или евнухи. О том, что на прошлом аукционе выставляли необученного мозгоеда и торги дошли почти до трехсот фениксов.
Про менталистов Коста начал слушать внимательнее и через десять мгновений понял, как на самом деле повезло «занозе», что ее призвали за Грань. И что сделали бы с девочкой, учитывая ее характер – тут.
Коста надеялся – до последнего, до самого последнего мига, что «дура» спаслась. Выжила. Вдруг работорговец ошибся? Вдруг он говорил не про Таби? Ведь он же жив, а он – давал клятву. Такие «бешенные» не должны умирать так просто… так несправедливо, так глупо, но мастер покачал головой: «Все в руках Великого. Рис знал, что нас ждет, когда отправлял дочь. Даже с ним мы могли не доплыть… Если ты сделал всё что, малец, рисковал жизнью, то слово – исполнено».
– И вот значит, едем мы по лесу, сворачиваем на тропочку, и там такая… – один из мужиков описал в воздухе шары, – с такими… как тыквы… и стоит значит, подбоченясь… такая краля, и говорит мне… – рассказывал один мужиков в тесном кругу причмокивая.
– По местам! – дверь в барак открылась и двое – надзиратель и маг с пачкой пергаментов шагнули внутрь.
Все зашумели, но послушно заняли свои лежанки.
– Сколько не хватает?
– Один, – с досадой ответил маг, листая свитки. – И ведь так не вовремя издох – повесился, не досмотрели, а торги уже завтра. Клановый заказ был на двенадцать рабов…
– Дай мне. Тебе не старше шестнадцати зим надо? – надзиратель отобрал свитки, быстро пролистал и хлопнул в ладоши. – Так! Номер семьдесят девять, номер сто тридцать восемь, номер двести один и двести три, выйти вперед!
Коста напрягся, и вышел, встав последним в ряду напротив мага.
– Выбирай, – кивнул надзиратель в их сторону. – Какой нравится.
Маг прошелся вдоль, заглянул в свитки.
– Гончар? – двести первый кивнул.
– Охотник? Выделка кож? Пустой? Зачем мне пустой? Куда его…
– Семьдесят девять – на место, – скомандовал надзиратель.
– Сто тридцать восемь… помощник травника? М-м-м…
– Писарь? – спросил маг у Косты, остановившись напротив. – Что думаешь? – повернулся он к надзирателю.
– Тринадцать зим, второй круг… не маловато?
– Не пустой и сойдет… Писарь пригодится, а что делать с гончаром? Что он в гареме, горшки лепить будет? Другое дело евнух-каллиграф… –
засмеялся маг.Гарем?! Евнух?!
– Забираю, – кивнул маг на Косту и тот, прежде, чем успел подумать, сиганул назад, отпрыгнув.
– Эк ты, какой прыткий…
Плетения сверкнули в воздухе, и Коста отключился.
– Лей!
– Сам лей! Попробуй давай разожми ему зубы…
– Палку сунь, палку… да не пальцы – придет в себя – откусит, палкой разжимай и воронку суй в рот… вот так… давай-давай…
Коста закашлялся и подавился, приходя в себя – горькая до слез жидкость лилась в горло. Он дернулся и понял, что руки стянуты сзади.
– Пришел в себя… давай обезболивающий побыстрее… хорошо, что первый влили… хоть успокоит….
Коста замычал, дергая головой, но воронку во рту держали крепко, прижимая его коленом.
– Давай…
Коста дергался, но второй фиал – темно-фиолетовый и пузатый в него тоже влили наполовину.
– Вот так… воронку давай…
Коста щелкнул зубами в воздухе, но промахнулся – перед глазами внезапно поплыло и его повело в сторону – он начал заваливаться на бок.
– Вот так… – его аккуратно поймали и начали развязывать сзади руки. – Прыткий, верно господин сказал… двойная доза на него самое то… поспи… все будет быстро… уснешь мальчиком, проснешься девочкой… – заржал кто-то над ухом.
Глава 15. Достоинство каллиграфа. Часть 3
Коста очнулся на полу, на чем-то теплом и мягком. Пахло эликсирами и кровью. Впереди загораживала обзор чья-то узкая спина, и далее виднелась – макушка, и ещё одна, и – ещё. Их аккуратно сложили рядком.
Он пытался двинуться – ни руки, ни ноги не слушались, даже головой не пошевелить. Во рту было горько и вязко.
– Четвертого давай, – послышался резкий голос откуда-то спереди и Коста увидел голенища сапог – в сумраке. Простые сапоги из добротной кожи, какие носили многие из «простых».
– Господин целитель, – позвал второй голос опасливо. – Подошли бы вы, он дышит как-то странно…
Раздались шаги и кто-то – Коста увидел только край зеленого халата, наклонился вниз.
– Хм… И сколько в него влили? Того и гляди отправится за грань… или реакция организма, – рассуждал первый голос. – Этого пока оставь, не хватало, чтобы умер у меня на столе, я за порченый товар платить не буду… Другого давай… я пока проверю остальных…и почему всегда в мою смену…
Зеленый халат перемещался – шаги приближались, пока не дошли до Косты. И он моргнул, когда ему оттянули веки – в лицо пахнуло запахом самогона.
– А этот – почти очнулся, – удивленно произнес заросший бородой мужик в форме целителя. – Этому дали мало…
– Двойную дозу, господин целитель, влили… – сварливо поправил второй голос.
– Двойную… значит хорошая кровь – быстро чистит, выводя лишнее… пусть лежит, но потом надо добавить.
– Хорошо, господин.
– Восьмого давай!
Двое – а Коста убедился, что помимо целителя, в комнате находились ещё двое, именно они кряхтя таскали тела туда, куда скрылся целитель – тихо переговаривались.