Печать мастера

— Это он так еще на один факультатив напрашивается, — насмешливо пояснил его заявление Нолэн, глядя, как морщится Дэрс, пытаясь устроиться на жесткой лавке. — Ания, ты его вчера хорошо погоняла?

Та кровожадно оскалилась.

— О да. А Лархэ еще и добавил.

— Ну конечно. Все бы вам меня шпынять, — буркнул Тэри. — Да еще и наставник вечером от души добавил. А теперь я похож не на адепта кханто, а на старую развалину! И вообще, не знаю, как мне дожить до вечера и пережить еще одну двухрэйновую тренировку!

— Терпи, адепт, мастером будешь, — негромко рассмеялся я, перефразировав известную земную поговорку. — Но вообще, на твоем месте я написал бы наставнику и сообщил, что тренировка у тебя вчера была двойной. Может, он тебя в медицинский модуль запихнет для начала. А там, глядишь, к ночи ты уже и помирать передумаешь.

Тэри навострил уши.

— В модуль? Вообще-то в модуль я могу и к лэну Дунтэ напроситься. Он, наверное, не откажет. А вот тренировку пропускать не хочу. У меня дуэ-рэ и так из расписания вылетел. И если я буду пропускать занятия не раз в неделю, как раньше, а чаще, то мне до конца жизни печать мастера не получить.

Я в ответ благоразумно промолчал. Ребята тоже сочувственно повздыхали, потому что у каждого из них в свободное время тоже шли такие же тренировки по кханто. Но при этом Нолэн и Кэвин, насколько я знал, на древнее искусство особенно не налегали, им вполне хватало занятий два-три раза в неделю, да и звание мастера для них отнюдь не было целью. Лархэ в свое время увлекся кханто лишь для того, чтобы попасть на турнир «Джи-1». Но теперь, когда его мечта исполнилась, оно ему стало не особенно нужно. Нолэну — тем более. Поэтому сейчас они учились без фанатизма, спокойно, предпочитая кханто боевую магию. Оба, как и мы с Тэри, приступили в прошлом году к четвертому уровню аппаратного обучения, но при этом к настоящему времени успели освоить его даже меньше Дэрса.

Одна лишь Босхо, пожалуй, добилась в кханто больше, чем наш низкорослый и местами довольно шумный друг, и в конце прошлого года полностью закончила четвертый курс аппаратного обучения. Для девчонки, тем более из младшего рода, это были поистине ошеломляющие результаты. Но в том числе и поэтому я не стремился выпячивать свои успехи раньше времени, да и печать мастера благоразумно скрыл.

Остаток дня прошел спокойно. Лекции и практика ничем меня сегодня не удивили. Факультатив по спецдисциплинам и вовсе прошел до безобразия скучно.

Вечером, когда я явился в школу Харрантао, то неожиданно обратил внимание, что девушка на ресепшене, как и раньше, обратилась ко мне «лэн», а не «мастер». То есть широкой публике о моем новом статусе действительно не сообщили.

После чего я добросовестно переоделся, нацепил, как мы договорились с учителем, серый пояс. Так же честно прошел проверку у лэна Ривора. Затем отзанимался с мастером Даэ по стандартной программе… видимо, потому, что после постановки печати учитель все еще осторожничал. И только в самом конце, когда он убедился, что я восстановился полностью, мы поработали на достойном для меня уровне, поэтому с полигона я не вышел, а буквально выполз. Но уже в раздевалке почувствовал, что стремительно восстанавливаюсь, тогда как бдительно следящая за моим состоянием Эмма сообщила, что скорость синтеза моего персонального регенератора и стимуляторов ей за последний месяц удалось повысить почти вдвое.

Кстати, в плане силы и скорости она еще раньше меня предупредила, что процесс преобразования нашего с ней тела пока не закончен, поэтому мои показатели какое-то время еще будут… хоть и не так быстро, как поначалу… расти. И только к зиме этот процесс окончательно завершится, после чего можно будет начать задумываться над новым апгрейдом.

По поводу того, чтобы добыть тело лично для нее, подруга за прошедшее время больше ни разу не заикалась, однако лично я на эту тему думал достаточно часто. Однако, прикинув так и этак, достаточно быстро пришел к выводу, что для нормального переселения ей все равно понадобится новый модуль.

Старый-то она перепрограммировала и передала в мое распоряжение навечно, а сейчас, так сказать, проживала на прежней жилплощади, несмотря на то, что та сменила владельца. Но если Эмма все-таки захочет отделиться, то ей понадобится новый субстрат для размещения слепка сознания. Просто потому, что иного алгоритма по размещению в человеческом теле в ее базе прописано не было. Тан Расхэ его, к сожалению, не изобрел, нового она тоже пока не придумала, а для старого протокола, как ни крути, нужен был именно модуль.

При этом единственный ничейный образец мы с подругой в том году благополучно уничтожили, даже не подозревая, что он может пригодиться. Новый создать было не из чего. И вот над этой-то проблемой я и думал, но пока у меня на примете имелось всего два варианта.

Первый — это отдать Эмме часть своего собственного найниита, благо его у меня его сейчас достаточно.

И второй — вернуться в убежище, добраться до находящихся в стазисе найниитовых зверей и забрать модули у них. В надежде, что эти самые модули можно будет объединить, преобразовать, отформатировать и перепрограммировать, чтобы получился нужный результат.

Первый вариант был более быстрым, хотя лично для меня не самым удобным. А второй, помимо того, что нам придется убивать ни в чем не повинное зверье, виделся мне долгим и при этом не слишком надежным.

«Пока об этом рано говорить, — заметила Эмма, когда я сел на диванчик в холле в ожидании Тэри и поделился с ней недавними размышлениями. — Моя личность все еще неполноценна, поэтому нам нет смысла торопиться».

«Почему? Может, когда ты отделишься, твое развитие, наоборот, ускорится?»

«Мои расчеты показывают, что это не так, — спокойно возразила подруга. — Даже сейчас, в отсутствии базовых директив, у меня нет органов чувств и нет органического субстрата, который позволил бы в полной мере ощутить человеческие эмоции. Твои гормоны не действуют на найниит, из которого создана моя основа. А у слепка личности отсутствуют рецепторы, на которые они могли бы воздействовать».

«Погоди, — не понял я. — То есть ты и сейчас ничего не чувствуешь? А мне недавно показалось…»

«Это — лишь имитация чувств, — призналась Эмма. — Я изучаю влияние гормонов и других веществ на работу клеток твоего мозга и фиксирую происходящие в них изменения. А также отслеживаю твои реакции во время всплесков эмоций. То, как ты двигаешься, говоришь, насколько быстрее или медленнее становятся твои ментальные параметры в зависимости от настроения… это очень большой объем работы. Не все, что меня интересует, поддается вычислению. Некоторые твои реакции кажутся мне нестандартными, по-видимому, их проявление является результатом сложной зависимости от действия сразу нескольких веществ. Но в целом я уже успела набрать достаточно большую базу. Также я пробую использовать эти знания для имитации тех или иных эмоций, которые могла бы получить, если бы была человеком. Но объективно я пока не готова к этой роли».

«Почему ты так считаешь?»

«Потому что люди без эмоций — это такие же машины, как я сама. Я убедилась в этом на твоем примере. Без эмоций ты действуешь максимально эффективно. Быстро, без ошибок, так, как нужно, по строгому алгоритму, избавленному от влияния посторонних мыслей, сомнений и второстепенных директив… но при этом ты временно утрачиваешь ряд свойств, которые делают тебя отличным от меня. Эмоции — это именно то, что делает нас такими разными. То, что отличает и других людей друг от друга. То, что позволяет зарождаться в вас такому странному чувству, как дружба. Или гнев. Страх. Привязанность. Симпатия и антипатия… Эмоции, насколько я понимаю, во многом определяют ваше поведение, а также дают вам возможность создавать для себя и самостоятельно следовать определенным принципам. Одновременно с этим эмоции выводят вас из состояния равновесия и в определенные моменты мешают сосредоточиться, способствуют принятию не объективных и зачастую неверных решений. То есть, с одной стороны, они вам часто вредят, а с другой — делают каждого из вас особенными. Их сочетание и ваши реакции на них делают ваше поведение менее предсказуемым, но при этом индивидуальным. Тогда как машины не способны похвастать таким разнообразием, все их алгоритмы логичны и изначально понятны. Но мне пока не хватает данных для полноценного анализа. Ты для меня — живой пример, на основе которого я пытаюсь разобраться. И пока я не пойму, как это работает, думаю, мне не стоит от тебя отделяться».