Печать тьмы

Магистр Стормис лежит в стороне.

Рэй успел навредить ректору, и тот едва дышит.

Сердце колотится.

Рэйриан разрывает путы Энергии, словно ему ничего не стоит сделать это. Он стал гораздо сильнее и опаснее.

Он не обращает на меня никакого внимания и идёт… к Джеймсу.

— Мы должны остановить его, — тихонько пищу я.

— Адалин! — за руку меня хватает Элли.

Она выглядит ужасно, словно кто-то вытягивал из неё все силы, и вот-вот ведьма рухнет, рассыплется. Так сказывалась борьба со Светом? Или что-то иное? Её проклятие уничтожает изнутри?

— Элли? Что с тобой?

Энергия позволяет мне отвлечься на ведьму, но не покидает моё тело.

— Рэйриан… Он забрал моё проклятие, чтобы Свет не навредил мне. Он думал, что мы истинные, хотел защитить меня, но знак исчез вместе с проклятием… Скорее всего, именно такой и была задумка Света. Мы должны помочь ему, Адалин! Нужно вернуть проклятие мне, чтобы он не погиб.

Энергия снова пытается атаковать Рэйриана, но тот отмахивается от её заклинания, как от назойливой мушки.

Если даже Энергия не может воздействовать на него…

Видно, что сил у Рэя слишком много. Он атакует принца Тьмы, а тот едва отбивается. Что с ним сделал Свет? Супервоина? Исхиты способны помочь, но они убьют Рэйриана…

Яркая вспышка света озаряет.

Байрон опускается и сбивает с ног своего приятеля. Рэйриан ударяется головой о камень. Кажется, он теряет сознание.

От величия серебряного дракона на глаза наворачиваются слёзы. Он слишком яркий, слепящий, но я успеваю отметить кровь на его крыле. Байрон ранен. Как долго он продержится? Бросаюсь к нему и использую артефакт исцеления, разломив и выплеснув искрящуюся магию на крыло дракона. Из его пасти вырывается рёв. Байрон отталкивается от земли и снова поднимается. Он сталкивается со своим отцом, закручивается с ним, и я жмурюсь от страха.

Потихоньку гул спадает. Множество раненых и убитых вокруг.

Мэйла…

Я бросаюсь к раненой некромантке, пытаюсь прощупать её пульс, но понимаю, что она уже не дышит. Никакое зелье исцеление не поможет ей.

— Мы должны помочь тем, кто ещё жив, Адалин! — говорит во мне Энергия.

— Да, конечно…

Бросаю последний взгляд на Мэйлу. Она стремилась к победе над светлой стороной, хотела стать своей хотя бы для кого-то и вот так бесславно погибла в итоге. Как же много ненужных смертей и жертв, как много невинной крови прольётся сегодня.

— Ведьма… теперь ты в моей власти. Тебе лучше отпустить её сестричка! — Свет противно улыбается, схватив меня за грудки.

Джеймс бросается к нам, но Свет атакует брат, и тот падает на колени, рвано дышит. С уголка его губ стекает кровь.

Исхиты пытаются атаковать, но Свет надёжно защищён, и тени лишь отлетают от него, не могут даже приблизиться.

— Свет, это не их битва. Ты хотел встретиться со мной и отдать зерно своей тьмы. Я готов принять его, — выходит вперёд Люциторум.

— Видишь ли, тёмный повелитель… В прошлом этого было достаточно, пока моя сестричка не вмешалась и не попыталась сделать всё по-своему. Энергия перемешала все мои карты, поэтому уже не получится сделать как раньше… Теперь мне нужна ещё одна деталь пазла. Доброволец с чистым сердцем. Готова ли ты помочь мне, ведьма? Ради того, чтобы тот, кого ты любишь, жил?

Джеймс поднимает голову и отрицательно мотает головой. Он не хочет, чтобы я вступилась за него, а я уже готова сказать «да», но Энергия не позволяет сделать этого.

— Ты всегда был озабочен лишь одним собой и не думал о любви, брат… Думаешь, сейчас можешь воззвать к этой силе, и она поможет тебе?

— Эн-нергия? — выдавливает Джеймс хрипящим голосом, подняв взгляд.

— Давай же, Свет… признай своё поражение. Каждый останется при своём. Ты в любом случае не получишь желаемое.

— Уверена, что ведьма не вытеснит тебя и позволит любимому умереть? В своё время ты не позволила, Энергия. Ты вступилась за смертного, который был способен помочь решить всё малыми жертвами. Посмотри, как много крови теперь на твоих руках сейчас. Готова пожертвовать нашим младшим? А ведьма, тело которой ты занимаешь? Готова ли она окропить свои руки его кровью?

Я непроизвольно вскидываю голову и смотрю, как две яркие вспышки до этого парившие над нашими головами, тускнеют с каждой секундой и падают на землю.

Байрон…

Неужели он тоже погиб?

Его свет померк, но мог ли он выжить?..

Я должна вырваться. Должна остановить всё, но Энергия сильна. Она удерживает меня. Она завладела моим телом, зная, что придётся пожертвовать младшим братом.

— Ты не получишь такую желанную власть, брат!.. Я не позволю тебе сделать этого. Не позволила в прошлом и сейчас лишу тебя такого удовольствия, — цедит сквозь зубы Энергия.

— В таком случае лучший способ освободить светлое сердце — воззвать к самым сильным эмоциям.

Яркая, как кровавое зарево вспышка ослепляет. Джеймс падает без чувств, а я кричу, но собственный крик тонет в какофонии окружающих звуков. Я выталкиваю Энергию из себя, но слишком поздно, потому что тот, кому я подарила своё сердце… кого полюбила и мечтала быть вместе с ним — мёртв.

Слёзы текут по щекам. Сжимаю руку Джеймса, использую один артефакт исцеления за другим, но это не помогает, потому что он мёртв… Он больше не шевелится, не улыбается сквозь боль, чтобы шутливо сказать, что с ним всё в порядке, а я не могу и не хочу верить в его гибель.

— Знаю, ты где-то здесь, Энергия! Ну как тебе? Ты всегда проигрывала мне… Какие бы планы ты ни выстраивала, ты всегда проигрывала. И теперь здесь лишь один победитель. И скоро я получу желаемое.

Магия окутывает меня, как липкий кокон, я не могу сопротивляться ей, хоть и продолжаю отчаянно хвататься за Джеймса. Я не могу отпустить его… не должна.

— Мы встретимся с тобой там, в лучшем мире, — бормочу я, а веки тяжелеют под улюлюканье, появившееся из ниоткуда.

— Впусти меня, Адалин! Всё не должно закончиться так! — слышу голос Энергии, но не готова принять его.

— Ты с самого начала хотела пожертвовать им. Вы все жертвовали им… Поэтому сегодня победителей не будет. В память о Джеймсе я не позволю никому из вас победить.

Вспоминаю о флаконе с ядом, который взяла на всякий случай, если что-то пойдёт не так. Свету нужно чистое сердце? Он точно не получит его… Пытаюсь нашарить его в кармане брюк, но тело отказывается подчиняться мне, пальцы не слушаются, и ничего толком не выходит сделать. Последний взгляд Джеймса стоит перед глазами, и я силюсь. Нахожу нужный флакончик, достаю его… Откупориваю и пытаюсь выпить, но кто-то выбивает его у меня из руки. Пальцы леденеют, превращаются в занемевшие крючки.