Печать волка

Серьги дернулись в ушах Ланна, сверкнув на солнце, его пальцы впились ей в предплечья. Летиция распахнула глаза, не успев отпрянуть.

— Тебя не устраивают мои методы? — зло спросил он. — Их придумали люди гораздо умнее тебя. А может, все дело в том, что в действительности ты совсем не против стать подружкой оборотня?

— Отпусти. Мне больно.

Ланн повиновался не сразу — только когда она медленно и отчетливо повторила приказ. Летиция понимала, что наемник всего один, а оборотней не меньше пяти — шести, знала и то, что на своей территории сражаться предпочтительнее. Доблесть, героизм, честный поединок… все это — пустые слова. Ланн не умеет высекать огонь из пальца или швыряться молниями, но в Гильдии посчитали, что он прекрасно обойдется без волшебства, иначе вместо ульцескора прислали бы колдунью.

Летиция смотрела на шрамы на его левой щеке, не подозревая об их происхождении, — они не походили на рубцы от ожогов или любого известного ей оружия, — и убеждала себя, что Ланн страшен, как смертный грех, патологически груб и абсолютно невыносим. Лучше зверь. Лучше вечное одиночество.

Оттолкнув наемника с дороги, Летиция зашагала к двери.

— Нам не обязательно быть врагами, — бросил Ланн ей вслед.

Летиция задержалась на пороге. Глянула на него через плечо.

— Ошибаешься, — сказала она. — Мы уже враги.

Госпожа ди Рейз удалилась в свои покои в надежде отвлечься от мыслей о Ланне с его волками и мирской суеты заодно, но там ее поджидала Вилл. Озорной огонек в глазах подруги не предвещал ничего доброго, а нарядное платье и руки, которые Вилл нарочно прятала за спиной, и вовсе заставили Летицию насторожиться и держаться поближе к выходу на случай внезапного нападения. Девушка хорошо помнила случай, когда кто — то из мальчишек смастерил для Вилл игрушку, стрелявшую струей воды; это было в середине зимы, и камеристка с азартом преследовала Летицию по коридорам поместья, дико хохоча и поливая госпожу ледяной водой. В итоге они выскочили на улицу и около получаса бегали по снегу в домашних туфлях, пока в опасной игрушке не закончилась жидкость. Вилл неделю держали на хлебе и воде, так как Летиция подхватила простуду и сутки пролежала в горячке.

— В чем дело? — осведомилась госпожа ди Рейз. Тактически попятилась к двери. — Что — то произошло?

— Да, — сказала Вилл, широко улыбаясь. — Твой отец просил, чтобы ты надела лучшее платье.

— С какой это радости? — угрюмо отозвалась Летиция. — А сама — то чего вырядилась? Что за спиной прячешь? Покажи руки!

— Да это всего лишь ожерелье, — помрачнела та. — Вот, смотри! — Вилл добавила чуть смущенно: — Нашла у тебя в шкатулке…

Летиция коротко вздохнула, глянула на хрустальное колье в ладони подруги, затем подняла глаза на Вилл. Камеристка явно хотела его себе. Не иначе, как покрасоваться перед Ланном. Вот ведь мерзавец, сердито подумала госпожа ди Рейз, явился непонятно откуда и привез с собой смуту, которая может обернуться раздорами с подругой.

— Не хочу я его, — махнула рукой Летиция, тяжело опускаясь на кровать. — Можешь надеть, если нравится. — Вилл не надо было упрашивать дважды: со счастливой улыбкой она нацепила ожерелье на шею и принялась вертеться перед зеркалом. Самолюбование сопровождалось томными вздохами. — У отца гости? — осмелилась предположить госпожа ди Рейз.

— У тебя, — ответила Вилл. Летиция подносила к губам стакан, когда камеристка продолжила, не отрываясь от зеркала: — К тебе жених приехал.

Летиция, отражавшаяся в зеркале за спиной у подруги, поперхнулась водой, закашлялась; на глазах выступили слезы. Камеристка ограничилась сочувственным взглядом, все еще любуясь обновкой. Теперь Ланн уж точно не отведет от нее глаз! Щеки Вилл красноречиво порозовели, и Летиция по — доброму позавидовала беспечности камеристки. Они с Вилл не говорили о том происшествии в лесу: после обморока у подруги напрочь отшибло память, и Ланн сказал, что лучше ей и впредь оставаться в неведении. Летиция мысленно с ним согласилась — в мире ярких платьев, милых зверушек и пьянящих ароматов оборотням делать нечего.

— Какой еще жених?

— Твой отец говорил о нем за ужином, — объяснила Вилл. — Помнишь, когда в гостях был Коул с сестрой? Он приехал из какого — то городка вблизи Арты и желает видеть тебя.

У меня уже есть нареченный — волк, невесело подумала Летиция. Этому придется встать в очередь. Вслух она спросила:

— И где же он сейчас?

— На поле для крокета. Утверждал, что неплохо играет.

— Все так говорят, — уныло произнесла госпожа ди Рейз.

— Тиша! — возмутилась Вилл, оборачиваясь. — При чем здесь крокет? Иди и посмотри на него! Вдруг понравится? После свадьбы уедешь с ним и будешь жить в богатом доме среди суматохи оживленного города! Там уж побольше развлечений, чем у нас!

— А ты?

— Что я? — растерялась подруга.

— Ты — то что будешь делать? Когда я уеду?

— А я… — Внимание Вилл опять всецело приковало зеркало. — Я выйду замуж за Ланна.

— О, ужас! — воскликнула Летиция. — Храни нас Богиня!

— Что? — обиделась Вилл. — Почему нет?

— Да потому что уши вянут от разговоров о нем. Так и быть, взгляну на этого вашего жениха. Только вот боюсь, ему придется уехать ни с чем, — добавила она уже тише. — Ты идешь?

— А я не помешаю? — смущенно спросила Вилл. — Может, вам лучше побыть наедине? — Летиция встала с кровати и потянула подругу за руку, отрицательно покачав головой. Она нуждается в любой моральной поддержке, даже если Вилл будет просто стоять в сторонке и глазеть на них. — А платье сменить?

— К лешему платье, — сказала госпожа ди Рейз. Меньше всего ей сейчас хотелось разбирать гардероб и переодеваться. — И это сойдет.

На зеленом поле для крокета под жарким полуденным солнцем девушки обнаружили незнакомца, облаченного в скромный темно — серый камзол, брюки для верховой езды и высокие сапоги. Он самовольно взял из кладовки инвентарь для игры и расставил воротца не так, как привыкла Летиция: двое центральных воротец стояли перпендикулярно друг к другу, образовывая так называемую «мышеловку». Сам пришелец стоял к ним спиной, примеряясь молотком к шару. Он предпочел черный шар, как и Коул. Летиция ощутила неприязнь к гостю прежде, чем он обернулся, услышав шаги.

Он сделал рукой жест, приподнимая воображаемую шляпу, слегка поклонился обеим девушкам. Вилл приветливо улыбнулась, Летиция, напротив, плотно сжала губы, всем своим видом излучая враждебность.

— Меня зовут Кейт. Как величать прекрасных дам?

Госпожа ди Рейз с трудом удержалась от какого — нибудь жеста, не очень подобающего леди: например, плюнуть ему на сапоги, развернуться и уйти. Насколько могла судить Летиция, Кейт казался женщинам привлекательным, при этом его лицо было лишено девичьей миловидности, присущей Коулу. Каштановые локоны обрамляли лицо и высокий лоб, кончики волос отливали медью в солнечных лучах, уголки тонких губ были чуть приподняты, а взгляд темных глаз, как померещилось Летиции, словно говорил: любая девушка упадет к моим ногам, стоит мне лишь захотеть.

— Я Вилл, — представилась камеристка. Она никогда не называла своего полного имени, справедливо считая, что оно слишком вычурное для прислуги. — А это — Тиша. То есть, — быстро поправилась Вилл, поймав на себе грозный взгляд госпожи ди Рейз, — Летиция. Ваша будущая невеста.

— Это вряд ли, — сказала Летиция, сложив руки на груди.

Кейт усмехнулся. «Невеста» показалась ему забавной.

— Сыграем? — предложил он.

— Нас только трое, — отозвалась госпожа ди Рейз.

— Тогда по очереди? — предложил Кейт. — Можно мне называть вас Тишей?

— Не стоит.

Кейт снова ответил ей улыбкой. Вот ведь гоблин, все ему смешно, мрачно подумала Летиция. Да еще и хочет сыграть со мной один на один.

— Мы играем по другим правилам, — заявила она.

— Я объясню. Шар должен пройти через скрещенные воротца в ту и обратную сторону, за их прохождение начисляется два очка вместо одного. Начинаем мы с разных концов поля. Вот и вся разница. Так что? Или леди боится проиграть?

Вилл про себя отметила, что жених уже нашел к Летиции подход, и послушно отошла в сторону. По мнению камеристки, сидеть на мягкой траве в тени дерева намного лучше, чем бить молотком по шару, истекая потом. К тому же, Вилл часто промахивается и госпожа недовольна ее игрой.