Печать времени

На этом задание не кончается,

Отыщи среди грубых морских воеводПирата, что многим от всех отличаетсяУдиви и найди к ней подход.

В ее сундуках, в ее личной каютеЕсть карта сокровищ древнейших племёнБудь с ней терпелив и ты будешь в уюте,Обласкан, накормлен и ей защищён.

Без карты уйти из эпохи не сможешьОна пригодится в дальнейшем тебеПодвеску когда на страницу возложишь,Взберешься на скалы и спрыгнешь во тьме.

*****

18 век. ОстровТортуга.Карибскоеморе.

МатвейСнова все мокрые мы вылезли из бушующего моря. Разница в том, что погода в этой эпохе была намного суровее. Мгновенно околев от ветра, мы направились к ближайшему домику.

– Попросим сухую одежду и чего-нибудь перекусить.

– Ага, так тебя и приняли с распростёртыми объятиями, - Любава была не в настроении. Ей пришлось пережить пытки. Одному Богу известно, что с ней делали! Сама она об этом говорить не захотела, я и не настаивал.

– Я что-нибудь придумаю, - обнадеживающе сказал я.

Жилище было ветхим, что-то между сараем и домиком рыбака или охотника. Покосившиеся ставни, разбитые стекла на окнах и прогнившая дверь, завершали не очень радушную картину.

– Хозяева!
– прокричал я, громко постучав. Дверь нам открыла сгорбленная старуха.

– Чё надо?
– недовольно пробурчала она.
– Милостыню не подаю, - осмотрев нас с ног до головы и, решив, что мы не стоим ее времени, собралась захлопнуть дверь.

– Стойте! Подождите!
– воскликнул я, вцепившись в ее руку.
– Моя жена плохо себя чувствует. Ей нужно переодеться и поесть.
– Любава удивлённо обернулась ко мне, но ничего не сказала.

– Твоя жена - сам и разбирайся!
– моё враньё не возымело на неё должным образом и она, снова попыталась закрыть дверь, которая жалобно стонала при каждом движении.

– Я хорошо заплачу!
– прищуренный взгляд, заинтересованный...
– Золотом заплачу, - добавил я, залезая в сумку. Даа, таким макаром, скоро у нас ничего не останется! Но другого выхода я не видел. Если мы не переоденемся, то заболеем, а, учитывая, что медицина в те времена оставляла желать лучшего, то лучше расстаться с бирюльками, чем гнить черти где.

Я вынул золотой слиток, который выудил из кармана инквизитора и положил старухе на ладонь.

– Чтож ты сразу не сказал, что имеешь, что мне предложить, милок?
– она довольно заулыбалась беззубым ртом.
– Проходите, проходите, гости дорогие. Чем могу - помогу.
– Схватила слиток и прикусила.
– Добротное золотишко.
– Ещё шире улыбнулась старуха.
– Ты, молодчик, священник, что-ли, будешь?
– я и забыл, что все ещё в сутане. Может это сыграет мне на руку?

– Да, батюшка я!
– заявил, посматривая на неё. Ну, что скажешь, ведьма беззубая?

– И это жена твоя, говоришь?
– Любава совсем замёрзла. Ее зубы отбивали барабанную дробь.
– Каким ветром священника занесло на наш Богом забытый остров? Неужто проповедовать что?
– рассмеялась она.
– У нас вы точно не найдете себе паству! Грешники здесь все! Все, до единого!

– Любого можно наставить на путь истинный, - монотонным голосом праведника изрёк я. Если бы Любава не была без сил, то, несомненно оценила бы по достоинству мою игру. Но она устало присела на сундук и мгновенно провалилась в сон.

– А, сам-то, давно стал священником? Разве положено слуге Господа подругу иметь, а?
– да ладно! Неужели я тут прокололся?! Хорошо, что амазонка этого не слышит, вдоволь бы поиздевалась.

– Там, откуда мы прибыли...
– начал я тянуть время, придумывая на ходу, - священникам разрешено жениться.

– Что-то не похож ты на священника! Уж больно болтлив и красив, чертяка!
– хриплый смех отдался кашлем в прокуренном горле и она, чуть не подавившись, на время умолкла.
– Ладно, золото при мне, а на остальное мне наплевать.
– Старуха распахнула один из сундуков и бросила мне ворох одежды.
– Выбирай, что хочешь, только учти, платьев у меня нет и отродясь не было. Так что, жинке твоей придется обойтись мужской одеждой. Не обессудь, священник... Что имеем, то и...
– она снова зашлась кашлем.

– Где тут можно переодеться?
– старуха указала на шторку у меня за спиной.
– Там можете и поспать, пока я пожрать чё приготовлю. Надо обменять золотишко да продуктов прикупить. Оставлю вас на время - а вы отдохните с дороги. Проснетесь, все будет в лучшем виде.
– Я ей ни на грамм не доверял, но согласно кивнул. Пусть думает, что ей в руки попал богатенький Буратино, которого одурачить сам черт велел. Знаю я таких пройдох! Рыбак рыбака видит издалека, как говорится...

Любава

Я очень тяжело просыпалась. У меня было такое чувство, словно, в мои глаза насыпали песок - просто не могла их открыть. Еле разлепив глаза, осмотрелась: незнакомая обстановка, старая комната с обшарпанными стенами и кусками отвалившейся побелки. Потолок, казалось, выполнял номинальную функцию. Он был, но… Старая узкая кровать.

Мое тело было накрыто простынкой. Подняв ее, я заметила, что меня переодели. На мне была рубаха на голое тело и все, больше ничего. Ну, Матвей! Всё-таки, ротянул свои ручонки к моему телу. Подумаешь, поцеловала, это может был порыв благодарности и все. Ну, я ему покажу!...

– Любава, просыпайся! – проговорил Матвей, заходя в комнату. Он был одет в широкие штаны и рубаху, которая болталась на его голом загорелом теле. Я даже на мгновение засмотрелась. Вот же ж! Это что за иголки этот инквизитор мне натыкал, что я начала думать о Матвее в таком ключе!? Что за безобразие!? – Любава, поднимайся, тебе нужно поесть!

– Да встаю я, встаю!
– недовольно пробурчала я.
– Кто тебе разрешил меня раздевать?

– Я сам себе разрешил, ты же была в отключке! – ухмыльнувшись, произнёс этот негодник.
– Я просто переодел тебя в сухую одежду не более. А, и да, для старухи, ты моя жена. А я священник!

– Чегоооооо? Ты кто?

– Священник, Любава! Священник! А больше тебя ничего не смутило? – рассмеявшись, Матвей ушёл прочь.

Я сидела и не понимала, что происходит. Собравшись с силами, я вышла из комнаты и пошла на доносившиеся звуки голосов и запах еды. Зайдя на кухню, увидела старую сгорбленную старуху, которая накладывала из глиняного горшочка кашу. На столе стояла жареная рыба в окружении овощей. Мой желудок отчаянно сжался, требуя еды. Когда я последний раз ела? Я сейчас даже и не вспомню...