Пекарня Чудсов. Волшебство на один укус

– Наша пекарня закрыта, но я все равно приехала – решила привезти тебе твои любимые синнабоны. Чтобы ты не впал в уныние.

Роз едва не прикусила себе язык, когда слова слетели с ее губ. «Не впал в уныние»? Зачем она это ляпнула? Так только столетние старухи выражаются! Девин наверняка принял ее за идиотку с нелепой манерой речи.

Девин открыл коробочку и попробовал нежную пышную сдобу.

– Мм! – с наслаждением промычал он. – До чего же вкусный синнабон! – Все «м» и «н» в его словах прозвучали идеально чисто. – Я снова могу дышать! Как странно!

– Странно в хорошем или плохом смысле? – поддразнила Роз.

– В хорошем, – улыбнулся Девин.

– Но он ведь даже не симпатичный, – высказал мнение кот, когда Роз, от радости не чуя под собой ног, подлетела к велосипеду. Ее как будто несли на крылышках невидимые феи.

– Кто бы говорил! – Роз уже прокручивала в голове встречу с Девином, точно любимую сцену из фильма.

– Эта корзинка – крайне неудобное место для путешествий, – заметил Гус, с прищуром глядя на металлическую корзину в передней части велосипеда. – Кроме того, в ней холодно. Ветер, знаешь ли, задувает со всех сторон.

– Может, пересядешь ко мне в рюкзак? – предложила Роз.

– Я уж думал, не дождусь, – проворчал Гус.

Роз присела, откинула клапан рюкзака, и кот запрыгнул внутрь. Ей было слышно, как он шебуршит в темноте, устраиваясь поудобнее, и бормочет: «Ну вот, совсем другое дело. Тут гораздо теплее!»

Закинув рюкзак на плечи, Роз уже собиралась сесть на велосипед, как вдруг кто-то окликнул ее со смотровой вышки на вершине горы.

– Эй, тебя зовут Роз Чудс?

Роз обернулась и увидела огромный мужской силуэт, вырисовывающийся на фоне яркого неба. Среди ее знакомых такими широкими плечами мог похвастаться только Чип, однако этот голос определенно принадлежал не Чипу. Она подошла поближе.

– Ты Роз Чудс, верно? – повторил мужчина густым, хрипловатым баритоном.

Лицо у незнакомца было приятное – по крайней мере, для человека почти того же возраста, что и ее отец, – четко очерченное, с большим лбом, массивной челюстью и пронзительными маленькими глазами. Обладатель густой черной шевелюры был одет в спортивный костюм из мягкого темно-бордового бархата. Роз показалось, что пальцы и костюм мужчины слегка припорошены мукой.

– Не нравится он мне, – зашептал Гус. – Чем это у него пальцы перепачканы? И какой нормальный взрослый дядька будет наряжаться в бархатный спортивный костюм, да еще и бордовый?

Родители строго-настрого велели Роз не разговаривать с чужаками, но после победы на конкурсе «Гала де Гато Гран» она стала знаменитостью, так что отрицать это не имело смысла.

– Да, я Роз Чудс, – подтвердила она.

– Я так и думал. – Мужчина жестом обвел мирные пейзажи Горести-Фолз. – Знаешь, что такое фарс? Фарс, Роз, – это новый закон о пекарнях.

Роз немного расслабилась.

– Согласна, дурацкий закон.

– Все люди в городе любят пироги, печенье и тортики, – с жаром продолжал незнакомец. – Каждому время от времени хочется кусочек чего-нибудь сладкого, чтобы не забывать о том, как сладка жизнь. – Он прижал ладонь к груди, как если бы собрался исполнить национальный гимн.

Роз кивнула, вспомнив всех тех, кому этим утром подняла настроение. Всех, кому она и ее семья сегодня помогли. Но долго ли продлится помощь? Этой партии волшебной выпечки городу хватит на пару дней, но постоянно работать без оплаты не получится. Чудсы пока не разорились, однако держать на плаву целый город им не по силам.

– Жизнь без возможности насладиться кусочком торта – бессмысленная жизнь, – продолжал мужчина, придвигаясь ближе. – Что ты видишь? – Он снова обвел рукой Горести-Фолз. – Пустота. Вот что ждет этих людей.

Гус высунул из рюкзака лапу и потеребил Роз за ухо.

– Не нравится мне это! – снова зашептал он.

Здоровенный незнакомец наклонился к девочке и заглянул ей в глаза:

– Давай-ка… То есть ты хотела бы помочь своим землякам?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнула Роз и вспомнила о нечаянно загаданном желании. Не то чтобы она верила в предостережение Гуса… (Или верила?) Несколько слов не могут изменить мир. (Или могут?) Как бы то ни было, если возможно, Роз заберет их назад. – Я хочу этого больше всего на свете!

– Вот и отлично, – обрадовался мужчина. – В таком случае… – Он щелкнул пальцами.

Все случилось до того быстро, что Роз не успела даже открыть рот, чтобы пискнуть. В мгновение ока над ней и Гусом сомкнулась тьма: обоих запихали в огромный мешок из-под муки.

Глава 2 Сделать как лучше-с-с

Два часа, проведенные Роз в холщовом мешке, безусловно, стали худшими в ее жизни.

Во-первых, никому не понравится, если какой-то незнакомец упрячет тебя в мешок и похитит. Естественно, сразу возникают вопросы: куда меня тащат? сохранят ли мне жизнь?

Во-вторых, летним днем сидеть в мешке в едущем автомобиле – это все равно что оказаться в горячей печи с колючими стенками. В шаткой, тряской, движущейся печи.

В-третьих, мучная пыль, застрявшая в волокнах холщовой ткани, смешалась с пoтом Роз и образовала мерзкую пастообразную субстанцию. Роз яростно колупала ногтями узел мешка, но тот был завязан крепко и не поддавался.

Наконец, она угодила в мешок не одна, а с Гусом.

– Роз, у меня есть когти, – шепотом повторял скоттиш-фолд. – Помни об этом. Мои когти – оружие массового поражения.

К счастью, похититель не мог расслышать кошачьего шепота из-за гула мотора и дорожного шума. Роз оставалось лишь сохранять присутствие духа да периодически восклицать: «Куда мы едем? Немедленно выпустите меня!» Ответа, впрочем, она так и не дождалась.

Когда фургон все же остановился, чьи-то крепкие руки вытащили мешок с пленниками из салона. Роз услышала, как открылись дверцы автомобиля; ее обдало потоком кондиционированного воздуха. Затем девочку усадили на стул и сняли мешок. В глаза мгновенно ударил яркий свет флуоресцентных ламп.

Она обнаружила, что сидит на ржавом железном стуле в центре серой бетонной коробки. Из малюсеньких окошек под потолком в помещение проникал слабый свет. В одном углу комнатки стоял серый железный стол, заваленный желтовато-коричневыми папками. У стены позади стола высились канцелярские шкафы из тусклого, местами проржавевшего металла. Флуоресцентные лампы, квадратными рядами закрепленные на потолке, как водится, противно моргали и гудели, точно служили тюрьмой для тысяч радиоактивных светлячков.