Пекарня с сюрпризом для попаданки

Решила, что сперва займусь черствым хлебом, уж слишком он давил мне на совесть тем, что лежал на столе. Я нашла довольно большую форму для выпечки и, разрезав хлеб, выложила его туда. Взбила яйца с молоком до пышной консистенции и тут снова поняла, что нет сахара. Мед пришлось подогреть, чтобы он стал более жидким, и ввела в эту сливочно-яичную смесь. Снова взбила и залила черствый хлеб этой массой, чтобы она покрывала его полностью. Добавила туда же изюм, которого был целый мешок в кладовке. И отправила эти формы в печь. Сама же села за изучение тетрадки. Спасибо этой мудрой женщине, которая писала данные рецепты. Настолько подробно и понятно, что даже ребенок сможет испечь хлеб. Вынула готовый пудинг и поставила его остывать, прикрыв полотенцем. Не удержалась и попробовала кусочек. Получилось невероятно вкусно и очень сладко. Сделала пометку в голове, что на будущее надо класть меньше меда. Далее я приступила к замешиванию теста, следуя инструкциям, указанным в рецепте. Работа кипела и вот уже первая партия хлеба на подходе. Выложив ее, я поставила вторую в печь, а сама занялась уборкой торгового зала. Весь хлеб, что не продали вчера, я отнесла на кухню и положила на только освободившийся стол. Да, я молодец, которая придумала, куда использовать весь черствый хлеб. Далее вымела все крошки и сняла все скатерти и полотенца со столов и прилавков. Перемыла стеллажи и пол. Застелила все чистыми полотенцами, а прилавок скатертью. С ужасом посмотрела на гору грязного белья. И что с ним делать? Понятное дело, что стирать, но где, как и когда? Ладно, проснется Сабрина, и спрошу. А пока надо открывать лавку.

Распахнула окна и двери, и аромат свежеиспеченного хлеба хлынул на улицу. Я разложила хлеб по витринам и ушла в кухню. На двери висел колокольчик, так что я услышу, если кто-то зайдет в лавку. Разрезала хлеб и взбила яйца с молоком и специями и поставила большую сковороду на огонь. Первая партия гренок получилась очень вкусными. Я тоже сняла пробу, запивая их молоком.

Из лавки раздался звон колокольчика, и я, отставив сковороду, побежала туда. Да уж, если так придется бегать все время, то работа застопорится.

В лавке был дядюшка Антонио с сыновьями.

– Ба-а-а-а! Да отсюда не уйдешь без вкусной булки! – старик развел руками, а я смутилась похвале, но было приятно.

– Угощайтесь, – я нарезала пудинг, который напоминал больше обычный кекс, на небольшие кусочки и поставила тарелку с ним на прилавке.

– С удовольствием, – ответил мужчина и взял кусочек. – Он тает во рту, словно я попал в объятия к маме, – пробормотал мужчина. – Еще бы молока, и точно был бы вкус детства.

– Пожалуйста, – я сбегала за молоком и принесла кувшин и кружку.

– Да ты настоящая колдунья! – мужчина взял еще кусочек пудинга, а Микаэлю и Николасу я предложила гренки и молоко.

– Кто здесь колдунья? – вопрос инквизитора застал нас врасплох, а у меня все сжалось внутри.

– Вы только попробуйте! – дядюшка протянул Винченцо тарелку с нарезанными кусочками пудинга. – Если б я не был так стар, я бы женился на ней. В этой выпечке точно подмешано приворотное зелье, – все болтает и болтает старик, а я становлюсь белее муки от смысла его слов. И кому он это все говорит?! Инквизитору! Человеку, который отправляет на костер ведьм, магов, волшебников и колдунов.

– Отец, господин инквизитор может подумать, что ты говоришь серьезно, и расценить твои слова как официальный донос, – видимо, не одной мне пришло на ум, что слова Антонио звучат провокационно, и Микаэль прервал монолог отца.

– Ну что ты мелешь, мальчишка! – дядюшка рассердился на сына. – Сеньор инквизитор – образованный мужчина и понимает, что эти слова означают похвалу невероятному кулинарному таланту этой сеньориты.

– Она вся в свою матушку, – мы все обернулись на голос папаши Джузеппе. Он въехал на коляске в лавку, словно все время на ней перемещался. – Такая же красавица и умница, – похвалил меня отец, и, судя по его блеску в глазах, он был горд мной.

– Вы позволите? – Винченцо взял с тарелки, что все это время держал в руках Антонио, кусочек пудинга и положил в рот. – Действительно, очень вкусно, – хмыкнул мужчина одобрительно.

– Благодарю вас, сеньор, – я склонила голову и опустила глаза. – Вышло это, если честно, само по себе. Скорее это сработала мышечная память.

– Джузеппе, ты как? – Антонио подмигнул приятелю, видимо, намекая на вчерашнее злоупотребление.

– Ты знаешь, выспался, как давно не высыпался, – хохотнул папаша. – Но меня разбудил аромат, доносящийся из пекарни. И я вот пришел проверить, как идет работа. А тут, оказывается, не Урсула, а Диана хозяйничает, чему я очень рад. Я все не могу убедить Урсулу, что печь хлеб надо с рассветом, – пожаловался папаша на свою работницу.

– Так, – Антонио строго посмотрел на сыновей. – Хватит угощение трескать. Тащите стол, который мы привезли. Мы, между прочим, тоже поработали с утра и выполнили просьбу Дианы, – это дядюшка Антонио так мастерски показал, что у него сыновья тоже не бездельники.

– Стол? Диана, зачем нам стол? – отец удивленно посмотрел на меня.

– Всему свое время, – загадочно улыбнулась и вышла на улицу. Парни уже вовсю спускали с телеги три круглых стола и табуреты с такими же круглыми сиденьями.

Сбегала на кухню и вернулась с метлой, и пока парни приколачивали столешницы к ножке в центре стола, я подмела мостовую перед лавкой. Когда они закончили, показала, куда ставить столы и табуретки.

– И что это будет? – Антонио помог отцу выкатиться на своей коляске на улицу.

– Место, где можно отдохнуть, выпить молока с кексом, – я не хотела говорить слово кафе, потому что, думаю, мужчины не поймут, что оно значит. Поэтому попыталась объяснить смысл и назначение.

– И я буду первым посетителем! – дядюшка Антонио эмоционально взмахнул руками и уселся за стол.

– Секунду, – я сбегала за скатертью и застелила ею стол. Принесла тарелку с пудингом, кувшин с молоком, а в довершение сорвала несколько веточек мяты и положила к пудингу на тарелку. Лучше бы, конечно, маленький букетик в вазочке, но и так смотрелось очень живописно.

– А неплохая идея, между прочим, – хмыкнул одобрительно отец.

– Вы присаживайтесь, я вам свежих гренок сейчас принесу, – пригласила я всех за стол.

– Я присяду, а у этих двоих работа есть, – кивнул Антонио сыновьям.

Точно, они же хотели какие-то тумбочки сделать у отца в новой комнате.

Я убежала на кухню, там меня ждала вторая партия хлеба. И гренки сами себя не пожарят. Сбегала в кладовку, принесла окорок и нарезала его тонкими кусочками, выложила на тарелку. На вторую сковороду разбила яйца и присыпала их свежей зеленью. Вчерашний черствеющий ржаной хлеб нарезала кусочками и сунула в печь. На скорую руку настругала огурцы и помидоры, листья салата и много-много зелени, специи, полила салат бальзамическим уксусом и оливковым маслом. За это время яичница была готова, и хлеб подсушился до нужной кондиции. Слегка натерла хлеб чесноком и, разложив это все по тарелкам, понесла на улицу.

– А я говорил, что я буду у вас часто бывать? – Винченцо смотрел на меня так, что у меня чуть не подкашивались ноги. Вроде я понимала, что он говорит это все из-за еды. Но упрямое девичье сердце хотело верить, что возможно… наверное… было бы неплохо, если бы он так думал не только из-за вкусных ужинов и завтраков.

– Если хотите здесь часто бывать, то потом вам придется жениться на Диане, – то ли в шутку, то ли всерьез произнес отец, хитро поглядывая на раскрасневшуюся меня.

Повисла неловкая пауза, а я криво улыбнулась.