Пенелопа направляется в Трою

– Немцо туристо - облико морале, - придумала я с ходу легенду, - Подобрали по дороге. Кстати, переодеться бы вам гражданки фашистски не мешало. Да и наручники снимем - бежать от нас глупо.

Лия притормозила автобус, дабы не ввозить на территорию пансионата двух женщин в форме войск СС. Мда, а я - дура! И кто меня за язык тянул? Нет, конечно же им все равно пришлось переодеваться, но... эта же сучка Хелен, истолковала фразу из МОИХ уст, как добро на персональный стриптиз для Сашки. Хорошо хоть радио не включали! Не хотели портить дорогу дурными вестями. У нас же как - стоит где-то чему-то - так начнут смаковать со всеми подробностями. Кстати насчет радио - эта песня "виагристок" про "нижние поцелуи" - как-то странно спокойно на нее Хелен прореагировала - ведь и мелодия и текст явно не ее эпохи, да и само радио? Или это можно списать на ее состояние - недоласкали? А сейчас она старалась вовсю - и так повернется и этак. Зараза! Точнее - сучка! Сама разделась, и вместо того, чтобы одеться самой, начала раздевать и одевать Лиззи. И как! Ессссно на четвереньках, развернувшись к Сашке задом! И так вильнет и этак, и ножку отставит в сторону и прогнется и выгнется! Вот же сука! То, что у Сашки от этого встал - и слепому было видно, так ведь и мне чего-то ненормального захотелось! Вот же гадина! Ну ничего - довертишься! Посмотрим, как ты запоешь, когда в ситуацию въедешь! Эх, хотя, что я говорю? Ведь жалко же будет эту дуру. Войны и смерти нет - и я подобрела.

Ну наконец-то! Оделась коза! Правда при этом, словно специально выбрала себе вещи на размер меньше - чтоб все свои прелести (кстати нефиговые! Блин! Что я несу?) подчеркнуть! И что удивительно с каким-то вкусом и шиком оделась. Это в ширпотреб то! Аристократка мля! А я добрая дура! Даже матом перестала ругаться.

А комплекс зданий пансионата она все же увидела! Правда, как то вяло прореагировала. И вопрос задала несколько странный:

– Это ваша база?

База? Это на оккупированной-то территории? Хм....Что-то темнит арийка Хелен! Или не арийка? И еще. Перед тем, как Светка начала стрелять, кто-то крикнул: "Осторожно, это не...". Это не - что? Ведь автобус то наш - он в эпоху второй мировой войны не вписывается! Или вписывается? Если поразмыслить, то автобусы и грузовики без капотов были, кажется у итальянцев и французов. Но... Цвет-то нетипичный - белый с светло-синей широкой полосой. И все равно что-то не так. Мы ей разрешили сесть на сидение, и она пялится на приближающийся пансионат во все глаза. Но как-то цепко пялится. Профессионально, и на ее лице висит немое желание задать нам вопросы. Если бы она была не фашисткой, то я бы ее подтолкнула к этому, но... Пусть сидит и мучается скромностью и вежливостью, пока любопытство не пересилит. Ее жажда информации в ее руках, точнее в языке. Или боится, что пинать начнем? Эх! Вот же сучка! Видно ей плохо! Ага! Пересела. Так чтобы коленкой в Сашкино бедро упереться. Бред какой-то! НЕ ВЕРЮ! Не верю, что в целой дивизии СС не нашлось мужчин... Нужно бы ее порасспросить в спокойной обстановке, если время выдастся.

Лия посигналила и нам открыли ворота. Точнее опустили перегораживающую въезд веревку. Охранник - лет шестидесяти, в черной форме. Оружия нет. Сашка высунулся из окна и задал вопрос:

– Где найти руководство пансионата?

Охранник махнул рукой на трехэтажное здание рядом с центральной площадью:

– Директор на месте.

Там мы и остановились, а Сашка, ссылаясь на старые связи - этот завод (от которого пансионат) что-то строил когда-то для флота, велел оставаться всем в автобусе - дескать, сам все улажу и договорюсь. Он выскочил из автобуса, сопровождаемый огорченным взглядом Хелен, и забежал в здание. Нам же оставалось только ждать. Ждать и созерцать окружающую обстановку. А она обескураживала. Это был не пансионат. Это был детский оздоровительный лагерь. Время от времени через площадь проходили стайки ребят среднешкольного возраста ведомые вожатыми - возраста примерно Ани и Марины. Взрослые? Хм... Кроме охранника, мы увидели поварих с традиционно избыточным весом, в традиционно белых халатах. Ветер донес до нас запах готовящегося омлета, и еще гречневой каши. В желудках неприлично громко стало урчать, однако без Сашки приступать к трапезе мы не решались. А он чего-то подзастрял. Я аж начала ерзать. Знакомые знакомыми, но пол то у них какой? Однако минут через пять появились физические признаки его деятельности. В виде молоденькой и симпатичной медсестры в ужасающе неприлично-коротком белом халатике с чемоданчиком в руках. Девчонка была сильно напугана. Оно и не мудрено - ее прислали посмотреть раненую. Осмотрела добросовестно, и сказала, что больная, то есть раненая нуждается в госпитализации. Ну это мы и без нее знали! Правда выговаривать ей не стали - она искренне старалась помочь, хотя и не могла ввиду ограниченности возможностей. Перевязку Лиззи она сделала достаточно грамотно, пересилив явное желание упасть в обморок.

Наконец появился Сашка. Слишком счастливый чего-то! С чего бы? Ах ты стревец, мля! Руководство пансионата. Ага. Сто пятьдесят пять сантиметров, сорок пять кг, лет тридцати с небольшим, даром, что брюнетка! Не красавица, но симпатичная. И... и какая-то раскрасневшаяся. Ладно, друг ситный, посмотрим, что ты нам за песни петь будешь! Сто пудов он ее трахнул! Что он в ней нашел то? Да еще глаза - какие-то черные слишком. Но ей в принципе идет. Или это возобновление старых связей - любовь молодости? Что-то слишком много этих старых связей! Добавить к этому новые и случайные - уже целый женский батальон в автобусе! Даром, что эта Наташа ведет себя естественно, и не трется об него, как Хелен. Однако ее глаза! Какая-то ассоциация прыгает в голове - никак не могу ухватить. У кого такие глаза?

Однако времени на маструбацию мозга, эта Наташа нам не оставила. Вчерашний вечер и утро они в лагере провели относительно спокойно, но несколько озадачил и обеспокоил информационный сумбур вокруг Крыма. Конечно же и по радио и по ТВ правду не показывали. Какие-то репортажи о миротворцах, введенных в Крым, сепаратистах, террористах, веерные телешоу с участием политиков, под утро - репортажи про Северную Осетию и ввод в нее миротворческих войск НАТО и Грузии. Она конечно же стала звонить своим на север - но ее начальство ничего не прояснило. Потом правда сказали быть готовыми к плановой эвакуации куда-то в Темрюк. Должен подойти пассажирский катер, спасатель и катера украинских и россиянских погранцов для сопровождения. Примерно через полтора часа. Бросив взгляд на Лиззи, она выдала свою точку зрения - весьма странную:

– Спать и жить нужно с людьми в погонах - тогда бы ничего плохого не случилось. На себе проверила. Выживет. Даже без врача. И будет жить долго, если к нынешнему мужу не вернется.

– У Лиззи муж офицер!
– стала возражать Хелен, - И он ее сильно любит.

Наташа устало вздохнула и усмехнулась:

– Уж мне то не рассказывай! И про любовь не рассказывай, ибо это не так, и про офицера. Человек с офицерскими погонами - это не человек в погонах! Это просто человек с офицерскими погонами. Ты, кстати тоже в такой же ситуации. И не спорь. Я ЗНАЮ. А еще... А еще - следующий месяц будет очень трудным и нелегким... Очень трудным. Но... Все будет у всех хорошо. Мы снова соберемся вместе...

Блин! Гадалка что ли? Или прорицательница? Только этого еще не хватало! Счас нашаманит блин, и "примешь ты смерть от молдаванина на угнанной "Феррари" с ватиканскими номерами на дне озера Байкал!". И самое прикольное в том, что именно это и случится! Ладно, загадок и так выше крыши. Однако Хелен то она "вскрыла"! Что-то притихла белокурая бестия! Человек с офицерскими погонами, но не человек в погонах - это как? Надо будет спросить, ибо что-то я не догоняю.

Времени на расспросы , Наташа нам не дала. Попросила помочь с эвакуацией детей. Помочь вожатым всех собрать, пересчитать, собрать вещи, снова пересчитать, снова пересчитать, снова собрать, пересчитать, собрать, пересчитать - и так до прибытия катера! А что мы хотели? Дети ведь! Одного с дерева снимешь - другой котенка где-то забыл, еще один побежал в соседний отряд телефонами обмениваться с подружкой - процесс бесконечный.

Лиззи кстати пришла в себя, но детей, выстроившихся в очередь подежурить у постели раненой решили к ней не пускать - а то, как ляпнет про войска СС - потом объяснений не оберешься. Катер кстати был очень даже! Скажу даже, что не катер, а пассажирский теплоход типа "река-море", построенный еще во времена СССР. Каюты, несколько "ресторанов", танцплощадка. Катером он числился из-за юридической казуистики нашей родной демшизоидной россиянской демократии. Во исполнение программы о развитии и возрождения россиянского флота, слуги народа (видимо НАТОвского, хотя все с московской пропиской) напринимали целый пакет законов, который фактически вел к уничтожению даже того, что осталось из плавсредств Россиянии. И странные налоги, и какие-то регистры и прочая, прочая, прочая. Умные люди, стали искать способ эти законы обходить, дабы совсем без кораблей не остаться - именно поэтому теплоход "Ягры" водоизмещением около 2000 тонн числился в документах как прогулочный катер "Демократ Рублевки" водоизмещением 18 тонн.

Детей, во избежание утери, загнали в помещения ресторанов, "наглухо запечатав" тройным кордоном пионер-вожатых, которые поштучно водили их за руку в туалет. Лиззи оставили в медпункте с медсестрой. Сами же забились в бар. Там то Хелен наконец и прорвало. Она задала мучавший ее вопрос:

– Каким образом, на оккупированной немцами территории, существует детский пионерский лагерь в котором отдыхают дети из будущего? И как по Азовскому морю курсируют корабли под русским Андреевским флагом - ведь Азовское море является оживленной морской трассой для немецких каботажных судов? А Крым - немецкой Ривьерой. И как вы доставите детей обратно в будущее?

– Мы похоронили Ирину спустя шестьдесят шесть лет после ее смерти, - очень кратко и очень емко ответил Сашка, - Могила выкапывалась уже в зоне действия телефонной сети.

Мдя! Хелен таки проняло это известие! Слез, истерик и соплей не было, но выглядела она - краше в гроб кладут. Как бы башню не снесло! Залили в нее аж бутылку коньяка - а толку чуть! Пьет как воду и не пьянеет. Добавили еще водки, и заставили курить. Прорвало! Появились таки слезы, сопли и трясти ее начало. Я заскрежетала зубами - ведь что в таких случаях делается? Транквилизаторы? Успокоительное? Ыгы. Счас! Помощь психолога? Психологов? Ыгы! Только если их от души бензопилой на куски порезать - тогда поможет, но для этого нужна злость, которой у Хелен не было. Оставалось одно проверенное средство - стиснуть зубы - и направить Сашку вместе с ней в каюту. С кем-то другим из экипажа теплохода? Так она ж никому не доверяет и ни с кем не знакома! Добрая я блин! Себе на голову!