Пепел богов. Трилогия

— Шторм кончился? — прохрипела, закашлялась Арма, скользнула взглядом по странно успокоившемуся, хотя все еще покрытому разводами пены морю и увидела впереди то, что повергло в ужас всех. В лиге от лодки клубились тучи, вставали стеной волны, сверкали молнии, вздымались в черное небо столбы смерчей, каждый из которых мог накрыть лодку полностью и разметать щепками во все стороны. Лишь гром едва рокотал, словно силу его звука затягивали в себя смерчи. Но вместе с тем низкое гудение, которое исходило от дикого зрелища, не предвещало ничего хорошего.

— Это что, милая? — закашлялся у борта превратившийся за ночь в подобие мокрой бродячей псины Эша.

— Это смерть, старик, — с трудом просипела Виана.

— За что же нам смерть? — спросил Эша. — Ведь не за двух подстреленных чаек?

— Смерть не приходит за что-то, а приходит для чего-то, — ответила Виана.

— Зачем, стало быть? — понял Эша. — И зачем же?

— Чтобы не было вас, — ответила Виана и добавила: — И меня заодно. Кессар гневается.

— Кессар! — хмыкнул Эша. — Сиун Хурная. Арма, у тебя хурнайская бляха на поясе! Как явить сиуна? Или он, не являясь, может нас уничтожить? Кай!

— Ты думаешь, что у меня богатый опыт? — процедил сквозь зубы Кай. — Сам видел, всегда сиун являлся. Хотя бы для того, чтобы запечатлеть гибель наглецов.

— Откуда он явится? Из кого? — заныл Эша.

— Из Вианы, — ответил Кай. — Больше не из кого. Но пока Виана всего лишь дочь рыбака, сиуна в ней нет. Возможно, он явится, когда мы будем уже мертвы. Или будет ходить по воде и смотреть, как мы тонем.

— Ты слишком спокоен, Кир Харти, — опять назвал прежним именем Кая Тарп. — А до той стены осталось всего половина лиги. У нас мало времени.

— Кессар во мне? — наконец поняла Виана. — Кессар и правда во мне?

— Ничего хорошего это тебе не даст, — заметила Илалиджа. — Нам, впрочем, тоже.

— Все равно, — закрыла глаза Виана. — Я хочу почувствовать. Я всю жизнь мечтала. Я хочу стать Кессар. Хотя бы волосинкой на ее ухе. Родинкой на ее подошве!

— У нее нет родинок, — вдруг сказала Арма. — Ни одной, Виана. Но это ничего не значит. Ты почувствуешь ее. Течима. У тебя топор под рукой?

— Всегда под рукой, — поднял топор, с трудом поднялся со дна лодки кусатара. — Но я теперь плохой рубщик.

— Сгодится любой, — ответила Арма. И вдруг закричала: — Быстро, Течима! Руби истукана на носу корабля! Руби, Течима!

Кусатара замер на мгновение. Оглянулся на стену урагана, которая уже перегородила половину неба, взметнула волны много выше мачты жалкой лодчонки. Шагнул вперед, размахнулся и ударил топором по изображению Кессар.

— Нет! — вдруг обрела голос Виана.

Новый взмах и новый удар. Вихрь взметнул волосы Армы.

— Стойте! — завизжала дочь рыбака. — Нельзя.

— Сейчас я, — поднял топор Течима в третий раз и перерубил истукана пополам.

И в тот же миг ледяная стрела ударила ему в спину, разворотила ее, прошла насквозь, и Арма почувствовала, что не может повернуться к Виане, потому что и руки и ноги ее заледенели, а стена урагана уже нависает над лодкой, рвется к жертвам, и никто из хиланцев не может шевельнуться, и сквозь вой ветра пытается что-то выкрикнуть за мачтой Кай. Вдруг, не поднимаясь со скамьи, хрустя льдом, Илалиджа метнула через плечо меч Вериджи. Что-то щелкнуло, разлетелось ледяными брызгами, загудел пустотный клинок, вонзившись в мачту, и все кончилось. Вианы не стало. Только лед рассыпался по днищу лодки.

Ураган стих.

— А вот и остров, — показал на темные холмы на горизонте Кай.

Арма обессиленно прижалась к борту. Хиланцы легли на весла.

— Нету, нету Течимы! — зарыдал у безжизненного тела Усанува. — Один тати остался. Один тати. Только Усанува остался.

— Одиннадцать, — закашлялся Эша. — Против восьми сиунов. Но я не был бы уверен, даже если бы нас было сто одиннадцать.

— Однако, — расправил плечи, начал сбивать с одежды лед Тарп, — грести до утра для того, чтобы потом превратиться в кусок льда? Веселенькую ты нам работку подобрал, Кай.

— Боюсь, что будет еще веселее, — ответил зеленоглазый.

Отряд добрался до острова к полудню. Парус ставить не стали, разбираться с ним сил не было, да и ветра совсем не осталось, штиль захватил море. Сил для гребли, впрочем, тоже не было, но Кай посадил на руль Арму, согнал с места Шалигая, который просто упал на дно лодки, сел напротив Илалиджи и начал грести с ней на пару. Постепенно подтянулись и остальные хиланцы. Когда солнце поднялось над головой, остров уже был рядом. Почти от самой воды поднимались высокие и могучие деревья, образуя величественный лес, над лесом вставали лесистые же холмы, но нигде не было видно не только какой-нибудь деревни, но даже удобного причала, чтобы выбраться на берег. Всюду, не меньше чем на десяток локтей, вздымались пласты камня.

Только через час плавания вдоль берега Кай заметил небольшой, в полусотню шагов островок на расстоянии четверти лиги от берега. На нем зеленела трава, росло кряжистое дерево, вдоль воды белел песок. Лодка вонзилась в него со скрипом. Кай подхватил канат, набросил петлю на обрубок истукана и потащил другой конец к дереву. И уже на берегу, оглянувшись на замершую в ожидании команду, приказал:

— Всем спать.

Арма проснулась только следующим утром. Отряд еще спал. Она неслышно поднялась, попробовала размяться, морщась от поселившейся во всем теле ноющей боли, потом прошла к лодке, спряталась за ней, сбросила одежду, повесила ее на борт и опустилась в воду. Именно этого ей теперь и не хватало. Вода, показавшаяся сначала теплой, обвила прохладой тело, растворила вчерашнее изнеможение, пусть и не была властна над усталостью, но подхватила и понесла, отзываясь легким покалыванием в ссадинах.

— Не боишься? — раздался рядом голос Кая.

Она взметнулась, едва не хлебнула воды, но дна под ногами уже не было, и ей пришлось работать руками, чтобы удержаться на месте, да еще и умудриться снять с лица волосы.

— Чего тут бояться? — спросила она зеленоглазого.

— Мало ли, — он оглянулся, — вдруг опасные твари водятся в воде?

— А сам почему не боишься? — спросила она, скашивая взгляд со шрама на лбу, с зеленых глаз на широкие плечи и на мелькающий в воде шрам на груди в виде отпечатка или тавро.

— А я успел переговорить с Вианой, — объяснил он. — Еще в деревне. Поинтересовался насчет купания и всяческих неприятностей.

— И много ли нас ждет неприятностей? — спросила Арма, чувствуя, что рукам все-таки требуется отдых.

— Ну, все предугадать она не могла, — Кай подхватил Арму под локоть, поддержал ее, — но в лес на острове она советовала не заходить.

— А мы все равно зайдем? — сдвинула она брови, стараясь не опираться на его руку.

— Непременно. — Он кивнул, не упуская ее взгляда. — Старухи живут в лесу. Но мы пойдем по дороге. Так можно. А теперь давай-ка подплывем чуть ближе к берегу. Ты устала.