Пепел и проклятый звездой король

Быть королем было странно.

— Если это все, — сказал я, — то я хотел бы пойти и смыть с себя эту грязь.

Вейл почти улыбнулся. Почти.

— Взаимно.

Я НАШЕЛ в пещерах укромное ответвление и разделся. Одежда практически трескалась, когда я ее снимал, оставляя на влажной каменной земле хлопья засохшего богиня-знает-чего. Эти кожаные одежды были запасным комплектом из моей комнаты в человеческих кварталах, и они плохо сидели на мне, слишком обтягивая плечи и натирая крылья во время полета. Я издал почти сексуальный стон удовольствия, когда снял их с себя.

В том шуме, который я издал, когда вошел в бассейн, не было ничего из ряда вон выходящего. Сиськи Иксы, черт возьми. Рай существовал, и он был здесь. Вода была неподвижной, горячей и прозрачной. Она даже ни капельки не пахла.

Удивительно.

Я призвал свои крылья и расправил их в воде, опустившись так, чтобы они полностью погрузились в воду, разминая уставшие мышцы. Затем я погрузил голову под воду и оставался там, погруженный в блаженную теплую темноту, пока мои легкие не начали болеть.

Когда я снова вынырнул, я сразу же почувствовал ее.

Этот запах. Сталь, Ночной огонь и намек на весну.

Мне даже не пришлось оборачиваться.

— Наслаждаешься видом, принцесса?

Глава

52

Орайя

Признаю. Я пялилась.

Невозможно было не смотреть. Он был похож на картину, стоя там, когда вокруг его талии была вода необычайно чистых оттенков, а голубое свечение водорослей проникало в каждую линию его фигуры, окрашивая крылья еще одним оттенком в их и без того бесконечной сложности. И, конечно же, его знак Наследника, светящийся в темноте красным цветом, витки теневых штрихов, протянувшихся по мускулистой спине и уходящих по позвоночнику в воду.

Я не разглядывала внимательно его знак Наследника с ночи последнего испытания. Сейчас он поразил меня почти так же, как и тогда, хотя и совсем по-другому.

Он повернулся и посмотрел на меня через плечо, приподняв одну бровь.

— Вода просто фантастическая.

Я просто сказала:

— Отвернись.

Он сделал паузу, прежде чем повиноваться.

— Есть и другие пещеры, — сказал он, — если ты хочешь уединиться.

Он отнесся с уважением. Он понимал, что, если он видел меня голой раньше, это не значит, что он имеет право увидеть меня в таком виде снова.

Но я сняла свою испорченную кожаную одежду, оставив ее в куче рядом с его одеждой. Здесь было так уютно, так жарко, что на коже выступили капельки пота, и все же чувствовалась свежесть, чистота и комфорт. И сама вода — Богиня, когда я в нее окунулась, я чуть не застонала.

Он тихонько рассмеялся.

— Я тоже издал этот звук.

Тем не менее, он продолжал стоять спиной.

Я погрузила голову под воду, немного проплыла под водой, а затем снова вынырнула рядом с Райном. Вода здесь была ему по пояс, а мне по грудь. Его волосы мокрыми вихрами прилипли к верхней части спины, а вода бисером стекала по загорелой коже. Меня поразил его запах.

У него всегда был характерный запах, но в последнее время, даже под отвратительным запахом грязи, он стал ошеломлять меня — это было подобно постоянному, томительному осознанию, когда он оказывался рядом со мной. Я списала это на то, что все мы, вероятно, сильно пахнем во время путешествий, хотя я никогда не замечала ничьих других запахов, подобного запаху Райна.

Но, даже смыв пот и грязь, он оставался таким же сильным — небо и пустыня, даже погруженным в воду.

Неужели, — задавалась я вопросом, — вампиры чувствуют себя так всегда? Так осознанно?

Мой взгляд упал на его знак Наследника. Красные чернила пульсировали в такт медленному, ровному биению его сердца, слабые струйки красного дыма поднимались от каждого штриха. Плоть под ним была покрыта шрамами, но линии знака были ровными и четкими. Как только он получил свою силу от Ниаксии, ничто не могло скрыть этот знак. Я даже представить себе не могу, как сильно он обжигался все эти годы, чтобы скрыть его.

По всей его спине тянулся знак — были видны все фазы луны, изображенные тонкими мазками, в обрамлении спиралей дыма. Копье проходило по позвоночнику, идеально вписываясь между крыльями, и спускалось к ямочке на спине. До сих пор я не понимала, насколько его знак похож на мой. Расположение было разным, но у нас обоих был дым, луны, те же изящные красные штрихи.

Странно, что эти знаки якобы заклеймили нас как врожденных врагов. И все же, они были очевидными партнерами друг для друга.

Кончиками пальцев я проследила линии, проходящие по верхней части спины, вокруг крыльев, вниз по позвоночнику. Я слегка поморщилась от грубой текстуры шрама под ними. Матерь, это, наверное, было ужасно.

Его плечи на мгновение замерли от моего прикосновения.

— Что скажешь? — спросил он. — Он мне подходит? Я вообще-то не так часто на него смотрю.

Его голос звучал легкомысленно. И все же я услышала то, что скрывалось под ним. Я знала, что в чувствах Райна к этому знаку не было ничего легкомысленного.

— Он прекрасен.

Он слегка насмехался.

— Он тебе не нравится, — сказала я. Это был не вопрос. Это была правда.

Он снова оглянулся через плечо, давая мне возможность взглянуть на свой профиль, и повернулся вперед.

— Ты слишком проницательна для человека, который так плохо разбирается в людях. — Затем, спустя мгновение: — Он слишком напоминает мне о нем. Иногда мне кажется несправедливым, что он так навсегда заклеймил меня. Я не хочу, чтобы на мне было что-то от него.

— Это не его знак. Это твой знак.

Я снова провела кончиками пальцев по его позвоночнику, на этот раз по дымчато-красным вихрям. Я никогда не встречалась с Некулаем, не видела его знак, но не могла представить себе этот знак ни на ком другом, кроме Райна.

Каждая мелкая деталь, казалось, была создана, чтобы дополнить его тело, линии его мышц, форму его фигуры, даже изгибы и изменения вокруг его шрамов.

— Твоя кожа, — прошептала я, убирая в сторону прядки мокрых волос, чтобы проследить за движениями возле его шеи. — Твое тело. Твой знак.

Долгое время он молчал. Я очень хорошо понимала, как под моими прикосновениями по его плоти бегут мурашки.

— Могу я повернуться, принцесса? — спросил он.

Тон был дразнящим. Но вопрос был настоящим.

Уголок моего рта дернулся.

— Королева. Помнишь?

Я почувствовала его улыбку.

— Конечно. Моя королева.

Моя — это уже не просто шутка.

— Я даю свое согласие, — сказала я.

Он повернулся.

Его взгляд медленно впивался в меня, начиная с моих волос, глаз, лица, а затем опускался вниз по плечам и задерживался на груди, мокрой, с твердыми вершинками, обнаженной над водой, которая находилась вокруг моей грудной клетки.