Пепел и проклятый звездой король

Я разрезала веревки, связывающие мои ноги, и, спотыкаясь, двинулась вперед. Боль охватила мое тело, когда я всем весом навалилась на крылья.

Ночной огонь распространился по всей комнате. Несколько детей карабкались по обломкам стен, стараясь держаться подальше от пламени. Эвелина поднялась на четвереньки и поползла ко мне, сжимая в обожженных руках меч.

Не было времени думать, как убрать крылья.

Я оттолкнулась от стены и закричала, когда нежная плоть крыльев вырвалась на свободу.

Я бросилась на Эвелину, прижав ее к земле. Ее меч покатился по полу.

Она потянулась ко мне.

— Кузина…

Я не дала ей договорить.

Я вогнала меч Винсента в ее грудь, прямо в шрам, который он оставил двести лет назад, прямо в ее сердце.

Она обмякла подо мной, в ее глазах отразилось предательство, а затем они стали пустыми.

Мое дыхание было затрудненным. Ночной огонь все еще полыхал в углах комнаты.

Я попыталась встать…

Кто-то ударил меня сзади. Я упала на пол. Маленькая девочка, та самая, что смотрела на меня, склонилась надо мной, лицо ее было в красных пятнах.

Она занесла нож держа его в обеих руках над головой, готовая нанести удар.

Я попыталась парировать, попыталась…

Взрыв сотряс комнату. Мое зрение помутнело, померкло.

Прошло мгновение, минуты или часы.

Я заставила себя открыть глаза.

Надо мной склонился Райн, обеспокоенно нахмурив брови.

Очевидно, у меня были галлюцинации, или я снова спала. Кто-то освободил мои руки, и я издала сдавленный крик.

— Все хорошо, — прошептал Райн, наклоняясь ко мне.

Я ненавидела эти сны, те, в которых мне снилось, как Райн смотрел на меня, когда мы вместе сражались в Кеджари. Как будто его сердце было вне его тела.

Трудно было примириться со всем, что он сделал со мной, когда он так смотрел на меня.

— Ты в безопасности, — сказал он, заключая меня в свои объятия, и я растворилась в них.

Глава

27

Орайя

Я открыла глаза после милосердного сна без сновидений. Голова пульсировала, а тело болело еще сильнее.

Грубое постельное белье терлось о мою щеку. Я находилась в маленькой простенькой спальне. Ящик для письменных принадлежностей, стул, кривой стол. Позади меня кто-то зашевелился. Я слышала треск огня, шипение чего-то кипящего и запах чего-то вкусного.

Я попыталась перевернуться и получила такой резкий удар боли, что издала немного приглушенный звук, который должен был звучать как «черт», но вместо этого прозвучал скорее как «ччeррттт».

Звук шагов раздавался по комнате, приближаясь ко мне.

— Ты только посмотри на себя, — сказал Райн. — Ты только проснулась, а уже такая яркая и веселая.

Я попыталась сказать: «Да пошел ты», но вместо этого закашлялась.

— О, я все же это расслышал.

Он сел на край моей кровати. Она была настолько шаткой, что от его значительного веса она сдвинулась на одну сторону.

Я сделала вдох:

— Где мы?

— В одном из домов Короны на востоке. Он… видал лучшие времена. Но он безопасный. Тихий. И ближе, чем Сивринаж.

— Как давно мы здесь?

— Чуть меньше недели.

Я попыталась что-то сказать, но Райн поднял руки.

— Мы держали тебя под успокоительными лекарствами некоторое время. Поверь мне, это было к лучшему.

Мне не нравилась мысль о том, что воины Райна неделю возили мое бессознательное тело.

Но он словно смог прочитать мои мысли и сказал:

— Не волнуйся. Это был всего лишь я.

Это было похоже на облегчение, хотя я не хотела слишком внимательно изучать причину.

— Где остальные?

— Мише здесь. Кроворожденные в Лахоре с Кетурой и ее стражами, все под контролем.

Лахор. Все вспомнилось с ошеломляющими подробностями. Огонь, и Эвелина, и меч, и…

— Я убила Эвелину, — сказала я, не совсем намереваясь говорить вслух. — Она…

— Подвесила тебя в подвале. Да. Я знаю.

Подвал.

Башня. Меч. Меч и…

Меня одолела паника. Я коснулась своей груди, глаза широко раскрылись.

— Я нашла кое-что в башне. Я нашла…

— Это?

Он потянулся к прикроватной тумбочке и достал тщательно завернутый плоский и круглый предмет размером с его руку. Он раскрыл ткань, показав кулон в виде луны. Когда я видела его в последний раз, он был покрыт кровью Эвелины, но сейчас он был идеально чист.

— Ты полумертвая ползла за ним, когда я тебя нашел. — Он быстро накрыл кулон и положил обратно на стол, поморщившись и потирая руку. — Как только я попытался дотронуться до него, я понял, что это такое.

— Я не знаю, знаю ли я, что это такое. Просто он…

— Особенный.

— Его. Это было его. Более того. Это было… Это связано с тем, что Винсент пытался скрыть.

Эта уверенность пришла ко мне с неожиданно сильным приливом удовлетворения. Я так мало знала о своем отце.

Нахождение хотя бы одного кусочка головоломки казалось триумфальной победой, даже если это приводило лишь к новым вопросам.

— Возможно, — сказал Райн. — Хорошо то, что Септимус об этом не знает. Я рад, что кулон здесь, с нами, а не с ним.

Он выглядел поразительно безразличным. Мои глаза сузились.

— Я удивлена, что он все еще здесь, и что ты не улетел с ним в Сивринаж. Это ведь то, что ты искал, не так ли…

— Ты, черт возьми, умирала, — огрызнулся он. — У меня были дела поважнее, чем игры твоего отца.

Он закрыл рот, как будто только что сказал то, что не собирался.

— Сейчас сгорит, — пробормотал он и поднялся, чтобы пойти помешать что-то в кастрюле на плите.

Дела поважнее.

Он вернулся, неся тарелку с мясом и овощами на пару.

— Вот. Ешь.

— Я не голодна, — сказала я, даже когда мой рот наполнился слюной.

— Это вкусно. Ты захочешь это съесть. Поверь мне.

Высокомерный.

Но у меня заурчало в животе. Я должна была признать, что запах был… невероятным.