Пепел и золото Акелы

— Назад! Не видишь, что ли, распили тебя вкось! Размажет к ядреням! Кто такие? — и через паузу, тише, глядя куда-то наверх. — А это еще что?

Меньше чем за мгновение Пепел все понял. Бывает такое, когда чутье обострено до предела. Ссполох озарения.

Пепел переместился, встал перед Марией, чтобы закрыть ее собой. В него стрелять не должны, его старичку Вензелю жуть как хочется захватить живым. По идее. Хотя идея идеей, приказ Вензеля приказом, а рядовые исполнители — народ со своими странностями и прибабахами…

Преследователи оказались сообразительней, чем можно было от них ожидать. И, возможно, сообразительней преследуемых. Вместо того, чтобы мерять цех шагами, они взобрались на мостовой кран, приставили пистолет к затылку крановщика и заставили того выполнить их нехитрое требование — перевезти на другой конец цеха. Пепел успел бросить взгляд наверх и разглядел три широкие фигуры на площадке возле кабины крановщика.

Выстрела в цеховом грохоте было не слышно. Но Пепел увидел, как мужик с повязкой на рукаве отлетает назад, словно от удара невидимого кулака, а на его рубашке появилось темное округлое пятно, явно огнестрельного происхождения.

Крепко обхватив Машу, Пепел потащил ее к ремонтной канаве, на которой уже стоял вагон. Столкнул вниз, спрыгнул следом, затолкал под вагон. Теперь сверху их пулей не снять.

— Сюда! — закричал Пепел что есть мочи.

Верка, пригибаясь, уже бежала к ним. А Рокки с водителем цыганской «девятки», оставаясь там, где их застал обстрел, вели ответный огонь.

И продолжал вдвигаться с улицы в цех вагон. Вот разлетелось вдребезги переднее стекло, и машинист исчез из поля видимости. То ли пуля задела его, то ли просто напугала.

Наверху, заставив инстинктивно вжать головы в плечи, грохотнуло железо. Похоже, кого-то из преследователей зацепили-таки цыганские пули и он, перевалившись через оградку крановой площадки, рухнул на крышу вагона.

И тут же упал водитель цыганской машины. Рокки наклонился к соплеменнику, ухватил за ворот рубашки и, отстреливаясь, поволок в зазор между стеной и вагоном, на улицу. В этот момент вагон окончательно закрыл Рокки от Пепла.

Зато до них добралась Вероника.

— Хорошо, хоть у тебя ствол имеется. — Пепел протянул руку к револьверу, но Верка проворно убрала оружие за спину.

— Осталось два патрона, — сказала она. — Пять ушли в колеса гаишной лайбы.

— Запасные? — быстро спросил Сергей. Выяснять, почему на четыре колеса потрачены пять патронов, он не посчитал необходимым.

— Не взяла.

— М-да…

Что тут еще скажешь?

— Куда теперь? — напористо спросила Верка.

— Не пойду! Все!!! Хватит! — Мария села на бетонный пол «канавы», накрыла лицо и голову руками.

Началась та самая истерика, которую предвидел Пепел. Что ж, придется лечить, рецепты известны. Пощечины и встряска за плечи.

— Дай я, — оттеснила Пепла цыганка Верка. — У меня получится быстрее и надежнее.

Сергей не стал возражать. Верка подошла к русской девушке, присела рядом на корточки. Обхватила тонкими пальцами подбородок Марии и высоко вздернула ее голову. Мария замотала головой, что-то пытаясь кричать, потом попыталась отодрать пальцы цыганки руками. Но Верка держала крепко и сжимала, видимо, больно. И что-то говорила отрывисто и негромко. Говорила — Пепел сумел раслышать — по-цыгански.

И Мария вдруг успокоилась.

— Куда бежим? — Верка поднялась и оглянулась на Пепла.

Пока женщина лечила женщину от истерики, Сергей прокачал ситуацию.

Кожаным пацанам батьки Вензеля делать на кране больше нечего. Значит, они должны сейчас спускаться вниз. И у них, у беглецов, есть в запасе несколько секунд, чтобы проскочить, не боясь выстрелов в затылок. Удирать же по «канаве» опасно. Далеко убежать они не сумеют, а стоит кому-то из вражин спрыгнуть в этот бетонный желоб, как он получает прекрасный шанс поупражняться в стрельбе по ничем не защищенным мишеням.

— За мной, бабоньки! — скомандовал Пепел.

Они вернулись в торец «канавы», взбежали по бетонным ступеням. Вагон, так и не заехав в цех, загородил собой проход на улицу, но протиснуться все-таки можно. Можно, и вроде бы так и должны они поступить по уму. И преследователи решат именно так. Туда и ломанутся их искать. Поэтому…

— К будке! — приказал Сергей. — Быстро, как можно быстрее!

Будка (наверное, что-то вроде табельной или диспетчерской) находилась в конце «канавного» ряда. Пепел не сомневался, что где-то там обнаружится какая-нибудь дверь, выводящая на другую сторону цеха.

— Там же Рокки! — крикнула Верка, показывая на открытые ворота.

— Одному ему легче уйти! Бежим!

И они побежали.

Еще одно обстоятельство настораживало Пепла. Он разглядел на кране троих преследователей, в то время как на территорию депо их вступило четверо. Правда, четвертый мог в тот момент держать под прицелом крановщика. Будем считать, что так и было.

Будка. Внутри какая-то женщина в синей униформе яростно вращает телефонный диск. Наперерез Пеплу и его женщинам бросается мужик пропитого вида в оранжевой жилетке. Может быть, он хотел предупредить об опасности. Но некогда прояснять его намеренья и уж точно не до церемоний — и Пепел сметает его с пути.

Коридор, двери с табличками. «Мастер первого участка», «Техотдел», «Раздевалка», «Бойлерная». Из некоторых дверей люди выбегают, в некоторые двери вбегают. Приходится огибать и отталкивать.

Есть. Вот она. Наружная дверь.

Они выскочили на улицу. Пепел остановился, чтобы хоть как-то прикинуть, куда рвать дальше.

Перед ним два пути. За ними — за решетчатой оградой хранилище неких серебристых цистерн. И вдоль этого хранилища по рельсам еще одного пути движется хреновина смешного вида и синего цвета, название которой Пепел знал. Мотовоз. В кабине двое. Движется мотовоз в направлении от цеха. В очень подходящем направлении.

Вот оно — решение.

— Не отставать!

Пепел рванул с места, зная, что женщины все равно отстанут. Ну, да не беда.

Сергей выбежал на путь и встал посередине колеи. Мотовоз, которому до наезда на человека оставалось метров тридцать, дал длинный, грозный гудок. Но, ясен бубен, гудком он Пепла не напугал. Сергей с места не сдвинулся. Мотовоз остановился. Из кабины высунулись две потные головы и обрушили на Пепла… Впрочем, Пепел их не слушал.

— Маша, Верка, живо на эту байду! — прокричал Сергей. — Верка, предъявишь водилам нашу вороненую подорожную.