Пепел на обелиске

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – чётко ответил кавторанг, вытянувшись, словно на плацу.

* * *

Хирургический лазер, который подключили к отдельному источнику питания, медленно, с едва слышным шипением резал панцирь ксеноса, а вспомогательный робот тонкой струёй направлял на разрез сжиженный кислород, чтобы сразу остужать разрез. Замерший неподвижно на столе верховный прикрыл глаза третьим веком и словно дремал. Только чуть подрагивающие когти выдавали его волнение. То и дело, поглядывая на монитор, Мишель внимательно следил за аппаратурой. Влад, отступив в сторону, чтобы не мешать, насторожено следил за процедурой, готовый в любой момент, вырвать разъём питания лазера.

Внезапно, почувствовав странное давление на собственное сознание, разведчик вздрогнул, и недоумённо оглянулся на сосредоточенного Мишеля. Но тому явно было не до экспериментов. Сообразив, что врач и не собирался общаться с ним таким экзотическим способом, Влад повернулся к неподвижно лежащему ксеносу, и увидев внимательный взгляд верховного, понял, в чём дело.

Представив собственную голову со стороны, разведчик мысленно создал в уже ставшей привычной защите, крошечное окошко, и осторожно приоткрыв его, подумал:

– Это вы давите на меня?

– Я знал, что вы способны услышать меня, – раздался в ответ тихий, и какой-то шипящий голос.

– Мне всегда говорили, что общаться подобным способом, невозможно.

– Для вас. Людей. Ксеносы научились этому много стандартных лет назад. Но и то, не многие.

– И чего вы хотите? Собираетесь подчинить себе моё сознание, – спросил разведчик, инстинктивно, напрягаясь.

– Нет. Это было бы глупо. Я решил попробовать поговорить с вами без свидетелей.

– О чём. Насколько я помню, мы давно уже всё обговорили.

– Вы ведёте запись операции?

– Да.

– Хорошо. Как я уже говорил, ксеносам не нужна война с вашей расой. Мы её проиграем, и это знаю не только я. Это знает и генерал Альказ, считающийся среди офицеров флота избранным, и знают Верховные Управляющие. Поэтому, я хочу попросить вас, сейчас, в эту минуту довериться мне.

– Довериться в чём?

– Я хочу передать вам некоторые знания. О нашей расе. Наших обычаях, и нашем языке. Я хочу, чтобы привезя запись генералу, вы понимали всё, о чём будут говорить между собой офицеры Ксены. А главное, чтобы вы могли на равных говорить с верховным техножрецом, которого я оставил на линкоре вместо себя.

– Говорить, в смысле так, как говорим мы сейчас?

– Именно.

– Ну и зачем вам это? Разве передача таких знаний, не будет сочтена предательством интересов расы? Да и вряд ли я смогу воспроизвести ваш язык.

– Сможете. Наш язык состоит из двух частей. Одна, это вербальное общение, позволяющее ксеносам общаться с существами не своей расы. Вторая, язык тела. Язык, которым общаются между собой только ксеносы, просто потому, что у вас нет таких частей тела, как клыки, когти, шейный гребень. Это язык высших. На нём говорят только воины, офицеры, и техножрецы. Даже рабочие особи не способны понять его. Я научу вас вербальному языку. Но этого будет вполне достаточно, чтобы уловить малейшую агрессию, направленную в вашу сторону. А главное, это очень сильно расширит возможности вашего разума.

– Не понимаю, зачем вам это, – ответил Влад, инстинктивно пожав плечами.

– Я боюсь не дожить до возвращения. И хочу обезопасить вас. Вы с самого начала вели себя честно. Вы воин, и ваша честь незапятнанна обманом. И я хочу донести эту истину до тех, кому вы будете передавать запись.

– Но почему именно сейчас?

– Это хороший момент. Я смог сосредоточиться, и готов отдать вам всё, что обещал.

– По-моему, вам сейчас нужно думать о том, что происходит.

– Это, я и так знаю. Я это чувствую, – прозвучало в ответ с лёгкой усмешкой.

– Как это может быть? Вам же дали обезболивающее!

– Ваш друг не учёл, что у нас замедленный метаболизм.

– Так он режет вас на живую?!

– Да. И сейчас мне очень больно. Но в данной ситуации, боль, это хорошо. Она поможет мне очистить мой разум от посторонних эмоций и заставит сосредоточиться на деле.

– Может, лучше остановить операцию?

– Нет. Ни в коем случае. Врач должен делать то, что делает. Это поможет ему найти правильный способ избавить нас от этого проклятья. Так вы согласны?

– На что?

– Вы готовы принять от меня знания?

– Что я должен делать?

– Присядьте. После воздействия на ваш разум, вы можете на некоторое время потерять сознание. А потом, в течении некоторого количества времени будете дезориентированы. Но вскоре, всё встанет на свои места. Так вы готовы довериться мне?

– Тяжёлый вопрос, – откровенно признался Влад.

– Спасибо, – неожиданно ответил ксенос.

– За что?

– За вашу откровенность. Я знаю, что вы не верите мне. Но вы не стали унижать меня ложью. Значит, и я буду предельно честен с вами. Клянусь первородным яйцом, я не причиню вам зла, и не попытаюсь подчинить своей воле. В данной ситуации, это более чем глупо. Мне нужен способ избавления от панциря. Всё остальное, второстепенно.

– Хорошо. Сейчас я присяду, и можете начинать, – решился Влад, сам не зная, зачем делает это.

Привычно закрывшись, он вытащил из-за соседнего стола офисное кресло и, устроившись поудобнее, задумчиво посмотрел на Мишеля, решая, стоит ли посвящать его в это дело. Но, как оказалось, Мишелю было не до него. Все его перемещения врач оставил без внимания, целиком и полностью погрузившись в операцию. Откинувшись на спинку кресла, Влад снова приоткрылся, давая техножрецу возможность коснуться собственного сознания.

Третье веко на глазу ксеноса чуть шевельнулось, и вертикальный, чёрный как антрацит зрачок неожиданно влажно блеснул. Не понимая, что это значит, Влад прикрыл глаза и, сосредоточившись, позвал:

– Верховный. Я готов. Начинайте.

– Забудьте на время обо всём. Все ваши беды и трудности, оставьте за пределами этой пещеры. Здесь и сейчас, есть только вы, и я. Эти знания, позволят вам стать одним из тех, к кому будут прислушиваться даже ваши правители. А теперь, очистите свой разум. Начнём, – прошелестел техножрец, и внезапно, на сознание разведчика обрушился шквал.

Эта была странная, причудливая смесь, образов, звуков, запахов. Картинки сменяли друг друга с сумасшедшей скоростью, в глазах рябило так, словно это было наяву, а все органы чувств неожиданно отключились. Уже совсем не понимая, где он находится и что творится вокруг, Влад замер, судорожно сжав пальцами подлокотники кресла. Вскоре, навалилась боль. Разведчику казалось, что ему в голову медленно вгрызается тупое сверло, разрывая мозг и кроша кости черепа.

Сколько длилась эта пытка, он не знал. Но неожиданно, всё закончилось и следом за болью, навалилась спасительная темнота. В себя Влад пришёл от резкого запаха нашатыря. Закашлявшись, он медленно поднял голову и, сфокусировав взгляд на озабоченном лице Мишеля, хрипло спросил: