Пепел на троне

Розу чуть не передёрнуло. Она понимала, что имеет в виду рыжая донна, однако называть ночь пламени чем-то… достойным…

— Возможно, нанесённый Западу урон превзошёл ваши ожидания. — Виттория положила руки на стол и соединила кончики пальцев, глядя императору в глаза. — Ваши маги ведь видели шрамы в небе? Над пограничными фортами, над городами? Везде, где вы применили своё оружие?

— «Пламень Творца». Так мы его назвали. — Аркадий Четвёртый перестал улыбаться. — Да, видели. Мы проводили испытания «Пламени» лишь раз, не в полную силу, и подобных следов не осталось.

— Они растут, ваше величество. — Виттория понизила голос едва заметно, но этого хватило, чтобы по спине Розы пробежали мурашки. — Медленно, но растут. И земли под ними становятся непригодны для жизни. Моя ученица здесь не только чтобы поучиться ведению переговоров. Я — в большей степени маг-практик, ваше величество. Она — исследователь. Роза занимается изучением последствий ударов вашим оружием с первых дней. И собрала множество данных. Роза?

— Ваше величество. — Роза встала, ещё раз поклонилась. Сняла с плеча ремень сумки. — Здесь копии моих самых важных исследований, данные наблюдений, расчёты. Я приношу их в дар вашим магам. Они могут проверить все выкладки, чтобы убедиться в серьёзности ситуации. Перед нами угроза, не различающая границ и гербов. Я не могу найти приемлемого решения. Возможно, кто-то из ваших подданных справится лучше. Мы, в Коалиции, также продолжаем изыскания.

— Боюсь, ваше величество, политика готова отойти на второй план, — перехватила слово у ученица рыжая донна. — Но, конечно, всем этого не объяснишь. Давайте обсудим, как нам с вами заключить мир таким образом, чтобы не разочаровать соратников и подданных. Древние говорили, что если результат переговоров оставил обе стороны в равной степени недовольными — значит, переговоры удались. Начнём с вопроса о голове короля Огюста — где она будет выставлена и в каком виде…

Глава 19

— Пока смахивает на то, что мы сделали верную ставку, милорд, — заметил магистр Аксель, придворный маг герцога де Шанон, выглядывая в окно. Карета, сопровождаемая эскортом из двух десятков конных латников, катилась по узкой лесной дороге в сторону Теллье. Путь предстоял неблизкий, однако сравнительно безопасный — линии снабжения союзного войска патрулировались разъездами лёгкой конницы и эльфийскими егерями. — Виттория и её шайка справились с имперцами, могут справиться и с Огюстом.

— Мы тоже часть этой шайки, Аксель, — напомнил герцог, развалившийся на мягком сиденье. Он даже не открыл глаз. — Во всяком случае, пока что.

— После победы над Огюстом менять сторону будет поздно, милорд, — заметил маг. — Не похоже, чтобы внутри Коалиции формировались блоки сейчас, так что нам придётся или до конца быть с Витторией, или перебегать к имперцам. Для игры в одиночку нам не хватит сил, уж простите.

— Эта ведьма в синем хоть и из богатого рода, но даже титула не имеет. — Антуан де Шанон скривил губы. — А её слащавая подручная-ангелочек вообще купчиха, хоть я её и одарил гербом. Они могут удержаться на вершине только в смутное время. Когда дела пойдут на лад — пол под ними зашатается. Начнём готовить почву заранее, а когда будем действовать — покажет время.

Поездка продолжилась в молчании. Магистр посматривал в окно, думая о недавних событиях. Война с Империей закончилась без генерального сражения с тысячами убитых. По итогам бурных переговоров виновным во всех бедах на свете обе стороны признали короля Огюста и его пособников из Светлейшей Республики Иолия. Временный Совет от лица Коалиции обещал императору Аркадию выплатить сумму золотом «на восстановление страны после предательского удара» — не как контрибуцию, а как «дружескую помощь». Правда, золото должно было поступить из сокровищниц герцогства Веронни и городов Иолии, которые ещё предстояло, по мягкому выражению донны Виттории, взять под контроль. Сейчас же имперцы получили несколько телег серебра в обмен на батарею осадных бомбард — всё равно возвращаться зимой через Ничью Землю без них было проще. Император со своей стороны обещал прислать магов и оборудование в помощь комиссии Гранчи — для изучения проблем с небесными шрамами. Аксель поёжился — в отличие от своего сюзерена, он мог видеть жуткие рубцы, вспоровшие небо, и они пугали его не на шутку. «После того, как мы прикончим Витторию и её кудрявую малышку, кому-то придётся взять эти исследования на себя, — подумал он. — Может, дело обойдётся простым отстранением от власти, и ведьму тихонько удавят позже. Тогда Гранчи можно будет оставить и позволить ей работать дальше. Герцог не понимает, но проблему со шрамами придётся решать в любом случае».

Карета вдруг остановилась. Антуан встрепенулся от толчка, сел ровно на диванчике:

— Что случилось?

Магистр неохотно распахнул дверцу, впуская внутрь холодный воздух, высунул из салона голову:

— В чём дело?

— Магистр! — К карете подъехал командир эскорта. — Дорога загорожена.

— Чем? — Акселю сделалось не по себе. Узкая лесная тропа, проходящая вдоль заросшего елями взгорка — хорошее место для засады.

— Там… — офицер замялся. — Там эти… мертвецы донны Виттории. Бревно тащат.

Маг вытянул шею и действительно увидел четырёх некроконструктов, пытающихся перетащить древесный ствол через дорогу. Один конец бревна запутался в кустах, и мертвецы неуклюже дёргались, стараясь продвинуть его дальше. Из-за елей доносился едва различимый стук топоров. Видимо, где-то рядом была просека. Аксель сплюнул. Новость о использовании казнённых преступников как сырья для создания рабочих-конструктов слегка ошарашила всю Коалицию. Никто не протестовал особо — это было внутреннее дело королевства, да и на войне покойники Виттории оказались полезны. Но шепотки звучали в каждой из делегаций.

— Помогите им, — решил маг. — Быстрее пройдут — быстрее двинемся.

Несколько латников, спешившись, взялись за бревно вместе с конструктами. Другие принялись рубить кусты мечами, расчищая проход. Пару минут спустя кортеж тронулся дальше. Магистр снова смотрел в окно, устроившись на мягком сиденье. Мёртвые рабочие уложили бревно на обочину и почему-то выстроились вдоль дороги рядком, словно намеревались помахать вслед невольным помощникам. Маг отметил мерцающие огоньки в груди каждого из них — та самая батарея Моракс, изобретение донны Виттории. Но… почему у ближайшего конструкта огонёк словно двоится? Будто там вшито два амулета. Разве так должно быть?

Присмотреться как следует магистр не успел. Как только карета поравнялась со строем мёртвых дровосеков, покойники… взорвались. Аксель успел заметить, как лопнула грудь ближайшего конструкта, как струя пламени ударила из него в повозку, как полыхнули огнём трое других — а потом всё закружилось, закувыркалось…

Магистр очнулся, лёжа на спине. Над ним в прямоугольный проём виднелось низкое серое небо. Голова раскалывалась, лицо будто натёрли перцем, левое плечо пронзила острая боль, пошевелить рукой не получалось. Не без труда собравшись с мыслями, маг понял, что взрыв опрокинул карету набок. Вделанные в борта обереги смягчили удар, однако не до конца, и одну дверцу сорвало напрочь. Теперь магистр лежал на второй дверце, ставшей полом, а рядом ворочался герцог де Шанон — оглушённый, но, кажется, живой.

— Ох-х… демоны… — прохрипел Аксель, боясь лишний раз шевельнутся. Он не был уверен, что с его костями. Плечо точно вывихнуто, но нет ли переломов? Маг сморгнул слёзы и заметил яркую точку, блеснувшую на фоне небесной пелены. Что за…

Точка приближалась очень быстро. Аксель покрылся испариной, сообразив, что видит её магическим взором. Секунда, две — и на задранную к облакам подножку кареты опустился большой ворон. Облезлый и, без сомнений, мёртвый. Батареи Моракс у ворона не было, зато кожаным ремешком к его груди крепился диск из золотой проволоки, украшенный алым самоцветом в центре. Сапёрный амулет, каким армейские маги из штурмовых команд прошибают полевые укрепления и зачищают траншеи. Такие же амулеты, очевидно, были вшиты в тела мёртвых дровосеков — около батарей, чтобы свет последних скрывал их собственное сияние от глаз мага.