Пепельнокрылые бабочки
Шрифт:
– Слишком много вопросов. Простите, - он склонил голову и под моим рассеянным взглядом вышел за дверь, почти подпирая её спиной. Я оказалась в темнице? И это так обращаются с… Я ухмыльнулась. С сообщниками? Я выдохнула, поднимаясь. Так, и где моя одежда во всей этой куче вещей? Раскрыв первый чемодан, я покачала головой – вот зачем здесь кофеварка? Трикстеру никто даже не удосужился сделать кофе? Ах, ну да – это привилегия его «слуги», то есть меня. Похвальная привилегия. Я отодвинула кофе-машину подальше, принявшись искать все же одежду. Но замерла, задумчиво всматриваясь в свои ладони. И что я вообще делаю?
***
Локи вернулся через пару часов. Вымотанный, он медленно прошел в комнату, даже не замечая меня, и рухнул на соседнюю кровать. Я выдохнула, перевернувшись на другой бок и натянув одеяло до самого подбородка.
– Что вы здесь делаете? – я втянула голову в плечи, оборачиваясь. Сзади меня стоял мужчина, по-доброму улыбаясь и вертя в руках кусочек какой-то схемы. – Вам, кажется, не разрешается здесь находиться в одиночку. О, я забыл представиться - доктор Эрик Селвиг, ученый.
– Алиса Ливингстон, - тихо произнесла я, пожимая мозолистую ладонь.
– Я знаю, знаю, - заулыбался Селвиг. Я задумчиво кивнула. Он тоже под воздействием этой ужасной силы. – Может, вы хотите немного прогуляться? Думаю, он против не будет.
И выставив локоть, за который я благодарно схватилась, ученый повел меня по залу под окружением пристальных взглядов охраны и недоуменных лиц остальных бедолаг, которые по несчастью (а может, и добровольно) работали здесь. Ученых здесь было предостаточно, белые халаты мелькали там и тут. Эрик отдал схему женщине, и та унесла её в отгороженную комнату.
– Знаете, тессеракт открыл мне невиданные знания. За это, должно быть, я и благодарен Локи. Как жаль, что я не могу поделиться этими знаниями с другими, - грустно усмехнулся мужчина, и я скосила на него взгляд, приподнимая бровь. Благодарен?
– Вы пошли работать добровольно? – слетел с моих губ вопрос. Селвиг задумчиво пожевал губу, рассмеявшись и похлопав меня по ладони. Такой странный, но приятный человек…
– Нет. Но есть пару личностей, которые были настроены против ЩИТа… и вот они здесь, - ответил ученый, замирая на месте и серьезно вглядываясь в расчеты на мониторах. Я посмотрела туда же, ничего до конца не поняв – какая-то энергия, её стабилизация и прогрессирующие, но негативные воздействия. – Простите, моя милая, но мне придется вас покинуть. Долг зовет.
– Конечно. Спасибо вам, - шепнула я, спиной чувствуя спокойный взгляд.
– Мисс Ливингстон, прошу вернуться в комнату. Вас ждут, - холодно произнес Бартон. Я выдохнула, как-то понимающе кивнув и идя за ним. Но меня все привлекала та комната, из которой выливался голубой свет.
***
– Разве я не говорил тебе…
– …не ходить здесь? Говорил, - я устало присела на кровать. Локи смерил меня недовольным, сонным взглядом и покачал головой.
– Это опасно.
– Опасно что? – недоуменно спросила я. Он беспокоится за меня? Бог вскинул рукой, призывая меня замолчать. Я, как бы, и молчала. Он сел рядом, притягивая меня к себе.
– Поверь мне на слово, - я фыркнула, но не отстранилась. Верить богу лжецов – даже я не настолько глупая. Или все же?.. – И приготовь свое платье. Завтра вечером нас будет ожидать официальный прием.
– Прием? – протянула я, но в ответ получила лишь слабый кивок и задумчивую улыбку. Смогу ли я сбежать до того, как дело запахнет паленым?..
========== Дело № 39. Как распознать бога. ==========
Наступление нового дня оказалось странным и мерзким явлением. Люди вновь засуетились в главном зале, принялись что-то выкрикивать и передвигать, шумно скрипя и совершенно не беспокоясь о том, что их кто-то может услышать. Нет, все же не может. Я перевернулась, хмуро уставившись на соседнюю кровать. Локи еще спал, отвернувшись к стене. Его плечи слегка подрагивали, выдавая трикстера с потрохами – его мучали кошмары, которые, видимо, не собирались заканчиваться. Можно было решить, что таким образом его
гложет совесть, но может ли такое быть, если совести-то и не было никогда… Однако видеть напряженную спину и слышать глухие вздохи было слишком ужасно. Я встала, поежившись от холода – он пробирал до самых костей, и подошла к кровати бога. Присев на край, я протянула ладонь и коснулась его лба, который покрыла испарина. Трикстер не шелохнулся, но дыхание его выровнялось, дрожь отступила. Что же ему снится?.. А ведь можно узнать! Я медленно перевела руку, едва касаясь кончиками пальцев своего браслета. Прикрыв глаза, чтобы лучше почувствовать, я увидела лишь радужные всполохи, а после яркий алый свет, который обычно бывал, когда Лофт был в гневе.– Прекрати, - усталый голос заставил меня дернуться и открыть глаза. Локи сидел (и как он так тихо смог двигаться?!), пытаясь сфокусировать взгляд на моем лице. В голубых глазах плескалась неведомая ненависть, а губы были поджаты, будто трикстер испытывал острую боль. Я убрала руку, потупив взгляд.
– Я тебя разбудила? – тихо произнесла я. Он покачал головой, прикасаясь к моей ладони и судорожно выдыхая. Какие холодные пальцы… Они вновь были словно изо льда. Я перехватила их, сжимая ладонью и пытаясь поделиться теплом.
– Нет. Но когда ты вдруг появилась в моем сне, - я коротко улыбнулась, но Локи в ответ нахмурился, - мне пришлось проснуться, лишь бы не видеть его продолжения.
– Тебе снилось что-то плохое? – опечаленно спросила я, видя, что трикстер стал отрешенным, а его взгляд лениво заскользил по двери. Он качнул головой, то ли подтверждая, то ли опровергнув мой вопрос. – Скажи мне, Локи.
Но он молчал, лишь прикусил губу и теперь вовсе не смотрел на меня. Я недовольно хмыкнула и, выпустив его ладонь, встала. Ну, не совсем встала. А вновь оказалась на кровати, на этот раз будучи придавленной телом трикстера. Он холодно смотрел в мои глаза, большим пальцем очерчивая мою скулу. Я тихо выдохнула, когда он коснулся моих губ своими, но, не начиная поцелуй, а замирая, втягивая в легкие мое дыхание. Я подалась вперед, выдергивая руку и запуская её в черные волосы, притягивая к себе Локи и целуя. Кажется, подействовало на удивление хорошо – бог пришел в себя, впиваясь в мои губы до легкой, но ощутимой боли. Я охнула, дернув его за пряди, напоминая, что я все же хрупкая девушка и мне неприятно, на что Лофт нехорошо оскалился и протолкнул внутрь свой язык, задевая мой. Я повторила за ним, переплетая наши языки и полностью отдаваясь его напору. Но как только легкие обожгло, напомнив теперь уже мне о моей слабости, я мягко отстранилась, вдохнув полной грудью. Локи смотрел, как я облизывала губы, в отражении его глаз я видела блеск своих, а его пальцы, которые теперь лежали на моей шее, понемногу теплели. Что ж, замечательное начало дня, но всего хорошего в норму. Я улыбнулась, легонько чмокнув трикстера в губы, и ладонью уперлась в его грудь, принуждая отодвинуться. Тщетно, конечно же. Бог не сдвинулся ни на миллиметр, запуская вторую ладонь под мою майку. Я сдавленно выдохнула, почувствовав тонкие пальцы на ребрах, а после немного выше, где находился шрам от пожара. Ощущения не из приятных. И, видимо, не для меня одной.
– Что это? – Локи все же отстранился, но также продолжил сидеть с рукой под моей одеждой. Щеки предательски заалели, когда он варварски поднял майку, наполовину оголяя мою грудь, и провел пальцем по старому ожогу. Он заинтересованно смотрел на него, уже и не дожидаясь ответа, водил кончиком пальца по фигурным краям и цеплял ногтем. Я дернулась, одним движением прикрыв его, чем заметно разочаровала трикстера. Воспользовавшись секундой его медлительности, я вскочила с кровати, становясь к Лофту спиной. Сердце бешено стучало, гулом отдаваясь во всем теле, а места прикосновения пальца и губы просто горели адским пламенем.
– Он похож на мотылька, - заметил трикстер, и я покраснела еще сильней.
– На бабочек, - еле слышно прошептала я, пряча лицо в ладонях. Моя первая и единственная татуировка, с помощью которой я пыталась скрыть тот безобразный шрам. Удалось довольно-таки хорошо, но… она была табу для всех. Я даже покупала закрытые купальники, лишь бы знакомые и друзья не видели её. А Локи нагло и так резко открыл тату не только для себя, но и странным образом для меня. Я привыкла не замечать её, не помнить, выбрасывать из головы, как мысли о доме, родителях или Ксандре, а теперь… что теперь?