Перебежчик

Он сделал шаг к Ревику, глядя ему в лицо.

— Я чувствовал себя виноватым, проклятье, — прорычал он. — Мне казалось, что я подвёл тебя… что мы недостаточно дали тебе понять, как, бл*дь, мы все паниковали, когда этот кусок дерьма приставил нож к твоему горлу. Как мы боялись, что он убьёт тебя прямо у нас на глазах. А по коммуникатору Вэш говорил нам не приближаться, Галейт говорил, что этот рыжий мудак способен хладнокровно убить тебя, что он нестабилен и чрезмерно эмоционален в отношении тебя. Я гадал, может, это твоё чёртово предложение секса…

Он махнул рукой, стискивая зубы.

— …было твоим способом наказать меня за это. За то, что я сделал для тебя недостаточно… во время или после того бардака. Я думал, ты злишься, Ревик.

Зелёные с фиолетовым глаза ожесточились, после чего Даледжем сделал шаг ближе, понижая голос до холодного рычания.

— Затем, наблюдая за тобой с ними, я осознал… нет. Нет, я идиот. Он не зол. Он вообще не думает обо мне. Он просто мелкий извращённый говнюк, которому похер. И это не должно было удивлять меня, проклятье, но удивило. Это удивило меня. Тебе повезло, что я не вошёл в ту палатку и не выбил из тебя всё дерьмо прямо там…

Ревик в неверии уставился на него.

Но Даледжему, похоже, было уже всё равно, как он реагировал.

Пробормотав, похоже, ещё больше ругательств, но уже на незнакомом Ревику языке, старший видящий повернулся к нему спиной.

Он ещё быстрее начал удаляться в джунгли, теперь уже не оборачиваясь.

Ревик просто стоял там и провожал его взглядом.

Пока силуэт Даледжема удалялся, до него дошло, что видящий разбудил его.

Он сказал, что они действуют по приказу. Даледжем получил приказ разбудить его? Он явно не хотел находиться с ним здесь, если только весь смысл этой вылазки не сводился к тому, чтобы Даледжем мог его отчитать. Наблюдая, как другой мужчина уходит, Ревик колебался, стоит ли последовать за ним, даже если Даледжем явно не хотел его компании.

Возможно, по какой-то причине он реально должен находиться с ним здесь.

Ну. Если только всё не сводилось к нагоняю.

Если только Даледжем не привёл его сюда, чтобы убить.

Видящий издал очередной резкий смешок, останавливаясь на тропе перед ним.

— Бл*дь, не искушай меня… Шулер.

Ревик невольно вздрогнул вопреки всему.

Даледжем впервые назвал его так.

— Что мы тут делаем? — спросил Ревик. — Почему ты мне не говоришь?

Даледжем раздражённо покачал головой, прищелкивая.

— Приказы. А ты как думаешь? Приказы. Думаешь, я хотел проводить своё бл*дское утро, пялясь на тебя? Нет. Меня разбудили, как и тебя. Мне сказали вытащить твою жалкую задницу из остатков твоей публичной оргии и идти с тобой в патруль. Думаю, так брат Балидор говорит мне смириться с этим… но и он может сходить нахер.

Когда Ревик не ответил, Даледжем обернулся через плечо, наградив его холодным взглядом.

— Серьёзно. Ты умом повредился, брат? Шулеры что-то сделали с тобой, пока ты был с ними столько лет?

Мышцы Ревика напряглись, он лишился дара речи.

Может, потому что в этот раз слова слишком задели за живое.

Даледжем уставился на его лицо, словно заметив эту реакцию.

Челюсти привлекательного видящего сжались ещё сильнее.

— Ты правда думаешь, что я по своему желанию вошёл бы в ту палатку? — потребовал он с нескрываемой злостью. — Ты кусок дерьма, Шулер. Ты серьёзно думаешь, что я просто стоял бы там и смотрел, как ты спишь со стояком, и ждал, когда твои друзья проснутся, чтобы ты снова им отсосал?

Ревик почувствовал, как стискивает зубы.

Он не заговорил, когда другой видящий махнул руками и с отвращением выдохнул.

Когда Даледжем развернулся, снова уходя от него, Ревик не сдвинулся с места.

Когда он на сей раз провожал другого мужчину взглядом, в его свете зародилась боль такой силы, что в горле внезапно встал ком. Он осознал, что бездумно следует за другим мужчиной, едва замечая деревья вокруг, просто переставляя ноги и не зная, почему до сих пор старается не отставать.

Он силился контролировать свои эмоции, свой свет, гадая, почему после прошлой ночи это даётся не легче, а сложнее. Он сознал, что сердито вытирает лицо и сдерживает слёзы.

— Я думал, мы друзья, — сказал он.

Его голос напоминал низкое бормотание, смешанное с рычанием.

Каким-то образом, даже шагая на несколько метров впереди, Даледжем это услышал.

Видящий остановился.

Ревик напрягся и тоже замер.

В этой паузе он напряжённо наблюдал за спиной собеседника, но всё равно вздрогнул, когда мужчина повернулся. Затем он не сумел убраться с дороги достаточно быстро, когда Даледжем внезапно двинулся к нему. Удивлённо ахнув, Ревик реально подумывал убежать, скрыться в деревьях, но другой видящий сократил расстояние между ними как будто в мгновение ока.

Затем он схватил Ревика за бронированный жилет.

Прежде чем Ревик успел высвободиться, Даледжем впечатал его спиной в ближайший ствол. Это оказалось огромное хлопковое дерево, чьи волнообразные корни выступали со всех сторон. Ревик потрясённо ахнул, когда его позвоночник наткнулся на один из таких корней.

Он схватился за руки другого мужчины, тяжело дыша, пытаясь решить, надо ли позвать на помощь, но Даледжем так же быстро отпустил его и сделал шаг назад.

Ревик уставился на него, опешив при виде слёз в глазах другого мужчины.

Та паника вернулась в его грудь, заставляя слова слететь с его губ практически до того, как он осознал их смысл.

— Ты меня не хотел! — воскликнул он. — Бл*дь, ты сказал мне, что не хотел меня… в тот самый первый день, что мы были здесь!

— Хрень собачья! — рявкнул Даледжем. — Хрень собачья! Лживый маленький мудак! Я практически просил тебя об этом!

Ревик уставился на него, чувствуя, как боль в груди усиливается.

Прикусив язык, он постарался подумать о словах Даледжема, переварить их смысл, хотя бы чтобы держать эмоции под контролем. Он старался обдумать тот день, вспомнить точные слова, что они сказали друг другу на краю того поля.

Как и все видящие, он обладал фотографической памятью.

Он мог помнить факты событий, даже если его чувства искажали значение.

Как только он заново просмотрел слова Даледжема в тот день, боль в его груди усилилась. Он снова прокручивал эти слова, осознал, что состояние его разума и испытываемая боль, смущение из-за Кали и всего остального, исказили этот разговор.

Он не услышал его корректно.

Даледжем пытался что-то ему сказать, но не то, что услышал Ревик.

Может, в то время он не мог позволить себе такое.