Перебежчик

— Gaos, — прохрипел он. — Gaos. Ты сейчас такой открытый, бл*дь… твой свет. Он такой прекрасный, брат, — он жёстче вошёл в него. — Я люблю тебя, — пробормотал он в его шею. — Я люблю тебя… пожалуйста. Пожалуйста, услышь меня.

Он вскрикнул, когда его свет окутал Ревика, силясь открыть его сильнее, вытянуть изнутри.

— Боги, не делай этого, брат, — умолял Даледжем. — …Пожалуйста. Пожалуйста. Впусти меня. Я сейчас чувствую так много тебя. Впусти меня полностью, пожалуйста.

Ревик закрыл глаза, ослеплённый болью, и старался это заблокировать.

— Я люблю тебя, брат, — тихо пробормотал Даледжем. — Впусти меня, брат… пожалуйста.

Ревик лишь смотрел в потолок палатки.

Ему казалось, будто его грудь всю выпотрошили чем-то вроде разбитой бутылки.

Он лежал там, хрипя от слёз, кончая, когда другой мужчина сумел открыть его свет достаточно, чтобы довести до оргазма. Затем Ревик просто лежал там, не в силах пошевелиться и содрогаясь вокруг другого видящего. Когда он закончил, он почувствовал, что в свете Даледжема снова назревает желание, и Ревик обхватил шею другого мужчины.

Его грудь снова начала болеть.

— Я тебя ненавижу, — сказал он ему, крепче цепляясь за него. Он вцепился в волосы Даледжема, сжимая руки в кулаки. Он знал, каким юным сейчас казался, но ему было всё равно. — Бл*дь, я ненавижу тебя.

Даледжем гладил его по лицу, целовал, проникал глубже своим светом.

— Я знаю, брат, — мягко сказал он. — Знаю.

— Я тебя ненавижу.

Даледжем влил в него ещё больше своего света, баюкая в объятиях.

Прикусив губу, Ревик вцепился в него ещё крепче, силясь дышать.

Он уткнулся лицом в плечо Даледжема, а другой видящий окутал его своим светом, мягко раскрывая и гладя по волосам.

Ревик не помнил, чтобы они говорили после этого.

Честно говоря, после этого он ничего толком не помнил.

Глава 29. Один

Кали и её люди уехали на следующий день.

Ревик почти не слушал, пока Балидор обращался ко всей группе.

Лидер Адипана говорил через Барьер, используя конструкцию, чтобы не пришлось перекрикивать звуки джунглей, шорох одежды и разговоры между сотней с лишним разведчиков, которые собрались в главной части лагеря, между несколькими десятками палаток, возле главного костра и столовых палаток.

Нынешняя группа была крупнее всего, что до сих пор видел Ревик.

Он не знал, кто все эти видящие, но теперь все они ощущались как Адипан или Семёрка. Он уже не улавливал конкретных привкусов видящих, которые пришли именно для охраны Кали, Уйе и их ребёнка и наконец-то заставили видящих из Организации отступить.

Но он видел больше знакомых лиц из Охраны Семёрки, чем ожидал… то есть, люди Вэша, разведчики, действовавшие напрямую из Сиртауна и преимущественно защищавшие Совет и видящих в Гималаях.

Ревик старался не искать лицо Даледжема в той толпе.

Он не видел его с утра, когда выбрался из палатки, пока другой видящий ещё спал.

Сам Ревик почти не спал.

Он лежал там часами, смотрел в тёмный потолок палатки. Когда понял, что больше не может лежать, он пошёл прогуляться по джунглям за несколько часов до рассвета, понаблюдал за восходом солнца с холма, недалеко от холма с лагерем людей Кали.

Сидя там, он чувствовал несколько тычков в своём свете.

Некоторые из них были вопросами.

Некоторые были мольбами.

Даледжем спрашивал, где он. Даледжем хотел его.

Даледжем просил его вернуться.

Ревик заблокировал всё.

Он не отвечал ему, и в итоге вопросы прекратились.

Когда примерно час назад он вернулся в лагерь для завтрака, он нигде не видел зеленоглазого видящего. Он также не нашёл его в их общей палатке, которая выглядела практически так же, как Ревик её помнил.

Однако теперь, стоя в толпе других видящих, Ревик тоже задавался вопросами.

Он просканировал свои воспоминания, пытаясь решить, пропали ли из палатки какие-то вещи, если очень присмотреться.

По той же причине фокус его внимания был сосредоточен не на речи Балидора.

Он всё равно слышал кусочки.

Он слышал большую часть, если честно, но также складывал большую часть этих слов на потом, в уголке своего разума, слушая и не понимая, а сам тем временем начал по-настоящему искать Даледжема, пусть и пока что скрытно. Слова Балидора образовывали некий фон, пока он искал лицо Даледжема в толпе, каталогизировал черты лиц вокруг.

«…просили разделить наши силы после снятия лагеря отсюда», — послал Балидор деловым тоном в куполе конструкции.

«…Нас попросил Совет, в особенности Отец Вэш, чтобы мы выделили как минимум некоторые свои ресурсы, чтобы узнать больше об этой силе с юга, поскольку они не кажутся связанными со СКАРБом или обычной иерархией Организации. Остальные из нас примкнут к нашим братьям и сёстрам в Азии, чтобы не оповещать Организацию о передвижениях сестры Кали, её мужа и ребёнка. Она и её супруг говорят, что теперь у них хорошее подкрепление, и эти люди сумеют уберечь её и не привлекать внимания…»

Ревик наблюдал за красочной птичкой, севшей на соседнее пальмовое дерево.

Она издала череду музыкальных нот, и другая птичка, глубже в джунглях, ответила теми же нотами.

Боль в груди Ревика вернулась тихой тупой пульсацией под рёбрами, пока он слушал.

«…Я прошу прощения, что не мог сказать вам этого ранее, — серьёзно послал Балидор в конструкцию. — Но сегодня мы теряем одного из наши братьев. По причинам безопасности мы до сих пор не могли объявить об его отъезде. Но знайте, что это делается по его желанию, и что его отослали ради верховного призвания. Знаю, многие из вас всё равно будут горевать из-за разлуки с ним».

Ревик вздрогнул, ожидая услышать своё имя.

Ему уже сказали, какой будет его судьба.

Иронично, но он сам просил о таком, так что Балидор по-своему прав. Это по его желанию.

Просто его желания поменялись.

Он понимал мотивы Балидора, когда лидер Адипана всё объяснил. Приказ пришёл прямиком от самого Вэша, так что Балидор не имел права голоса в том, как всё развернётся. Иронично, но несмотря на его статус, Балидор был лишь гонцом, принёсшим вести.

Ревик также чувствовал за этими приказами некий намёк на Кали.