Перебежчик

– Кто расследует дело об убийстве Колерова? – спросил я.

– Московская прокуратура, но Борисыч мне сказал, что заберет это дело к себе и объединит его с делом Степаняна, которое на нем висит… Машина закрутилась, но и ты не зевай. Не жди суда, хоть ты и адвокат, крутись сам…

– Итак, уже три трупа, – сказал я. – Дай бог, последние. Плюс три попытки похищения, одна из которых вчера удалась.

– Знаю, – кивнул Грязнов, – пропала потерпевшая. Дело возбудили в местном отделении милиции, ее уже ищут… И все это случилось за последнее время. Кто-то приступил к зачистке местности, тебе не кажется? И это подтверждает, что ты на правильном пути.

– Кое-что не укладывается в нашу схему… – сказал я, заметив, что он в очередной раз взглянул на часы.

– Ты имеешь в виду, что уже вторую неделю не происходит похожих изнасилований?

– Наверное, они легли на дно, – продолжал я. – Как только запахло жареным.

– Или их самих уложили еще ниже, – сказал Вячеслав Иванович, – по той же причине… Но это пока наши с тобой домыслы и умопостроения. Правда, не беспочвенные.

И встал со своего кресла, как мне казалось, чтобы проводить меня до двери.

– Словом, кое-что ты нарыл. Как сказал один умный человек: лучше синица в руке, чем утка под кроватью. Борисыч звонил мне, сказал, чтобы я арендовал тебе свой сотовый телефон. Нехорошо, говорит, Юра на новом месте, солидный человек, можно сказать… Тебе, мол, сотовый сейчас нужнее, хоть ты и перебежчик в противоположный лагерь. Установишь код, никто тебя не сможет подслушивать.

Я обомлел, когда он протянул мне этот аппарат. Совсем недавно Вадим выговаривал мне за то, что у меня до сих пор нет этой штуки… И я даже поклялся себе: с первого же гонорара… Вот Бах, этот жмот, отвалит нам хотя бы аванс, и сразу куплю.

– Бери, бери, – сказал Вячеслав Иванович. – Поддерживай с нами связь, не забывай.

– Но он же не ваш, – сказал я.

– Откуда он может быть мой? – удивился Вячеслав Иванович. – Казенный, хочешь сказать? А кто об этом узнает?

– Но я-то знаю…

– Сейчас ты работаешь на общее дело. Объективно. И Саша просил это особо подчеркнуть, предполагая, что откажешься. Бери, говорю! Потом вернешь, когда на свой заработаешь…

И сунул мне его почти силком.

– Неплохо поговорили, как ты считаешь? – подмигнул он мне, – провели небольшую мозговую атаку, как бывало в прежние времена…

Он проводил меня до двери.

– Короче, если тебя попрут с твоей новой работы, всегда к твоим услугам. Саша Турецкий не смог тебя в своей конторе придержать, у меня это лучше получится…

И хлопнул меня на прощанье по плечу.

В самом деле, думал я, находясь уже на пути к Ребровым. Кое-что вырисовывается… И пока достаточно логично. А все началось с вопроса Вадима, кому может быть выгодно изнасилование, если отвлечься от низменных побуждений.

Я сначала приехал в школу, где училась Оля Реброва. Вот этот вестибюль, где я разговаривал с ее учительницей Зинаидой Сергеевной, а вон там ее ждал телохранитель Олег Григорьевич.

– Я хотел бы увидеть Зинаиду Сергеевну, – сказал я, передав визитную карточку дежурной, полной учительнице средних лет. – Она меня знает, мы уже беседовали.

– Сейчас урок, до перемены еще пятнадцать минут. Вы подождете?

Я развел руками, мол, а что делать? Подождем, раз такое дело.

И сел на тот самый стул, на котором сидел в прошлый раз охранник Оли.

Причем сделал это машинально, как если бы это могло мне в чем-то помочь.

Только вот в чем? Какую такую информацию я мог бы получить, сидя на этом стуле?

Зинаиду Сергеевну я увидел издали, когда она спускалась по лестнице среди шумной ватаги школьников, устремившихся на улицу. Отметил, что ее осторожно, даже бережно обегает ребятня, проявляя этим к ней уважение, а потом снова прибавляет скорости, чтобы быстрее вырваться во двор.

В душе я этим детям сочувствовал. Давно ли сам был таким?

Я поднялся с места и шагнул ей навстречу.

– Вы хотели что-то узнать по поводу Оли? – спросила она, подойдя ко мне.

– Следователь из милиции здесь уже был? – спросил я.

– Был… – она махнула рукой. – Пять минут поговорил и уехал. Сослался на другие неотложные дела, которыми он завален. А вы что-то уже знаете?

– Знаю только то, что она пропала, – сказал я. – Досталось ей за последнее время… Хотел бы кое о чем вас спросить, Зинаида Сергеевна, если вы не возражаете.

– Почему ее похитили? – Ее голос дрогнул. – Говорят, это отец Игоря Бахметьева так устроил. Он человек очень богатый, влиятельный, за сыном всегда машина приезжала…

– Разве только за ним? – спросил я.

– Нет, конечно, – вздохнула она. – У нас учатся дети богатых родителей. Но они отнюдь не все самые способные… После случившегося у многих наших девочек появилась охрана, как у Оли.

Было похоже, она еще долго могла говорить об этом, как о наболевшем. А времени до конца перемены почти не оставалось.

– Что вы скажете, раз уж речь зашла об охране, о ее телохранителе, – спросил я. – Как педагог, вы неплохо должны разбираться в молодых людях.

– Он, я слышала, тоже исчез? – спросила она.

– Да. Что вы о нем можете сказать?

– Просто не знаю… Все это очень уж субъективно, понимаете? А по моим представлениям, в судебной системе все строится на строгих фактах и доказательствах…

В это время зазвенел звонок.

– Я пойду, – сказала она, вопросительно глядя на меня.

– Ну хоть в нескольких словах, – настаивал я. – Что вы можете о нем сказать?

– Мне показалось, что она ему доверяет, – произнесла Зинаида Сергеевна. – Помню, в тот день, когда она пропала, они о чем-то разговаривали после урока. Она слушала, опустив глаза. А он как будто строго ей за что-то выговаривал. Оля только кивала. Видимо, с чем-то соглашалась. Подняла голову и посмотрела ему в глаза. Так смотрят, когда доверяют, понимаете?

Я ничего не понимал… Рушилась стройная концепция, гласящая, будто все они заодно – следователь Савельев, охранник Оли… И стоящие за ними могущественные структуры. Все и вся против детей – Игоря и Оли.

Впрочем, почему рушилась? Не все же продажные сволочи… Интуитивно я почувствовал правоту старой учительницы в отношении охранника. Оля доверяла ему.

Но интуицию к делу не подошьешь, я мог ошибаться, но все же это давало некую надежду на благополучный исход.

Теперь надо бы собраться с духом и позвонить Кате. Как обещал. Или Наташе?