Перебирая наши даты
Шрифт:
Вечером детский праздник.
Нервы напряжены. Усталость.
30.12. Сегодня решил сидеть дома.
Пашка болен воспалением легких.
Мучит нерешенность судьбы. Необходимость удалиться в тишину и писать. И масса связей, дел, этому мешающих….
19.2. …2–го виделись с Л. К. Ею можно только восхищаться. Это образец, всегда укрепляющий и возвышающий.
В первые же дни года я заболел. Болезнь спасла от многих бессмысленных встреч. Жалко только, что не побывал на встрече одноклассников у Л. Лунгиной.
Новостей мало. И перетирают все одни
Эго, видимо, задуманное действие. Честолюбцы предлагают товар лицом. Люди они мелкие. Идей, кроме поганых, вроде антисемитизма, нет.
Хотят власти, куска. И может быть, добьются.
Темным деревенщикам нужны идеологи и вожди.
Стыдно, что приходится повторять самое темное прошлое.
А мысль сейчас, когда шкалы ценностей нет, любая пойдет. Нужна одна наглость.
Интеллигенты негодуют и ждут конца света.
Стасик прислал мне книгу с трогательной надписью.
Лева К. великолепен, как обычно.
Ему только бы бросить сочинять концепции. Развивал мне идею о том, что революция была борьбой двух державных сил — белых и большевиков — с третьей — с истинной революцией, с восставшим народом.
Как им не надоест решать, что такое революция. Революция это революция. Революция это мятеж, крушение, хватанье за оружие и взаимное стреляние. А власть разрушена. Ее подхватит тот, у кого больше смелости.
Несмотря на все старания, у нас множество народу перебывало.
Дико устали….
У Слуцкого. Его состояние лучше, чем его положение. Люблю его. Тяжело.
30–го отправил своих в Пярну. Мальчики беснуются.
Слуцкий сказал: «Больше всего хочу умереть»….
3.7. …В нашем обществе событий мало. Все постепенно худшает само собой. Несколько политических процессов не будоражат и не пробуждают совести.
Формой сознания и способом управления становится мафия.
Бестселлер — «Старик» Трифонова. Допущен: ввиду бездарности. Там сказано только то, что сказано.
Другая сенсация — «Венец» Катаева. Апология подлости.
В Москве, говорят, давятся на выставке Глазунова. Это одна из самых гнусных мафий.
А интеллигенты ходят, разинув рот, ездят туристами. И все чего-то ждут.
13.7. Съезжаются. Стратановские. Зигели. Сер. Стратановский, стихи которого прочитал, навсегда недопоэт. Непризнание — не тема поэзии. А за что, собственно, обязаны признавать? Поэт — органическое превышение обязанностей над правами….
20.7. …Застольный разговор обнаружил правильность моих прогнозов о том, что суеверие станет идеологией полуобщества. М. У. этому подтверждение. Любая дикость— в понимании истории, социологии, психологии и т. д. — найдет благодатную почву среди этих людей.
Нельзя удивляться, что есть последователи у Палиевского и читатели у Шевцова.
27.7. Был в Таллине у Промет и Нарве. Дом устоявшейся зажиточности. Приличные, очень литературные люди с вечной темой: мы народ маленький. Западничество, неприятие России. Оружие эстонцев против «господ» — замкнутость, скепсис, юмор.
Геронтократия скоро рухнет под натиском «молодых». Но молодые — хуже. Россия проходит столетний цикл. Мы на пороге 80–х гг….
2.10. 29–го три телефонных
звонка из Москвы: Диков, Марк, Юлик: повесился в Иерусалиме Толя Якобсон.Пережить это помешала болезнь Пети. Два дня он задыхался от астматического кашля. Вчера Галя и мальчики уехали утром в Москву. Хорошо, что был Леонид. Сегодня сообщение, что Петя в больнице. Галя и Паша с ним.
Ночью не спится. Думы о Толе, тревога за своих. Отвык от одиночества….
Толя говорил перед отъездом: «Спасать шкуру не зазорно». Не зазорно, но и невозможно.
Он был яркая натура. Ему не хватало характера и самостоятельности в мыслях. Человек такого склада мог осуществиться только в литературе или в политике. У Толи не было первичного таланта. Честолюбие или даже тщеславие толкнули его в политику. Субординация диссидентства его портила. Лучшая его пора — 1968 год. Некоторый отклик за рубежом и околодиссидентское «кодло» сбили его с толку.
Вчера письмо от Л. К. Она — по существу — отвечает «жаль» по отношению к С. А. Толстой, к Гончаровой, к Часовому. Впрочем, это теория. На деле ей многих жаль.
3.10. …Толя был порождением атмосферы 60–х годов. Только в этой атмосфере, чисто русской, он и мог осуществляться.
Из этого в 70–е годы возможны только два выхода: славный уход и уход бесславный. Толя думал, что выбирает второе….
12.12. …В Москве, как будто, прилично. Стихи в «Литгазете», в «Новом мире».
Статья Чупринина обо мне раздражила многих знакомых. Мне она нравится.
Хочется одиночества. Даже обслуга мешает….
28.12. Книга Ивинской о Пастернаке. Достоверны воспоминания умных людей. Книга И. — записки глупой, вороватой и бестактной бабы.
Она хочет доказать, что П. и она — одно, чуть ли не одно творчество. Но даже из текста видно, что П. всегда сам по себе и от всех отдельно. Он только хочет быть «в расчете» со всеми — с Ивинской, с З. Н.
Он всегда готов отчалить, предварительно расплатившись. Он всегда лукав и себе на уме. Это не хитрость, а высший эгоцентризм поэта.
С Ивинской он расплачивается любовью, раскаянием и деньгами.
Он с удовольствием отдает ей свою бухгалтерию и сочинение недостойного письма.
Решение об издании «Живаго» он принимает сам!
Письма его к И. столь несущественны, что ей приходится прибегать к его переписке с другими, чтобы подтвердить свои соображения.
30.12. Вчера был с Варварой на прогоне «Штокмана» в постановке Унгуряну.
Скоро узнаваемо будет все и придется закрыть классиков или закрыть глаза….
4.1. Очень хороший вечер в Пушкинском музее. Уважительная аудитория….
Слава приятна и немного постыдна, как ковыряние в носу….
10.2. Из Москвы тревожные и глухие вести об истории с аксеновским альманахом.
В таких делах упреждают удары, а не подставляются под них….
16.2. …Дописал стихи на смерть А. Я. — «Прощание»….
18.2. Не отстреляли еще дележи второй мировой войны, как начались авангардные бои третьей.
Тут уж человечество не отделается тремя десятками миллионов. Счет пойдет на сотни. Можно надеяться не на разум и политическое искусство нашей власти, а лишь на их чувство самосохранения. Но оно-то и может помешать.