Перебирая наши даты
Шрифт:
30.6. …Медленно читаю «Живаго».
Поразительно. Как надо любить и уважать героя, чтобы отдать ему лучшие свои стихи.
4.7. …Очень милы, утрясены и дружны дети. Наблюдать их — большое счастье.
«Дружба народов» передвинула моих «Цыгановых» с 8–го на 9–й номер из-за некоторых недоумений. В маленьком предисловии пытался их разъяснить. Посмотрим….
20.11. Полгода мы в Пярну.
После неимоверного расхлябанного лета, где выяснилось множество несовместимостей, после многих утрясений, наконец-то все более или менее угряслось;
Меня, кажется, лишают квартиры за общение с А. Д. Сахаровым в публичном месте (ЦДЛ).
Это не огорчает, не трогает.
Хуже, если лишат работы, книг. Но и это можно перетерпеть….
21.3. С большими трудами приехали в Москву.
Получил ордер на новую квартиру.
Хочется в Пярну.
23.3. Вечер памяти Пастернака в ВТО. Председательствует Озеров. Хорошо выступал Кома.
Рита Райт, Журавлев, Миша Козаков и я.
Много говорят о моем вечере на телевидении. Кажется, большая удача.
1.4. Мой вечер в Политехническом. Успех.
Много говорят о телевидении.
6.4. Переезд на новую квартиру в Астраханском. Много людей.
8.4. …Были Симисы и Даниэли.
Костя — образец сытого диссидента. Его идеал: комфорт плюс диссидентство.
9.4. Читал Л. К. прозу. Как всегда, содержательно и близко.
Трагическое письмо А. И. к ней. Фотография.
Л. К. подарила книгу об Ахматовой….
15.4. 10–го «Женитьба» Гоголя. Отличная режиссура, слабая постановка….
5.5. Формировался я долго. В 38 лет («Ближние страны») я еще — ранний Самойлов. Во «Втором перевале» — (43 года) я — «средний».
Только с «Дней» что-то начинается. А я все удивлялся, что нет признания (где-то видел в себе больше, чем было, и думал, что оно уже наличествует в стихе). Но публика — она не дура. С «Дней» и начала меня замечать.
Дни дивные, солнечные, с ноткой ожидания, что все это скоро кончится.
9.5. …День победы. Духовые оркестры в формах с аксельбантами — дальние отзвуки немецких цеховых празднеств.
На эстраде на валу девочка лет трех с удивительным артистизмом и для себя вышагивает и пританцовывает под оркестр.
Стало холодно. Грустно.
28.5. 23–го был в Таллине. Вечер в СП, трансляция по телевидению. Не умеют эстонцы устраивать такие вечера.
После с Леонидом в русской компании — Семененко, Штейн, Миша Сафонов.
Заболели мальчики воспалением легких.
Настроение смутного ожидания и тревоги, м. б. оттого, что работа (переводы) не ладится, а деньги нужны.
Чтение книги Л. К. и воспоминаний Ильиной об Ахматовой. Много хороших разговоров с Галей….
Весна. Холодная. Солнечные дни сменяются дождями. Очень красиво.
Кажется неправдоподобным, что мы здесь живем….
2.7. 29–го дописал «Сон о Ганнибале». Поэма для других получившаяся, для меня неудовлетворительная, ибо благородство в ней насильственное и против
моей натуры.Вчера приехали Баевские. Читал поэму им. B. C., как всегда, уловил истоки стиха — двустишия XVIII в. (как в «Д. Жуане» — романсеро).
Хвалил.
Спокойная тоска.
15.7. 7–8–го был в Таллине на Днях литературы и искусства. Безнадежно казенное мероприятие. Казенщина. Хамство. Еда и питье….
25.7. Мое выступление в Курзале при большом съезде публики. Читал плохо.
Принимали хорошо. Крайнее утомление от людей.
Изменились мы за год.
24.08— 9.09.В Москве.
После суматошного, утомительного лета, о котором следует еще поразмыслить, — Москва. То же ощущение безумия, возбуждения и уста- лости, к которой все привыкли….
И вдруг — тишина, осень в Пярну, счастливые часы.
Были у Копелевых. Профферы. Подаренные книги.
12.9. Неожиданно заявился Лева Адлер, ифлийский товарищ, умный, хороший, думающий человек.
14.9. Сегодня двадцать лет, как умер отец.
16.9. Читаю «Перед восходом солнца» Зощенко, книгу почти гениальную. Мысль о связи фашизма с руссоизмом поразительна.
27.9. Здесь снимается кино. Были у нас М. П. Муат и Сергей Юрский.
После выпитого — целый день выпал.
Проза идет туго — размеренная жизнь не способствует вдохновению. Стихов вовсе нет.
Иногда блаженное чувство осени и тишины, всей неправдоподобности здешней жизни.
15.9. Несильно прибаливаю. Жаль, что осень проходит за окном. Знакомые отпали после лета, обидевшись, видимо, что мы живем в отдалении и уже не принадлежим им…. Все это не нужно, не тянет.
Было бы совсем хорошо, небывало спокойно, если бы не болезни мамы …
Стихи не пишутся. Перевожу без охоты. Для прозы никак не могу собраться в мысль.
Хорошо с Галей и младшими детьми.
14.12. Три месяца ушло на болезни. Это была не только физическая болезнь, но и депрессия нравственная, и потребность пересмотреть основы жизни, литературного положения, пути отношений с приятелями и друзьями.
Все это вырисовывалось в наших с Галей утренних и вечерних разговорах. И еще не оформилось в философию, но очень окрепло в самочувствии.
Много занимаемся детьми. Мало общения с прежним московским кругом, даже письменно….
Собираемся в Москву. Чего-то от Москвы ожидаем. Да едва ли что- нибудь порадует и там.
Ощущение, что меня тихо из литературы выпихивают.
В Таллине напечатан «Ганнибал».
Уехали Симисы. Сложное чувство. Д. была трогательна, растеряна. К. — деятелен, полон планов….
По — прежнему болен Слуцкий. Кажется, это безнадежно.
25.12. Приехали в Москву.
26.12. Гослит. Мама. Она похудела, сдала.
Вечером в ЦДЛ с Гореликом и Левитанским. Сразу множество лиц, разговоров.
Заметное нагнетание ожидания. Чего? Злобы, страстей.
29.12. В «Экране». Чайковский.