«Перец» в гостях у «Крокодила»

…В принципе со Шмагой я согласен. Все понятно. Только вот в одном Шмага как-то забыл меня проинструктировать: сколько нам дадут за воровство? Имеется в виду — лет. Ибо в детективах об этом ни слова…

УЧЕНЫЙ СОВЕТ

Я уже не один час, затаив дыхание, стою в коридорчике, ведущем к нашей лаборатории. Всего лишь стеклянные двери отделяют меня от комнаты, где после обеда собрался ученый совет нашего института. С тех пор, как начался ремонт конференц-зала, эта самая большая в институтском здании лабораторная комната дает убежище всем, кто заседает по особо важным вопросам.

Нынешний день для меня особенный: в закрытом порядке идет обсуждение моей диссертации. Вы понимаете, что лично для меня все это означает.

Сквозь стекло вижу, как лабораторию пересекла чья-то тень. Не сомневаюсь — это Шкворец! Почему только он так бурно размахивает руками? Возмущается или отстаивает? Может быть, какие-либо претензии вызывает вступительная часть? Но не должно быть. Сам профессор Свищик отозвался о ней наилучшим образом. Что ж, в худшем случае я заменю несколько абзацев.

Интересно, а какую позицию занял Аполлинаренко? Лицо у него какое-то кислое. А впрочем, он всегда чем-то недоволен. Так и жди неприятностей.

А что, интересно, думает о моей диссертации ученый секретарь? Неужели это он так махает ногами?! Но позвольте — в моем исследовании и намека нет о моторно-двигательной функции нижних конечностей…

Секундочку! А кто это аж захлебывается смехом? Точно — Глаголенко. И отчего это ему так весело? Неужели от второго параграфа? Но там идет речь о серьезных вещах — аллергии сусликов к гнилому зерну.

Шеф — председатель ученого совета — дергает плечами. Это доброе знамение. Он всегда так делает, когда в хорошем настроении. Вот так-то! Шеф — за меня. Не только корифеям в науке погоду делать.

Наконец распахнулись двери лаборатории, и в коридорчик дружно вывалились члены ученого совета. До меня долетали обрывки их разговоров.

— Это настоящая наука! Даже архинаука, — восторженно выкрикивал Шкворец. — Какой уровень!..

— Несомненно! Я своим глазам не поверил, когда увидел, как тонко он финтит, — поддержал доцент Глаголенко.

— Теперь «Динамо» точно выиграет финал, — поддакнул ученый секретарь.

Я окаменел в углу. И тут подходит ко мне профессор Бэкон-Шабастинский. Он почему-то все двадцать лет моего соискательства мне симпатизирует. Положил мне руку на плечо и успокаивает:

— Голубчик вы мой, да перестаньте так волноваться. Вашу диссертацию мы еще позавчера обсудили на футбольном матче. Принципиальных замечаний нет. Все будет прекрасно. Послезавтра, коллега, решающий матч. Надеюсь, вы составите нам компанию?

УСЛУГА

— Садитесь, пожалуйста, — сказал он, уступая мне место в трамвае.

— Спасибо, еще молодой, могу постоять, — смутился я.

— Садитесь, садитесь, — настаивал он решительно.

Я сел.

Об этом случае, возможно, я и не вспомнил бы, если бы спустя несколько дней ко мне на улице не обратился какой-то незнакомый мужчина с просьбой:

— Надеюсь, у вас для меня найдется несколько рублей?

— Но кто вы такой? Я вас не знаю, — удивился я.

— Неужели не помните? Я вам место уступил в трамвае.

— Как же, спасибо вам огромное, — вспомнил я. И полез в карман за кошельком.

— Я отдам, не сомневайтесь, — заверил он. — Если, конечно, вы дадите мне ваш номер телефона или адрес.

Не прошло и недели, как энергичный голос приветствовал меня по телефону.

— Беспокоит тот, кто уступил вам место в трамвае… Помните?

— Помню, как же!

— Небольшая просьбишка. Прибегаю к вашей милости: помогите моей племяннице поступить в техникум. Говорят, у вас связи в тамошних кругах.

Я помог.

Прошло несколько дней. Он сам заглянул ко мне на работу.

— Помните, я тот, кто…

— Помню, — и пригласил его сесть.

— Нужна ваша помощь. Брат строит дачу… Ему бы немного досок ‘и шиферу…

Я помог.

Через месяц он пришел ко мне домой. И отрекомендовался моей жене:

— Ваш муж, наверное, рассказывал вам, я тот, кто уступил ему место в трамвае.

— Слыхала, как же, — протянула ему руку жена и предложила чаю с вареньем.

— Благодарю, но я пришел не чаи распивать, а за помощью, — объяснил гость. — Мне нужна справка с места работы. Для милиции.

— А при чем тут мой муж?

— Как бы вам растолковать? Понимаете, у меня нет постоянного места работы. Вот я и хочу просить…

— Да вы что? Толкаете мужа на преступление? — возмутилась жена.

— Но вы же помните… В переполненном трамвае…

И я написал справку.

В суд меня вызвали как свидетеля. На скамье подсудимых сидел мой трамвайный знакомый. Увидев меня, он встал и любезно предложил:

— Прошу вас, садитесь.

— Спасибо, я лучше постою, — смутился я.

— Садитесь, садитесь, — поддержал судья, заметив, что я смущаюсь и колеблюсь.

Я сел.

Перевод автора.

Юрий ПРОКОПЕНКО

ОБЕД ГЕРОЯ

Литсотрудник снял очки и откинулся на спинку кресла.

— В общем, получился неплохой рассказ, — сказал он. — Только на вашем месте я переделал бы некоторые детали. Вот, скажем, абзац, где описывается обед героя. Прочитайте, пожалуйста, еще раз.

Я снова развернул рукопись и вдохновенно продекламировал:

«Петр Петрович мигом расправился с селедкой и принялся за салат. Заправленный маслом и припорошенный зеленым лучком, салат выглядел так аппетитно, что Петр Петрович попросил добавки. Потом приступил к грибной ушице… Причмокивая после каждой ложки, он ел, не торопясь и сосредоточенно, словно дегустатор, пробующий новое блюдо, мысленно раскладывая его на составные компоненты. На второе были вареники с сыром, обильно политые сметаной. После этого он решительно отложил вилку и направился на кухню за деревянной ложкой. На десерт, как всегда, был компот и миндальные пирожные…»