Перекрестки судьбы
Шрифт:
В конце концов, проверить, как там отдыхается Рине в криокапсуле. Ее я тоже решил оставить тут. Почему? Не знаю. Наверное, несмотря на свой страх перед этой непонятной представительницей альвов, все же не желаю ее гибели.
Конечно, если я не вернусь, ее состояние мало чем будет отличаться от смерти, но шанс, что кто-то однажды найдет мое подземелье, явно отличен от нуля. Кстати…
Я пару секунд обдумывал пришедшую в голову идею. После чего решительным шагом направился по коридору в сторону выхода с базы. Мне нужен был терминал связи с управляющим кластером. Можно, конечно, и через
«Здравствуй, незнакомый мне разумный. Если ты поймал эту передачу и видишь запись, значит меня уже нет в живых. Скорее всего, мое холодное тело медленно плывет в сторону ближайшей звезды или сгорело в плазменном пожаре. Но это не важно. У меня есть просьба…»
Я закончил записывать видеообращение и начал формировать техническое задание искинам. Координаты системы. Координаты базы на планетоиде. Коды доступа к базе. Коды для получения доступа в карантинную зону. Конечно, насчет последнего не уверен, но мало ли. Вдруг прокатит.
По крайней мере, в видеообращении я честно описал сложившуюся ситуацию. И про Ники, которого выпустит автоматика через два года, и про Рину, и про минные поля. Не знаю, отправится ли когда это сообщение, но перестрахуюсь.
Вдруг, к тому времени, когда сработает программная закладка и мое сообщение уйдет в эфир, в Содружестве найдут лекарство от вируса? Тогда Ники снова станет человеком. Наверно. Если доживет. Конечно, запас еды ему хватит лет на сто, ресурса геотермальной станции и того больше. Да и вообще, уверен, что десять лет, на которые я установил ограничение по началу трансляции, для мутантов не срок.
По крайней мере, на той станции, где я впервые столкнулся с подобными существами, они прожили гораздо дольше. Без атмосферы и с отключёнными системами жизнеобеспечения. Да чего уж там… Если верить собственной памяти, станция была брошена несколько сотен лет назад. Ну может и меньше, в любом случае, рассыпалась сама по себе. И подрыв нескольких тонн дейтерия, лишь совсем немного ускорил закономерный финал.
Черт, почему у меня такое чувство, будто я покидаю это подземелье навсегда? Даже улетая с Земли, на баке с взрывоопасным топливом, чем, по сути, был наш шаттл, не было такого тоскливого чувства. А тут… Пффф…
Ладно. Вроде пакет готов, таймеры запущены. Десять лет. Так, что-то забыл… А, вот! Поставить возможность отмены трансляции, если все же вернусь. Пароль. Ну и, само собой, генетический ключ… Хотя… Ладно, поздно. Уже прописал. В крайнем случае, физически отключу станцию связи, да и все. Вот теперь точно, все дела подбил. Пора на корабль.
Корабль задрожал всем корпусом. Натужно взвыли антигравы, установленные в довесок к маневровым двигателям. По экранам побежали строчки телеметрии.
Сейчас, сидя в пилотском ложементе, мандраж и плохие предчувствия отошли на второй план. Все это уже неважно. Шаг сделан. Все системы работают в штатном режиме. Осталось лишь оторвать свой крейсер от поверхности.
По проведенным симуляциям, крейсер должен был выдержать взлет. Но как получится на самом деле, непонятно. Тем более,
я все же не удержался и вырезал в верхней полусфере место под свой бот. Как ни крути, а он для меня выступает своеобразным талисманом. Да и… В общем, пусть будет.Хотя, пришлось помучаться. Особенно пересчитывая общую устойчивость конструкции при нагрузке и перераспределение центра масс. Ладно, не получится взлететь, значит рано еще покидать ставший моим пристанищем планетоид.
Не отрывая взгляда, смотрю, как ползет бар мощности антигравитационных двигателей подбираясь к красной зоне. Черт, вообще-то, по расчетам, крейсер уже должен был оторваться от поверхности. Но высотомер замер на ноле и даже не трепыхается. Только по корпусу, усиливаясь, расходится вибрация.
Так… Еще немного, и антигравы начнут выходить из строя. А, была не была! Врубаю два маневровых двигателя, расположенных в нижней части корабля. Внезапно навалившаяся перегрузка вдавливает меня в ложемент. На экране тут же выпадает предупреждение о слишком высоких перегрузках. Но все это ерунда, по сравнению с тем, что крейсер, словно пуля из ствола, стремительно прыгнул в космос.
В прямом смысле прыгнул — разом набрав вторую космическую скорость. Переборщил я… Можно было только один двигатель запускать в помощь к антигравам. Но думать об этом некогда. Почти сразу начали поступать сообщения об облучении корпуса радарами боевых систем.
Лихорадочно активирую передачу кодов доступа, молясь всем богам бездны. Если они, конечно, существуют. Высота над поверхностью уже сорок километров. Если что, падать будет больно… Подтверждения доступа от кластера искинов карантинной зоны не поступает.
Правда и летящих в мою сторону ракет или разворота орудий пока не фиксируется. Секунда, вторая, третья…Кажется, я забыл, как дышать. Пот заливает лицо, несмотря на работающий на полную мощность климат контроль скафандра.
«Доступ подтвержден.»
Как будто окунулся с головой в прохладный бассейн, после жаркой парилки. Сразу наступило такое облегчение, что и не передать словами. Все же, я до последнего сомневался, что все получится. Ну, да и ладно. Вывожу перед глазами карту, которая упала от главного искина системы с четко указанными секторами, куда я могу залететь.
Ну… Не особо щедро, прямо скажем. Только внешний пояс безопасности. С другой стороны, грех жаловаться — мой планетоид как раз в нем расположен. Так что, спасибо и на этом. Зато бонусом идет то, что доступ мне предоставлен не только в этой конкретной звездной системе, а во всей карантинной зоне. В том числе и нужной мне системе Ригон.
Ладно, это дело ближайшего будущего. Пока же, уточним зоны, где я могу свободно летать и заложим маршрут для тестового полета. Так, чтобы не нарваться на случайную ракету или мину. Конечно, займет время, но корабль собран, по сути, на коленке и без нормальной настройки оборудования, уходить на нем в прыжок… Так себе идея. На троечку.
Погонять двигатель в разных режимах, проверить сопряжение эмиттеров силового поля. Уточнить параметры энергетической системы. В общем, выполнить весь тот комплекс доводочных работ, который обычно проводится на стендах верфи.