Перекрестки

Дома ее словно никто не замечал. Чему, собственно, она была нескончаемо рада. Тихо ушла в свою комнату, легла на постель, отвернулась к стене и, прижав колени к груди, обхватив себя руками, просто лежала. Не хотелось ни с кем разговаривать, что-либо объяснять. Где-то в сумке разрывался телефон. Судя по мелодии, звонила мама. Она потом ей перезвонит. Может вечером, а может только завтра. Света лежала и уже не обращала внимания на беспрерывно катившиеся по щекам слезы. Куда тяжелее было не обращать внимания на образовавшуюся внутри пустоту.

К вечеру Никите, видимо, надоел ее жалкий вид. Он сел рядом с ней и попытался завести разговор.

– Так и будешь весь день тут лежать. Пошла бы поела чего.

– Не хочу ничего, – едва слышно ответила она.

– Кончай уже ныть, – холодно произнес Никита, – хватит. Все уже свершилось.

Света резко села на постели и непонимающе посмотрела на мужа. Он произнес все это таким тоном, будто она не ребенка потеряла, а всего лишь носовой платок. Совершенно безразлично.

– Я не ною, – отчеканила она каждое слово. – Как ты можешь быть таким?

– Каким?

– Таким бесчувственным и жестоким? Неужели тебе все равно?

– Что жалеть, когда уже ничего не исправишь? – с легким удивлением ответил Никита. – Тебе станет легче от этого?

–Ты кого-нибудь любишь еще, кроме самого себя? – задала вслух вопрос Света, хотя нужен ли ей был его ответ?

Ответ она получила через неделю. Совершенно нечаянно. Решив вечером проверить электронную почту, она стала искать нужное ей письмо с контрактом, которое нужно было ей по работе. Не глядя на адресата, она открыла письмо с пометкой «Срочно!» и сначала не поняла ничего. А потом она сверила адрес электронного ящика и поняла, что это Никита забыл закрыть свою почту. В том письме какая-то девушка сообщала, что она была у врача и ее подозрения о беременности подтвердились, а ее муж отвечал, что рад этому. Света открыла историю переписки и с удивлением обнаружила, насколько та обширна.

Никиты еще не было дома. Да это было и к лучшему. Она оставила компьютер включенным с открытой перепиской мужа и незнакомки, затем просто покидала вещи в сумки, забрала все свои документы и решительно вышла в коридор. Родители мужа недоуменно посмотрели на нее. Конечно же они были в курсе неудавшейся беременности, но благоразумно молчали об этом, не задавая лишних вопросов. Хотя, может быть, они так же, как и их сын, были рады этому.

– Ты куда-то уходишь? – спросил свекор.

– Да, – решительно, но все же чувствую неуверенность и некую вину за собой, ответила Света. – Я думаю, так будет лучше. Тем более, что Никита уже завел новую семью. Надеюсь, что другого его ребенка не постигнет та же участь, что и моего. Спасибо вам за все.

– Куда же ты на ночь? – развела руками мать Никиты.

– Я переберусь к маме. А там видно будет.

За спиной захлопнулась дверь подъезда. Темно. Так же, как и в тот первый раз, когда она думала уйти от мужа. Так же холодно, даже снег начал идти. Света подняла лицо к черному небу, с которого сыпались маленькие снежинки, и зажмурила глаза, ощущая прикосновение холодных замерзших капелек к коже. В этот раз не было ощущения, тянущего назад. Наоборот, пришло понимание, что все сделано правильно. Это был конец. Жирная точка в их отношениях. После всего того, что сделал Никита, она больше не могла ему ни верить, ни доверять. Маленькая искорка любви к нему, что теплилась после возвращения, навсегда погасла в ее душе.

Забросила вещи в машину и без сожалений уехала прочь.

Глава 4

Нельзя сказать, что уехала без сожалений и с легкой душой – нет, Света еще долго не могла успокоить разволнованную душу, пыталась отогнать невесть откуда взявшееся чувство вины и сожаления. Но в этот раз все же переборола себя и поставила точку. Жирную точку в этих отношениях. Да и можно ли это было назвать отношениями? Так, недоразумение какое-то, жалкая пародия на семейную жизнь.

Нужно отдать должное маме – Вере Ивановне. Она стала настоящей опорой для дочери в тот нелегкий момент. Наверное, еще никогда в жизни мать и дочь не были настолько близки друг другу, как в то время, когда Света покинула дом мужа и вернулась в свой родной, всегда гостеприимный, уютный дом. Всю ночь они просидели вместе, сначала за чашкой крепкого кофе, а потом и за рюмкой крепкого коньяка, который, к слову, Света не любила и это был единственный случай, когда кроме него ничто не помогло бы. И долгие-долгие разговоры. Не было от мамы скучных и раздражающих нотаций "я так и знала, чем это закончится", "я всегда говорила, что он тебе не пара"… С этого момента мама стала лучшей подругой, с которой не страшно было поделиться и на плече которой можно было поплакать. Но самое главное, что после возвращения Света почувствовала, пусть и не сразу, как задушенная уверенность в собственных силах вновь возвращается к ней.

Все вернулось в прежнее русло. За тем лишь исключением, что теперь она стала на маленькую жизнь взрослее. И мудрее. Света и сама это заметила. Стала смотреть на многие вещи по-другому. Появилась какая-то жизненная позиция, приоритеты. И требования. Как к самой себе, так и к окружающим. Нет, не какие-то немыслимые наборы условий, но все же достаточные для того, чтобы больше не допустить присутствия рядом с собой таких вот Никит с его семьей.

Думала ли она все это время о бывшем муже? И думала, и вспоминала. Не так просто выкинуть из памяти несколько лет знакомства и каких-никаких, но отношений. И пусть он причинил ей боль, но порой так трудно, почти невозможно запретить себе вспоминать. Как ни контролируй себя, но иногда сущая мелочь может всколыхнуть что-то внутри, задеть за что-то, что, оказывается, все еще болит. В такие моменты становилось тоскливо и печально. Но жизнь никогда не стоит на месте, и любая пустота обязательно рано или поздно должна чем-то заполниться – таковы законы природы.

Для того, чтобы понять и принять тот факт, что их с Никитой семьи больше нет, потребовалось время. Четыре месяца. Все эти четыре долгих месяца Света не решалась не то, чтобы увидеться, но даже просто позвонить или прислать сообщение с одним простым вопросом: когда они смогут оформить развод на бумаге. Уж если ставить точку, то уверенную, чтобы отрезать все пути к отступлению. Оказалось, это не так просто увидеться с бывшим мужем. За четыре месяца с момента ухода Света не находила в себе сил для этого шага. А когда поняла, что готова встретиться с Никитой с глазу на глаз и подписать все необходимые документы о разводе, то не смогла найти бывшего мужа. Он исчез. Пропал в прямом смысле слова. Его родители ничего внятного по телефону объяснить не смогли, и Свете пришлось собрать волю в кулак и наведаться к ним домой.

Некогда привычные улица, дом и двор, обшарпанный подъезд остались все такими же. За прошедшее время боль не унялась, просто острые края ее затупились, но все еще было тяжело возвращаться сюда. В место, где жили все тяжелейшие воспоминания. В место, где была загублена не только ее жизнь, но и так трагично оборвавшаяся жизнь ее не рожденного малыша. Она ни на мгновение не забывала об этом. Научилась жить с этой болью, но не забывала. Никогда.

Несмотря на то, что был вечер, дома Света застала лишь мать Никиты. Женщина искренне обрадовалась приезду бывшей невестки, пригласила ее на чай, и Света из вежливости не смогла отказаться от гостеприимства. Из разговора она поняла, что после ее отъезда Никита долго не задержался в родительском доме и спустя неделю-полторы забрал нужные вещи и уехал. Он объяснил, что переезжает к своей новой девушке. Как ни старалась Света сдержаться, не обращать внимания, но все же ее больно задело это: с той, другой, Никита хотел жить отдельно, готов был бросить все родительские блага, а ради их отношений он и пальцем не пошевелил. Чем лучше его любовница, если ради нее он поступился своими принципами? Но все же, зная Никиту, Света была склонна думать, что ломать себя ради кого-то бывший муж не стал бы, скорей всего все дело было просто в наличии этих самых благ у той женщины. Отдельная квартира? Машина? Деньги, связи? Все было возможно… Но Свете уже не хотелось об этом думать. Теперь это уже не имело значения.

Куда пропал Никита, Света так и не поняла. Его мать на тот момент сама не знала ничего – связь с сыном просто оборвалась. Он сам словно вычеркнул всех из своей жизни. Знакомить родителей со своей любовницей он не торопился, какой-то информации ни о ней, ни о том, где будет жить, работать, он тоже не оставил. Быть может после Светиного ухода здесь что-то и произошло, но теперь ее это не касалось. Теперь это было только их семейным делом. А ей хотелось как можно скорее не только фактически, но и юридически перестать быть связанными с ними.