Перекрестки
Шрифт:
В полумиле впереди Расс заметил пикап Клайда. На росчисти среди редких низких сосен стояли два трейлера без машин, конструкция из палок и брезента, поленница и ржавый трейлер побольше, с водяным баком в кузове; все припорошено дорожной пылью. Расс остановился возле пикапа, заглушил мотор. На второй наклейке на бампере было написано “А НЕИСТОВЫЙ КОНЬ [60] – НЕТ”.
– Ну что, – сказал он Фрэнсис. – Может, посидишь в машине?
Она по-прежнему не сводила глаз с ветрового стекла.
60
Неистовый
– О чем я тебя просила?
– Что?
– Я просила тебя об одном.
Любопытно, что ее страх выражается в злости, точно ей захотелось составить компанию Рассу по его вине.
– Ладно. – Он открыл дверь.
Они подошли к трейлерам, и хлипкая задняя дверца одного из них распахнулась. Вышел Клайд, босой, в коричневых джинсах и расстегнутой джинсовой куртке с овчинной подкладкой. Под курткой виднелась голая безволосая грудь.
– Здравствуй, белый человек.
– Здравствуйте, доброе утро.
– Жена твоя?
Фрэнсис остановилась в шаге позади Расса.
– Нет, – ответил он. – Наставница из нашей общины.
– Здравствуй, красавица. – Опять улыбчивая наглость. – Зачем пожаловали?
– А сами как думаете? – ответил Расс.
– Я думаю, вы не расслышали, что я сказал в прошлый раз.
– Расслышали, но не поняли.
– Проваливайте отсюда. По-моему, все ясно.
– Но почему? Мы же вам не мешаем.
Клайд улыбнулся небу, точно изумление его не знало пределов. Он был красив – выразительный лоб, мужественная внешность, – красив и крепок.
– Если бы я приперся к тебе домой в Чикаго и ты мне сказал: слышь, краснокожий, а ну вали отсюда, ты мне не нравишься, – я бы все понял.
Расс мог бы возразить, что его группа приехала не к Клайду домой. Но домом навахо считали свою землю, не здания, и белые люди, бесспорно, подали им повод для ненависти. И то, что до сих пор Рассу не доводилось общаться с теми из навахо, кто ненавидит белых, не более чем случайность. Он оглянулся на Фрэнсис. Та изо всех сил старалась справиться со страхом.
– Вы правы, – сказал Расс. – Если вам неприятно, что мы здесь, нам лучше уйти.
– Вот именно.
– Но сперва я хочу, чтобы вы выслушали меня как человека. Не как белого, а просто как человека. И я тоже хочу выслушать вас. Я приехал не ругаться, а слушать.
Клайд рассмеялся.
– Ври больше. Знаю я, зачем ты приехал.
– Если вы про гитары, то да, мы хотим их вернуть. И без них никуда не уедем.
– Все вы одинаковы.
– Неправда.
– Вещи, деньги. Думаешь, ты не такой, но вы все одинаковы.
– Вы меня не знаете, – отрезал Расс. – Плевать мне на вещи. Но мне не плевать на двух обиженных девушек, у которых вы украли гитары.
– Сколько вам надо гитар? Я и так вам оставил три.
– А вам сколько надо?
– Я их отдал друзьям. В этом разница между мной и тобою.
– Чушь. Разница между мной и вами в том, что вы обокрали девушек.
Казалось, Клайд не улыбается, а кривится, точно от боли. Он оглянулся на сосны, покачал головой, направился к другому трейлеру. С загрязненного неба донесся слабый промышленный
вздох, с деревьев – стрекот кедровки. Фрэнсис не сводила глаз с Клайда, точно ждала, что тот сейчас выхватит пистолет.– Нам ничто не угрожает, – успокоил ее Расс.
Она перевела на него невидящий взгляд. Клайд вынес из трейлера два гитарных футляра, поставил на землю.
– А теперь убирайтесь, – сказал он.
– Нет.
– Я не шучу, белый человек. Ты получил то, за чем приехал.
Клайд ушел в свой трейлер, Фрэнсис схватила Расса за руку.
– Поехали.
– Нет.
– Ради бога.
Злость Расса сменилась печалью. В праведном гневе молодого человека была красота, и Расс не чувствовал радости, одержав над ним верх, не чувствовал удовлетворения оттого, что настоял на законных правах белого человека, вернул имущество, отобрал свое у тех, у кого нет ничего. Моральная победа осталась за Клайдом. Расс представил, чего это ему стоило, и пожалел парня.
Расс подошел к двери трейлера, постучал раз. Другой.
– Выслушайте меня, – сказал он двери. – Я хочу пригласить вас приехать в школу и пообщаться с нашей группой. Вы не откажете мне?
– Я не ваш дрессированный навахо, – донесся ответ.
– Черт побери, я же к вам с уважением. И прошу вас о том же.
Повисло молчание, затем трейлер качнулся от движения внутри. Дверь приоткрылась.
– Ты друг Кита Дьюроки.
– Да.
– Тогда я тебя не уважаю.
Дверь закрылась. Расс приоткрыл ее. В трейлере была вонь и беспорядок холостяцкой берлоги.
– Мы приехали выслушать вас, – сказал Расс.
– Твоя дамочка смотрит на меня как на гремучую змею.
– Ее можно понять. Вы нам угрожаете, вы ворвались в школу.
– Но ты меня не боишься.
– Нет. Не боюсь.
Клайд поджал губы и кивнул своим мыслям.
– Ладно. Я покажу тебе, кто такой твой друг.
Он сунул ноги в сапоги, Расс ободряюще улыбнулся Фрэнсис. Судя по виду, она злилась за то, что по его милости вынуждена терпеть, но когда Клайд вышел из трейлера и повел Расса по песчаной дороге, она последовала за ними.
Короткая дорога оканчивалась каменистым утесом, смотрящим на разоренную равнину. Над угольным разрезом по-прежнему клубилась пыль, на близлежащих склонах ни листика, ни деревца – безводные, обглоданные дочиста. Клайд стоял у самого края утеса, у Расса от волнения сосало под ложечкой.
– Когда я на это смотрю, – сказал Клайд, – у меня такое чувство, будто я вижу, как белые насилуют мою мать.
– Да, жаль, – согласился Расс.
– Это священная земля, но в ней полно угля. Видишь дым? – Клайд указал на север. – Это электричество для ваших городов. Не для нас: на месе нет электричества.
– Вам нужно электричество?
Клайд оглянулся через плечо на Расса.
– Я не идиот.
– Я всего лишь пытаюсь понять. Что вам не нравится – угольный разрез или то, что у вас нет электричества?
– Мне не нравится совет племени. Твой друг считает, эта дыра – хорошее дело. Современная экономика, чувак. Надо договариваться с билагаана, это неизбежно, нам без них не прожить. Вот что говорит твой друг.
– Кит заботится о племени. То, что я здесь вижу, мне нравится не больше, чем вам, думаю, Киту оно тоже не нравится. Но надо же откуда-то брать деньги.