Перекрестки

На лице ее читалась досада избалованного ребенка – или важной персоны, которой пренебрегли. А может, она жалела, что отказалась от поездки в Акапулько.

– Кого взяли на мое место? – спросила она. – Кто едет с тобой?

– Тед Джерниган, Джуди Пинелла. Крейг Дайлкс, Биф Аллард. Кэролайн Полли.

– Отлично.

Фрэнсис закатила глаза. Неужели сработало, удивился Расс, неужели она правда ревнует? Он смотрел ей вслед, и пройденный долгий и трудный путь казался ему пустяком. Она хочет быть с ним, а он сумел скрыть радость.

Эхо бонгов Бифа Алларда отражалось от здания банка напротив, над парковкой висел табачный дым, летали фрисби, черный пес в бандане на шее прыгал через футляры с гитарами и ручную кладь, дети сновали в церковь и из церкви по важным подростковым делам, матери, никак не желавшие уезжать, конфузили длинноволосых сыновей нежными указаниями, три водителя и их сменщик совещались над атласом автомобильных дорог, Рик Эмброуз в военной куртке стоял рядом с Дуайтом Хефле, вышедшим полюбоваться на все это великолепие. К ним приблизилась Фрэнсис, Расс отвернулся (да будет воля Твоя) и направился на поиски тех ребят из группы Китсилли, кого еще не отметил в списке. Через десять минут, в пять часов, нужно отправляться, а автобусы пустуют. Кто-то решил сбегать в аптеку, кто-то надрывно прощался с друзьями, оказавшимися в другом автобусе, кому-то в последний миг срочно понадобилось отыскать в багажнике свой рюкзак, чтобы достать из него бутерброды, и, как на памяти Расса случалось всегда, один-два человека опаздывали.

– Дэвид Гойя? – выкрикивал он. – Ким Перкинс? Кто-нибудь их видел?

– Кажется, они наверху, – ответили ему.

Расс пошел наверх и услышал голоса, которые смолкли при его появлении. В комнате “Перекрестков” на диванах без ножек сидели Дэвид Гойя, Ким Перкинс, Кит Страттон и Бобби Джетт. Все клевые ребята, друзья Бекки и Перри. Рассу показалось, будто он застиг их за каким-то дурным занятием, но ничего запрещенного не увидел и не почуял.

– Ребята, спускайтесь, – сказал он с порога. – Мы ждем вас внизу.

Сидящие переглянулись. Ким в жестком новом синем комбинезоне вскочила и сделала знак остальным:

– Мы идем. Ну что, идем?

Кит и Бобби уставились на Дэвида, точно последнее слово было за ним.

– Идите, – ответил тот.

– В чем дело? – спросил Расс. – Вы хотите мне что-то сказать?

– Нет-нет-нет, – проговорила Ким.

Она прошла мимо него к двери. Кит и Бобби двинулись следом; Расс ждал, что Дэвид объяснится. Лицо и волосы Дэвида казались старческими – возможно, из-за гормонального сбоя.

– Вы видели Перри? – спросил он.

– Да. А что?

– Я спрошу иначе. Он не кажется вам странным?

Дэвид еще не договорил, а Расс уже догадался, что вопрос не праздный. Он мгновенно и убедительно представил этот сценарий: Перри в последнюю минуту умудрится все изгадить, и Рассу не видать Фрэнсис.

– Идем вниз, – сказал он Дэвиду. – В автобусе поговорим.

– То есть вы ничего не заметили? И он не кажется вам странным?

В последнее время Перри действительно редко попадался ему на глаза, совсем как раньше, когда он прятался от отца и просыпался позже, но Расс ничего не сказал. Нельзя допустить, чтобы дело приняло дурной оборот.

– Я видел его вчера вечером, – не унимался Дэвид, – он нес какую-то ерунду. То есть с ним такое бывает – язык не поспевает за мозгом. Но на этот раз все иначе. Как будто проблемы с самой монтажной платой. Я говорю об этом лишь потому, что боюсь, он нарушает правила.

Время шло. Все, что интересовало Расса, происходило на парковке. Он заставил себя сосредоточиться на том, что говорит Дэвид.

– То есть ты полагаешь, он опять курит траву?

– Насколько я знаю, нет. К счастью или нет, с этим покончено – я так понимаю, он дал вам клятву. Я боюсь, что нарушу правила, если не донесу на нарушителя правил. Я боюсь, что и сейчас, когда мы с вами разговариваем, он ведет себя не вполне нормально.

Черт бы побрал Перри. Теперь по сценарию требовалось позвонить Мэрион, объяснить, что она не может ехать в Лос-Анджелес, потому что ее сын взялся за старое, на что она возразит, что купила билеты на самолет, а Расс на это ответит, что он едет в Аризону по работе, везет группу, они же с Джадсоном собираются в Лос-Анджелес развлекаться, вдобавок именно она уверяла, что Перри исправился.

Дэвид таращился на свои длинные костистые пальцы.

– Вы не думайте, что я хочу лишь прикрыть себе задницу. С ним действительно что-то не так.

– Я ценю твою честность.

– Хотя, если уж на то пошло, я был бы вам благодарен, если бы вы освободили от ответственности еще и Ким с Китом.

– Я поговорю с Перри, – пообещал Расс. – Иди в автобус.

Расс направился вниз, терзаемый страхом – таким привычным и в то же время новым. Перри всю жизнь вызывал у него страх. Сперва это был страх его театральных истерик, потом страх перед его смышленостью, в силу которой насмешки Перри оказывались чересчур тонкими, чтобы можно было его ущучить и наказать, страх перед проницательностью, с какой Перри молча наблюдал ошибки и слабости Расса. Теперь его больше терзал родительский страх экзистенциального свойства. Они с Мэрион произвели на свет существо, чья воля им неподвластна, но при этом они за него отвечают.

На парковке подростки осаждали автобусы, торопясь занять места. Расс поискал глазами Перри и заметил чудо. Возле автобуса Китсилли стояла женщина, которую он хотел. Водитель убирал в багажник ее чемодан. Объятый более приятным страхом, Расс поспешил к ней.

– Вот и я, – отрезала Фрэнсис. – Нравится тебе это или нет.

– Что случилось?

Она повела плечами.

– Дуайт меня выручил. Я спросила Рика, почему не еду на плоскогорье, и знаешь, что он ответил? Что тебе там не помешает еще один мужчина. Я возмутилась: он меня просто унизил. Да и Ларри в таком возрасте, когда совершенно не хочется, чтобы мать ходила за тобой по пятам. Я попросила его сообщить Ларри, что Рик испортил ему поездку. Ты же знаешь Дуайта, он такой дипломат. Он спросил Рика, не хочет ли кто поменяться со мной местами. И выяснилось, что Джуди Пинелла с радостью. Не знаю, о чем Рик думал, но если он считает, я смирюсь с тем, что не поеду на плоскогорье и не получу новых впечатлений, он плохо меня знает.

Она думала только о себе, отстаивала свои права, и Расса это восхищало.

– К тому же, – добавил он, – мы с тобой будем вместе.

Она скроила застенчивую, но при этом кокетливую гримаску.

– Это хорошо или плохо?

– Хорошо.

– Значит, ты на меня не так уж и злишься?

Расс не удержался от улыбки, но ничуть не смутился – она явно догадывалась, что он чувствует. Ей и в голову не приходило, что хоть кто-то способен устоять перед ней. Вот что подкупало Расса больше всего. Он не мог налюбоваться ее эгоизмом.

Вспыхнув от надежды овладеть ее эгоизмом, проникнуть в него телесно, слиться с ним, Расс отправился искать Перри. Проходя мимо автобуса до Раф-Рока, Расс поймал на себе взгляд Эмброуза. Тот кривился от бессильного отвращения. Уже не притворялся другом. Это обеспокоило, но и вдохновило Расса, ведь теперь победа осталась за ним.

В автобусе до Мэни-Фармс дети прыгали на уже занятые места, перебирались через спинки сидений. В дверях стоял Кевин Андерсон, семинарист-второкурсник с нежными карими глазами тюлененка и густыми усами. Не успел Расс спросить, где Перри, как Кевин задал ему тот же вопрос. Получается, Перри никто не видел с той самой минуты, как он приехал к церкви.