Перекрёстки
Шрифт:
– Ну и что, – пожала плечами Фиона, – я и не каждый день её туда таскаю. Но иногда можно. К тому ж, праздник, – опять язвительно ответила Старс.
– Ну да, – тихо пробормотала Джин, поджав губы. Им надо поговорить. Но это не твоё дело! Но сама Тами ни за что не решится. «Так же неприступен, как пизанская башня…» Ну и тогда какая разница, будь они хоть все разом в него влюблены? Йо не нужны новые пассии. Значит это дело терпит, – Только обещай силой не загонять её туда.
– Ты чтооо, – Фиона состроила самое невинное выражение лица, – да я, да я никогда! Силой... Нет, ни за что, – Джин усмехнулась. Старс
Все пьют по разным причинам. Кто-то хочет расслабиться, кто-то потому, что все так делают, кто-то раскрепоститься, кто-то «поговорить по душам», кто-то просто ищет приключений на одно место, а кто-то … чтобы стать добрее. Канна сидела на большом диване, закутанная в большой белый халат.
– Точно не хочешь сходить куда-нибудь? – Цинк протянул ей бокал с красным вином.
– Нет, – Канна покачала головой, – здесь чудесно.
– Рад, что тебе нравится, – он сел рядом, – ужин почти готов.
– Это так… странно.
– Что именно? – Цинк отпил виски.
– Ты был моим учителем несколько лет назад, и я до жути боялась тебя. А теперь ты готовишь мне ужин, – рассмеялась Канна.
– Да, – усмехнулся Цинк, – сам удивлён несказанно.
– Не жалеешь? – Канна старательно изучала его, но лица он не поворачивал.
– О том, что готовлю ужин, или что был твоим учителем? – улыбнулся Цинк.
– Сам реши, – пожала плечами Канна.
– Готовлю я прекрасно, а вот географию ты не знаешь, – подколол Цинк, одним глотком допив виски и даже не поморщившись.
– Не закусываешь? – он покачал головой, – И я знаю географию.
– Самая северная точка?
– Мыс Челюскин, – отрапортовала Канна.
– Координаты?
– Эй, это слишком, – рассмеялась девушка.
– Точно, – Цинк кивнул, тоже улыбаясь, – я пойду доведу наш ужин до совершенства, а ты передвинь вон тот столик.
– Очень смешно. Я ведь передвину, – пригрозила Канна.
– Даже не сомневаюсь, – он наконец посмотрел на неё, и сразу отвел глаза.
– Почему ты не любишь это? – Канна спустила ноги на пол и придвинулась к нему.
– О чем ты?
– Смотреть на меня. Я тебе не нравлюсь? – она провела рукой по его волосам.
– Бинго, – рассмеялся мужчина, – я всё пытался скрыть это от тебя.
– Цииинк, – протянула Канна, – что не так?
– Почему ты от Силвы ушла?
– Что? – растерялась Канна, убрав руку, – я… мы не…
– Когда готова будешь ответить, я тоже всё объясню, – он быстро встал и ушел на кухню, – стол я сам передвину! – крикнул Цинк уже оттуда. Канна снова с ногами забралась на диван. Откуда он знает? Догадался? Или Силва сам рассказал ему всё? Канна быстро вскочила и метнулась на кухню.
– Откуда ты узнал?
– Я знаю всё, – спокойно отозвался Цинк, выкладывая мясо на тарелки.
– Я не уходила от него. Потому что мы никогда не были вместе, – твердо сказала Канна.
– Понятно, – он методично раскладывал тушеный рис с овощами.
– Так кто тебе рассказал? – яростно спросила
Канна. Его спокойствие дико раздражало её.– Догадался, – помолчав немного, выдал Цинк, разливая вино по бокалам.
– Посмотри на меня! – громко и зло воскликнула Канна. Он резко поднял глаза, – И говори правду. Теперь.
– Он сам мне рассказал, – Цинк облокотился о стол, не переставая смотреть ей в глаза, – у него не было выбора. Я просто спросил, а он просто ответил.
– И что же он тебе наговорил?
– Что вы весело провели время, а потом ты сбежала.
– И причину сказал? – Канна скрестила руки на груди. Его взгляд не то чтобы был непристойным, но становилось как-то очень не по себе.
– Причину я и сам знаю. Вернемся к ужину?
– Но ты ничего не потребовал объяснять. Почему? – не успокаивалась Канна.
– Потому что я и так всё понимаю, – терпеливо отвечал Цинк. Взгляд теперь всё время отводила она.
– Прости, – тихо сказала Канна.
– Ты не обязана. И ничего мне не должна.
– Да, но… – как всё это сложно! Ведь они действительно не встречались. Но она знала, что нравится Цинку, и ходила с ним на свидания, и у них даже ничего никогда не было. А ей нравился Силва. И они переспали в канун нового года. И она напрочь забыла тогда и о Цинке, и обо всём остальном. А потом снова вернулась в его надежные объятья. И как тут не просить, не умолять о прощении?
– Я не смотрел на тебя, потому что боялся увидеть в твоих глазах вынужденность действий, или сожаление. Или то, что ты собираешься уйти.
– Цинк, – Канна покачала головой, в глазах заблестели слезы, – я… Я не жалею ни о чем. И не уйду, – она подошла и мягко обняла его, – ты нужен мне.
– Давай вернемся к ужину.
– Перестань прятаться за ужин, – Канна чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо, – я здесь, с тобой, и я счастлива от этого. И если ты думаешь, что я делаю это, чтобы забыть… кого-то. То ты ошибаешься. Скажи что-нибудь, – попросила Канна, силясь понять хоть что-то по выражению его лица.
– Ты – маленькая девочка для меня. Я каждый день виню себя за то, что позволил себе проявить слабость и позвал тебя тогда на свидание. Я должен был дать тебе шанс попробовать отношения с теми, кто тебе действительно нравится…
– Ты действительно мне нравишься! – перебила Канна.
– А вместо этого появился я и не оставил тебе выбора, – игнорируя девушку, продолжил Цинк, – и каждый день я просыпаюсь с мыслью о том, что должен тебя отпустить. Но потом, при виде тебя, решимость куда-то девается.
– Ох, ты дурак, – пробормотала Канна, – не надо отпускать меня. Я давно уже не девочка, и не маленькая. И спасибо, что ты позволил проявить себе слабость. Сама бы я ни за что не решилась, и не была бы сейчас так счастлива от того, что великий и могучий преподаватель географии готовит мне ужин, – по щекам Канна побежали слезы, она улыбнулась, – прости меня.
– Так значит ты здесь добровольно, а не под действием моей гнетущей ауры?
– Конечно под действием, – Канна усмехнулась, – но я бы не сказала, что она гнетущая, – девушка быстро забралась рукой под его футболку, – даже скорее наоборот, эта аура меня очень радует и заставляет постоянно искать с тобой контактов… мм, особого свойства, – она приподнялась на цыпочки и ласково поцеловала его в улыбающиеся губы.