Перекрёстки

– Пилика! Как жизнь? – Феникс повернулся к девушке.

– Отлично, – закивала Юсуи, – могу я занять твое место на несколько минут?

– Ээ, – Феникс посмотрел на упрямо хранившего молчание Рена, и слегка кивнул, вставая с сиденья.

– Здравствуй, Рен, – дружелюбно начала Пилика.

– Привет.

– Я хотела поговорить с тобой.

– Я слышал, – оборвал Рен.

– Что ж, ладно, э… Знаешь, те цветы, что ты прислал мне…

– Не понравились? – перебил Тао.

– Нет, что ты, прекрасные, – улыбнулась Пилика, – но, видишь ли, все эти подарки создают для некоторых иллюзию того, что между нами есть что-то особое, понимаешь, – витиевато плела Пилика.

– А между нами нет ничего особого? – Рен усмехнулся, бросив на нее взгляд.

– Вообще да, – резко ответила Пилика, прекратив любезничать, – Между нами твоя девушка, Лана. Припоминаешь?

– И всё? Больше ничего? – Рен сверкнул глазами.

– Нет, – отрезала Пилика.

– Ты лезла ко мне целоваться, – бесцеремонно напомнил Рен.

– Ты тоже, и гораздо раньше! – вспылила Пилика. Нет, ну как будто сам не хотел!

– Видишь, между нами не только моя девушка, – пожал плечами Рен, снова отворачиваясь.

– Прекрасно, – процедила сквозь сцепленные зубы Пилика, – прекрати присылать мне цветы и подарки, вот что я хотела сказать тебе.

– Нет проблем.

– Что ж, – кивнула Пилика, нахмурив брови, – я тогда пойду.

– Пойди.

– Ты всегда такой грубый? – не удержалась Пилика.

– Нет, и ты это знаешь, – парировал Рен. И сказать больше было нечего, не потеряв собственного достоинства при этом. Девушка несколько растерянно поднялась с места. Вот так резко он сменил своё к ней отношение, по непонятным причинам. Может, она нравилась ему, только пока он сам был ей безразличен? А сейчас-то что, не безразличен?? Бред какой-то, Пилика тряхнула головой и ушла вглубь автобуса, забыв поблагодарить Феникса.

Они быстро доехали до школы Такигензи, где большинство ребят сошло. Оставшиеся семь человек и профессор Хром приготовились к долгой и томительной дороге. До здания колледжа, в котором проводились финальные олимпиады, ехать было 2 часа без пробок. Глория выудила из сумки учебник истории, надела очки и углубилась в чтение, напрочь игнорируя попытки Лайсерга завести беседу. Хао пространно изучал пейзаж за окном, думая о своём. Фиона и Джин тихо переговаривались.

– Я пойду поговорю с Асакурой, – уверенно сообщила Мари.

– Опять ты за своё, – протянула Мати, закрывая сборник стихов с полным анализом, – ведь всё наладилось.

– Ты не хочешь узнать правду? – Мари приподняла брови, выжидательно уставившись на подругу. Та явно колебалась. Да, хотелось бы узнать, в чём дело. Но сейчас у Канны налаживаются отношения с Цинком, и какая разница, почему не получилось с Силвой? Всё же, любопытство взяло верх.

– Ладно, попробуй. Но не говори ему, в чём дело, – Мати выразительно посмотрела на кузину, та нетерпеливо кивнула.

– Можно я присяду? – Мари, не дожидаясь ответа, уселась рядом с Хао.

– Чего тебе, Фауна? – устало спросил Асакура, – Очередной сеанс психотерапии?

– Нет, я по другому вопросу, – покачала головой Мари, – ты хорошо знаешь профессора Силву?

– Он дружит с Микихисой, – немного помолчав, отозвался Хао, – обедает у нас по пятницам. Не сказать, чтобы очень.

– А есть у него секреты? – сходу начала Мари.

– Чего? – Хао удивленно повернулся к ней, – Откуда мне знать.

– У всех есть, – ухмыльнулась Мари, кивнув.

– Допустим.

– И ты знаешь, какой?

– Тебе-то что? – Хао нахмурил брови.

– Это неважно, – неуверенно произнесла Мари, – просто расскажи.

– С чего бы? – Хао недоуменно воззрился на неё.

– То есть тайна есть, да? – Мари победно улыбнулась.

– Есть, – раздраженно кивнул Хао, – но не твоего ума дела. И вообще, это не мой секрет, и ни к кому из нас отношения он не имеет.

– Страшный секрет? – Мари сузила глаза.

– Не берусь судить, – отстраненно ответил Асакура, отворачиваясь к окну.

– Понятно. Ты грустный последнее время.

– Тебе показалось. Я счастлив.

– Угу, – кивнула Мари, – я рада за тебя, правда.

– Иди уже, – иронично заметил Хао.

– Ладно. Но я вернусь ещё к этой беседе.

– Только если тебе будет чем платить за столь ценную информацию, детка.

– Чем же тебе платить, если ты получил то единственное, чего хотел? – усмехнулась Мари.

– Развивай, – отрезал Хао и взглядом указал ей, что свободна. В то же самое время Лайсерг со вздохом оглядел пассажиров. Мари была занята, Глория отказывалась отрываться от бесценной истории, Хром сидел рядом с водителем. К Джин подходить не хотелось. Лайсерг загадочно ухмыльнулся, и уверенно направился к Мати.

– Это амфибрахий, – он ткнул пальцем в стихотворение, присаживаясь рядом с Маттис.

– Да не может этого быть, – Мати медленно подняла на него глаза, – а я то всё сижу и думаю, не дай бог на олимпиаде попадется, а я и знать не знаю, что за размер. Спасибо тебе, Моисей, за указанный путь.

– Обращайся, – Лайсерг довольно улыбнулся, откинувшись на спинку сиденья.

– Это был сарказм, – прямо отрезала Мати.

– Да не может этого быть, – Лайсерг состроил такое же удивленное выражение лица, – а я то всё сижу и думаю, не дай бог тебе попадется на олимпиаде, а ты не знаешь, что за размер. Решил указать путь.

– Проваливай! – со смехом воскликнула Мати.

– Ты сама любезность.

– Слушай, Дител, через пару часов нам всем олимпиаду писать. Ты разве не должен физику лихорадочно изучать?

– Я уже всё знаю, – отмахнулся Лайсерг, – могу даже помочь им составить олимпиадные задачи. Хочешь яблоко, кстати? – он достал из кармана фрукт и хрустнул.

– Ты такой джентльмен.

– Это да, – Лайсерг развёл руками, – так чего у тебя там? Найти тебе оксюмороны? Составить безличное сложноподчиненное? Указать на междометия?

– Иди изучай войны вместе с Глорией, – оборвала Мати, – или философствуй с Хао на тему бытия и бездарной молодежи.

– Я и хотел, но с ним твоя сестра философствует, – весело пояснил Лайсерг, махнув яблоком в сторону Фауны и Хао.

– Тогда повесь себя медаль физики на грудь и шествуй пропагандировать её славу вооон туда, – Мари указала в сторону Джин и Фионы.

– Умеешь ты всё испортить, – Лайсерг сокрушенно покачал головой, сузив глаза, – мне же скучно, Маттис!

– И как я должна тебя развлечь?