Перекрёстки
Шрифт:
– Ууу, убегаю, убегаю… — он со смехом скрылся в неизвестном направлении.
– Уф… — вздохнул парень и отпустил девушку, — прости.
– За что? – тихо переспросила Мати, стараясь не смотреть ему в глаза. Асакура конечно хам… Но врет редко, скорее преувеличивает. А если Фудо действительно ее любит, значит это она поступила как самая настоящая стерва… И тогда прощение надо просить ей.
– За то что силой заставил тебя пойти со мной, — ответил Фудо, засунув руки в карманы, во избежание новых насильственных объятий.
– Да ничего… — пробормотала девушка, все еще не глядя на него, — ты меня
– И что бы ты ответила? – он пристально посмотрел на нее.
– Я бы согласилась, — нехотя отозвалась Мати, отвернувшись от него.
– Тогда… — он приобнял ее за плечи и склонился к уху, — давай сначала, — его дыхание обжигало. По спине девушки пробежали мурашки, она вздрогнула, — ты согласна пойти со мной на свидание? — тихо, но уверенно спросил Фудо, уже заранее зная, что если она сейчас ответит «нет», он все равно ее не отпустит.
– Кажется, я уже здесь… — проговорила Мати чуть дрожащим голосом.
– В таком случае, — Фудо вдруг резко отстранился, от чего Мати, сама того не подозревая, испытала разочарование, — позвольте пригласить вас в кафе, — он взял ее за руку и развернул к себе.
– Позволяю, — чуть улыбнулась девушка.
– Отлично! – Фудо одним движением притянул ее к себе и слегка прикоснулся к губам, — прости, я не удержался, — выдохнул он.
Пили зашла к себе в комнату, быстро переоделась в майку и залезла под одеяло, потому как замерзла. Она свернулась калачиком и на мгновение зажмурилась. Потом вдруг распахнула глаза, и резко выпрямилась, уставившись в темноту. Она пробежалась мыслями по завтрашнему расписанию, и, точно зная, что сделала алгебру, физику и литературу, успокоилась. На все остальные предметы было пока все равно… Она повернулась на другой бок и, притянув Микки Монтану, с улыбкой вспомнила, как они с Хао сделали набег на дом Анны, а потом Асакура скрылся в неизвестном направлении, а они пошли гулять.
– Хао… Когда ты уже отстанешь от нее? – со смехом спросила Пили у друга.
– А что я могу сделать, если мой организм требует ее тело? – Асакура развел руками, — удовлетворить его…
– Это так грубо… — нахмурилась девушка.
– Это жизнь, малышка! – заметил Хао.
– Неужели вся жизнь такая… ну…
– Неромантичная?
– Можно и так сказать, — пробормотала Пилика.
– Ну, не вся конечно, — назидательно произнес Хао, — вот, к примеру… — он будто задумался, — Лайсерг! Он наверно романтик. Цветочки там подарит, конфетки…
– В кино сводит, — оживилась Пилика.
– Сводит конечно. А потом…
– Еще и в кафе!
– А потом в кровать, — отрезал Хао, — потому что у Лайсерга пусть и другие методы, но цель та же…
– Нет… — обиженно сказала Пилика, — он другой.
– Ну-ну…
– Может все-таки не надо? – последний раз спросила девушка, остановившись у дома Анны.
– Надо, Пили. Я и сам не рад, а куда деваться, — театрально вздохнул Хао, — и потом, оцени трезво свои шансы – остановить ты меня все равно не сможешь. Но, все-таки, при тебе дело до интима не дойдет… — тут он снова задумался, а потом добавил, — ну я на это надеюсь по крайней мере!
– Жесть… — Пилика ошарашено воззрилась на него, от чего
Асакура лишь хмыкнул и нажал кнопку звонка.– Ты рано, Пили. Я думала, что… — Анна быстро открыла дверь, испытала шок от увиденного, после чего Хао успешно завлек ее внутрь. Юсуи зашла следом и прикрыла дверь.
– Понимаешь, Ань, нас попросили передать тебе… — виновато начала Пилика.
– Какого черта ты делаешь в моем доме? – заорала Киояма, наконец пришедшая в себя.
– Ух, какие мы грозные… — Хао крепко прижал ее к себе.
– Что ты должна в следующий раз прийти на театр, — закончила Пили.
– Что? – переспросила Анна, — а его зачем привела?
– Это не я! – воскликнула Пилика, — он сам пришел!
– Подумай, дорогая, как она могла меня остановить? – еле слышно спросил Хао, выдыхая слова ей прямо в лицо. Тут Анна, очевидно, подумала, от чего пришла в еще больший ужас. Хао тихо рассмеялся, — вижу, догадалась… Какая ты у меня сообразительная. Что, не будем подставлять нашу маленькую подружку, верно?
– Хао, ты сволочь, — прошипела Анна, — немедленно отпусти меня! И не смей приближаться к Пилике!
– Ааа, — снова заулыбался Хао, — заволновались…
– Пусти Анну, — Пилика уже начинала нервничать, — что, если родители придут?
– Блин, — Анна очевидно что-то вспомнила, — они же уже дома… Хао, правда, отпусти меня, — девушка слегка попыталась отстраниться, но похоже, Асакуре было глубоко наплевать, что в коридор могут выйти родители и наблюдать подобную сцену насилия над дочкой.
– Аня! – самые худшие опасения моментально претворялись в жизнь… — кто там пришел? – спросила мама, уже спускаясь по лестнице с другой стороны, — это к тебе?
– Да! – крикнула Анна, — пусти… Да, ко мне! Это Пилика!
– Ух ты… — Хао снова рассмеялся и, не теряя времени, наклонился к губам своей пленницы. Одним движением руки он прижал ее к себе и языком решительно раздвинул ей губы, почти теряя контроль от ощущений, волной накативших на молодой организм… — черт, — выругался Хао, резко отстранившись от губ, — похоже, мне не то что Пили, мама твоя не помеха.
– Хао, — почти взмолилась Анна, — отпусти меня…
– А ты ведь чувствуешь, да? – тихо прошептал он ей на ухо.
– Да чувствую я, чувствую! – почти выкрикнула Анна, — такое сложно проигнорировать!
– М-да уж…
– Пилика, привет!
– Ой, здравствуйте, миссис Киояма, — поздоровалась Пили с подошедшей мамой Анны.
– Хао, и ты здесь! – мама обернулась на все еще обнимающего девушку парня.
– Довелось, — Хао еще раз метнул взгляд, полный страсти, желания и огня на Анну, и резко развернулся, — репетировали! – радостно сказал он.
– Что? – мама удивленно подняла брови, понимающе улыбаясь.
– Сцену из спектакля, — соврал Хао, — играем большую и светлую любовь…
– Правда? Ань, а почему ты мне не сказала, что играешь в спектакле?
– Только что узнала, — пробормотала девушка, скрестив руки на груди.
– Ясно… Ну вы проходите, — вдруг оживилась мама, — я вам чай заварю!
– Спасибо, но… — быстро сказала Пилика, — нам пора! Как-нибудь в другой раз, миссис Киояма.
– Уже уходите? – огорчилась мама, — ну ладно. Но вы почаще к нам заходите! И ты, Хао, тоже, — мама тепло посмотрела на него.