Перекрёстный огонь

И вот теперь ему исполнилось двадцать — взрослый человек. Сноубордом, значит, увлекается? Получил водительские права?

Кого он теперь затаскивает к себе в машину? Кровь бросилась в лицо Дзюнко и застучала в висках. Стоило ей разозлиться, как энергия в ней возрастала. Если она хоть немного расслабится, сила выйдет из-под контроля, так что надо оставаться настороже, хотя она расплачивалась за это головными болями.

Дзюнко вернулась в ванную. Она сняла халат и присела на бортик ванны. Снова повернула кран и пустила холодную воду, одновременно выпуская туда энергию. К тому времени, когда ванна наполнилась, вода уже была горячей, и девушка машинально открыла задвижку, чтобы выпустить горячую воду и снова налить холодную. Энергия таким образом находила выход, но чувства по-прежнему кипели внутри.

Сегодня уже было поздно что-либо предпринимать. Действовать она начнет завтра. Решение разумное, но она не могла выбросить из головы Хитоси Кано. Мысли крутились безумным вихрем. Наконец-то она нашла его и уж позаботится о том, чтобы он испустил дух.

Дзюнко видела его всего раз в жизни, да и то издалека, но запомнила, что внешне он мог похвастаться разве что плоским носом и кривыми зубами.

Прошло уже несколько лет с тех пор, как в Токио убили нескольких школьниц. Девочки стали жертвами лишь потому, что, к несчастью, оказывались одни на дороге. Их хватали прямо на улице и увозили куда-нибудь в горы или на безлюдный берег озера. По дороге, еще в машине, их избивали и мучили. Когда прибывали к месту назначения, девочек выкидывали из машины и объявляли им, что они свободны и могут бежать куда угодно. К этому времени они уже оставались босыми и почти голыми. Тогда убийцы объясняли им: «Жизнь или смерть. Сумеете убежать от нас, останетесь в живых».

Девочки из последних сил пускались бежать. Бандиты гнались за ними на машине. Места они, разумеется, выбирали заранее и тщательно следили, чтобы там не оказалось ни рощи, ни леса, где бы несчастные могли укрыться. Самая настоящая охота на лис, в которой «дичь» в конце концов сбивали машиной и приканчивали. Трупы либо оставляли на месте, как ненужный хлам, либо увозили куда-нибудь еще и там выбрасывали.

После третьего убийства полиция открыла уголовное дело и начала следствие. Внимание дознавателей привлекла шайка несовершеннолетних хулиганов, о которой узнали случайно, при допросе подростка, проходившего по другому делу. Эти случайные сведения — в сущности, просто слухи, пересказанные малолетним правонарушителем, — не давали покоя полиции, и они решили использовать любую возможность, даже такую сомнительную.

Началось расследование. Преступления отличались крайней жестокостью, но все подозреваемые были несовершеннолетними, и потому следователям пришлось действовать очень осторожно. Работе полиции мешало и отсутствие прямых улик. Тут произошла утечка информации, и СМИ ухватились за тему.

Вскоре шестнадцатилетний Масаки Когуре, главный подозреваемый, объявил на пресс-конференции, что намерен подать в суд на отделение полиции. Он заявил, что ни в чем не виновен и понятия не имеет, почему попал под подозрение. По его словам, полиция не только вторглась в его частную жизнь, но и выдала его на растерзание СМИ.

Масаки Когуре обладал определенным обаянием, говорил бойко и держался весьма самоуверенно. Он немедленно приобрел известность и стал любимцем телевизионных репортеров. Он появлялся не только в низкопробных ток-шоу, но и в различных развлекательных программах в лучшее телевизионное время. Дзюнко не раз была свидетелем тому, как из него лепили настоящего идола для подростков. Он написал полуавтобиографический роман «Крик души мятежного подростка» и непрестанно делился планами самостоятельно снять по нему фильм.

Прямых улик не было, но косвенных — сколько угодно. Словесных показаний набралось уже на целую библиотеку. Пресса, с одной стороны, всячески рекламировала Когуре, а с другой — публиковала сведения, просочившиеся из полиции. В общественном мнении наблюдался раскол.

Полиция так и не смогла выдвинуть обвинение против Масаки Когуре или кого-либо из членов его шайки.

И тут вмешалась Дзюнко.

Именно поэтому девушка и обратилась к Кадзуки Таде, старшему брату третьей жертвы, с которым они работали в одной и той же фирме и были знакомы. Его сестру звали Юки, и она была писаной красавицей.

Раз с таким гадом, как Масаки Когуре, не сумел справиться закон, пришлось использовать другие средства. Дзюнко решила, что она станет орудием возмездия для Кадзуки Тады.

Она поможет ему отомстить: они казнят Когуре сами. В начале осени они вместе с Кадзуки разработали план охоты на Масаки Когуре. Они следовали за ним в машине Тады, держась на некотором расстоянии, и Дзюнко требовалось только направить в Когуре заряд энергии с пассажирского сиденья.

Девушка увидела, как на Когуре загорелись волосы, рубашка и кожа, но он с воплем вывалился из машины и катался, чтобы сбить пламя. И тут Кадзуки Тада передумал. В последний момент, когда она уже готовилась покончить с Когуре, Тада развернул машину и увез оттуда Дзюнко. Он сказал, что они не должны запятнать себя убийством, ведь тогда они станут такими же убийцами, как и сам Когуре.

Дзюнко не поняла его. С чего вдруг они станут такими же, как Когуре? Тада никого не истязал до смерти и не упивался убийством ради убийства. Казнить Масаки Когуре, который совершил все эти преступные деяния, было их святым долгом. Но Кадзуки Тада отказался наотрез.

Дзюнко рассталась с Тадой и продолжила преследование самостоятельно. Это отняло время, но в конце концов она покарала Масаки Когуре, что стало событием, известным как массовое убийство на берегу Аракавы, а потом пошла к Кадзуки Таде. Она хотела сообщить ему, что дело сделано. К тому времени, когда она дождливым и туманным вечером пришла к нему, Тада уже догадался обо всем. Он умолял ее отступиться от преследования бандитов, но она твердо решила все для себя и ушла, оставив его, упавшего духом, под дождем.

Тогда девушка видела его в последний раз. Дальше она продолжала выслеживать членов банды в одиночку. С Когуре, главным объектом, было покончено, теперь настал их черед. Выяснить их имена оказалось нетрудно. В так называемой автобиографии и в бесчисленных интервью Когуре упоминал многие из них. Дзюнко провела кое-какую следственную работу, а для остального наняла частного сыщика. Так она вычислила всю шайку.

Уничтожение Когуре повергло бандитов в суеверный страх, распространявшийся со скоростью лесного пожара. Когда поползли слухи о том, что это месть за убийства школьниц, члены шайки пустились в бега. Они переезжали в новые дома, уезжали из Токио, меняли имена. Это затрудняло для Дзюнко охоту.

Тем не менее она выследила девятнадцатилетнего парня, одного из главарей шайки, и другого, восемнадцатилетнего, служившего у них водителем, и разделалась с обоими. Первого она сожгла вместе с домом. Пожар был квалифицирован как «подозрительный». Родители, находившиеся в момент экзекуции в отъезде, устроили ему пышные похороны. Дзюнко, одетая в траур, присутствовала на этой церемонии. Слушая пылкий панегирик отца покойного, девушка захотела заодно прикончить и родителей. Из показаний трех подростков, данных в разное время полиции, она знала, что этот «эталон добродетели» хвастался направо и налево, как он сам связывал первую жертву, шестнадцатилетнюю школьницу, и бил ее по лицу пестиком для колки льда.

Что касается водителя шайки, Дзюнко подожгла его машину. Охваченная огнем машина продолжала ехать, пока не налетела на электрический столб. Машина разбилась вдребезги, но водитель чудом выжил. Насколько известно Дзюнко, он и по сей день цепляется за жизнь — влачит растительное существование.

Остался один Хитоси Кано. Этот пронырливый урод исхитрился переехать и замести за собой все следы. Дзюнко выяснила, что он вытворял с похищенными девочками и другими жертвами. Она знала про него все. Прежде чем прикончить второго из главарей шайки после Когуре, она, использовав свою энергию, перебила ему ноги, чтобы он не смог убежать, а потом допросила.