Перекрёсток семи дoрог

– Я ничего не платил.

– Поэтому можешь и не слушать? Ну, иди, иди.

Деркач встал и вышел. Фе посмотрел на него и собрался идти внутрь, но Деркач его остановил:

– Ничего мне от вас не надо. Отведи меня назад и можешь быть свободен.

Фе некоторое время смотрел на шорника, потом вдруг вытянул губы дудочкой и мазнул пальцем по щеке от уха до рта, угукнув в это время. Потом ещё раз повторил. Потом ещё раз.

– Поняль? Если на базаре какой падайти и абижать – так сделяй. Проста так не деляй. Тока если савсэм-савсэм плёха. Никому не показывай. Кому покажешь – башка секир. Обоим!

Деркач шёл и думал, что ему совершенно нет дела до всяких тайных обществ, до таинственных знаков, он не собирается никому ничего показывать. Единственное, что его сейчас заботило – это что он скажет барону. Тот будет интересоваться, где был и что делал его подопечный.

Вольфганг поинтересовался. Заинтересовался и ответом. Нет, прорицателей всяких разных мастей и рангов существовало преогромное количество, но это были в основном нахальные прощелыги, заманивающие клиента тем или иным способом. То, что данная бабулька не взяла с его соратника ни монетки – заинтересовало барона настолько, что он даже не особенно выпытывал, с чего бы Деркача к ней вообще понесло. И несмотря на поздний час сам направился в указанный дом.

Но бабка оказалась настоящей провидицей. Задумчивый барон всю обратную дорогу молчал, и только вернувшись в постоялый двор, затребовав вина, тушёной капусты с телятиной, поделился со всеми результатами похода.

– Хитра бабка. Она предвидела, что я к ней приду и о чём буду спрашивать. Там какой-то китаец сидел. Он передал мне это.

И бросил на стол пергамент. Эльфинор первым подхватил его, вчитался. Хрюкнул, пытаясь сдержать смех. Неграмотный Деркач вопросительно посмотрел на барона. Будь он таким один – вряд ли получил бы ответ. Но Марта поддержала шорника:

– И что там?

– Там в не особенно изящных выражениях сказано, что я – плод греха мокрицы и таракана, что до настоящего рыцаря мне ещё расти и расти, и много других лестных выражений.

– Да! – вмешался Эльфинор. – Вот это, например «Заруби себе на своём длинном хрене..»

– Эльфинор! – рявкнул Вольфганг, но парень только захихикал и продолжил чтение. Слава Богу – на этот раз молча.

– И вот в таких вот выражениях мне было категорически указано, чтобы я продолжал задуманное, обязательно нашёл дракона…

Барон посмотрел на Эльфинора, явно прочитавшего что-то особенно заковыристое, потому что открыл рот и покачивал головой.

– … и чтобы Эльфинору отрубил руки и вставил в одно место.

Тут уже засмеялись все сидящие, кроме стрелка.

– В общем, мне предрекалось, что если дракон будет подстрелен издали, то это приведёт к неисчислимым бедам (там перечислено, к каким именно), и что следует мне с ним сразиться лицом к… морде, видимо? Но там написано «Лицом к лицу». Желательно – без свидетелей.

– По возможности, – тут же уточнил Эльфинор.

– И только этот исход поединка можно будет считать удачным, всё остальное – это бездарно про…

– Просранное, – тут же зачитал нахал.

– Да, именно так. В общем, потерянное время и подарок судьбы. Вот такие вот дела.

– Ты знаешь, – Эльфинор вернул пергамент барону, – во-первых, это документ. Если бы она тебе наплела с три короба – похоже было бы на обычное враньё.

Рыцарь кивнул.

– А так тут каждую букву можно обдумывать и разбирать! А потом сравнить с результатом. Очень это странно. Редко прорицатели утруждают себя оставлением свидетельств. Будешь выполнять её требование?

– Если она окажется права – почему нет?

– А что за требование? – не смог удержаться Деркач.

– Да там в конце….

– Эльфинор! Вообще-то спрашивали не тебя.

Деркач даже не поморщился. Он всего два дня был на службе барону, а уже понял и принял правила игры. Наглый юнец нарывался всеми возможными способами, но Вольфганг по каким-то причинам его не окорачивал. Почему – не очень даже интересно. Просто это так, и всё. Но сам бы Деркач такому сломал бы уже что-нибудь.

– В конце там выдвинуто требование. Мол, в случае успешного похода против дракона отдать то, что нам будет не нужно, этой самой бабке. Точнее, великой пророчице и предсказательнице. С одной стороны, то, что нам будет не нужно – можно и отдать. С другой стороны, до этого ещё дожить надо! Может, всё это – лапша высшего сорта и годится только для посещения уборной?!

Деркач посмотрел на пергамент. На лапшу он не походил никаким образом. Слегка помятый тонкий, жёсткий листок… Что с ним делать в уборной – он тоже плохо представлял. Читать, сидя над дырой? Очень странные у рыцарей обычаи. Но, судя по всему, остальные поняли. Так что Деркач не стал позориться и промолчал. Посидели, подождали, пока Вольфганг закончит ужин. И разошлись по комнатам.

Лежа в кровати Деркач размышлял о том, как странно чувствовать себя чьим-то слугой. Формально он служил барону Рауферу. Но никакой «службы» не ощущал. У него была своя комната, оплачиваемая тем же самым бароном. Его кормили. Вокруг оказалась масса интересных вещей, о которых он даже слыхом не слыхивал в своих Выселках. Те же драконы. Оказалось вдруг, что это не сказки для малых детей, что эти монстры на самом деле где-то живут, и кто-то с ними дерётся. Как можно сражаться с летающим огнедышащим монстром с две коровы размером? Или ему показалось? Да нет, дракон был и впрямь велик! Впрочем, скоро у него будет шанс посмотреть на зверюгу живьём. А вот что делать с предсказанием этой бабки? Он вспомнил старуху, которая хохотала, глядя на него. Да, а бабулька-то весёлая! Вон, и Вольфганга тоже обложила так, что и вслух было прочитать стыдно. Но ему из всех предсказаний досталось самое странное. Всего-то «Смотри вокруг». Вдруг попадётся женщина, обделённая мужским вниманием… Да кто? Точнее, их навалом, тех женщин. Но они либо ещё лежат в колыбели, либо уже стары. Деркач попытался вспомнить, а сколько лет самой ведьме? И понял, что вообще не помнит, ни лица её, ни фигуры. Только общие жесты и движения. Он даже не был уверен сейчас, старуха ли она? И сам испугался своих мыслей. Не могла ли ведьма его приворожить? Ведь стоит только подумать об исполнении предсказаний – как они сами начинают лезть в голову и в жизнь. Нет, тьфу, тьфу, тьфу, прочь, нечистая! Господи, к тебе взываю: иже есть ты там, в небесах, защити от Лукавого, да пребудет имя Твоё, да сбудутся чаяния Твои… Твои, но не мои.

Утро в который раз вызвало ощущение какой-то неправильности. Деркач вскочил ни свет, ни заря. И оказалось, что делать – нечего! Господа ещё спали. Ну, что ж. Постылый быт никто не отменял. Перемена белья, постирать ношенное, подшить расползающееся. Второй вышла Марта.

– О! Сразу видно, бобыль. Помочь?

– Да нет, что ты. Мне всё равно делать нечего. Что я, в окно буду смотреть, пока ты тут моими тряпками будешь заниматься?

– Нечего делать? Тогда вот тебе, есть работа по твоему умению.

Да, кожаных вещей у них оказалось просто тьма! Кроме сбруи для лошадей, которую тоже следовало проверить и подновить, были и сапоги, и элементы одежды, и украшения, и ещё масса всего непонятного. А поскольку кроме Марты шить никто не умел – то вдвоём с Деркачом они занялись пересмотром и ревизией походного барахла. Вышел барон, обнажённый до пояса. В простых холщовых штанах и незастёгнутых ботфортах он ничем не напоминал рыцаря. Разве что шрамами, но их и у обычного мужика частенько навалом.

– Красивый! – кивнула на Вольфганга Марта.

Деркач задумался. Он не мог понять, красив ли барон? Широкоплеч, мускулист. Борода красиво пострижена, распущенные сейчас волосы покрывают плечи. Потом задумался об оговорке Марты. Кто она ему? Он вообще не разбирался в отношениях этого маленького коллектива. Вот, скажем, Эльфинор. Наглец, нахал, выпендрёжник. Но – любимчик, которому всё спускается с рук. Почему? Кто знает? Та же Марта. Воительница, со своим комплектом доспехов и оружия. Но ведёт себя, как служанка. Единственный слуга (он же оруженосец) – Ханс. Парень тихий, но, как и все оруженосцы, прекрасно владеющий тем, что носит. Он тоже вышел во двор и они с бароном устроили «ленивую битву», вроде бы как с оружием, но в руках ничего не было. Кто-то из постояльцев даже прикрикнул на них, мол, мешаете! Барон с Хансом без возражений отошли в сторонку и продолжили. Деркач думал, что вот так рявкнуть на барона – можно и без головы остаться. А может, этот кто-то ещё важнее Рауфера? Плохо быть деревенщиной. Перед каждым пояс гнуть, потому как если не поклонишься – могут и голову срубить, и правы будут! А от этого каждая дрянь считает себя выше тебя. Эх, господи, прости меня, грешного! Кроме уже указанных лиц в походе участвовали наёмники, братья Эрих и Шварц, но, как и любые наёмники, они лежали пузом кверху, пока не поступит конкретный приказ. С Мартой они заигрывали, но было видно, что это просто внимание особе с сиськами, потому что у неё – есть, а у них – нету. Ничего серьёзного там даже не предполагалось, и понятно это было даже Деркачу. А вот то, что Марта так сказала про Вольфганга… Значит ли это, что в походных условиях она заменяет барону жену? Кстати, а женат ли Рауфер? Про это как-то не говорилось, а спрашивать самому – только дураком выставляться.