Перекресток судеб

— И так, и не так… Сноходица может многое, но не все. Но я не расскажу тебе все. Я тебе не верю. Вы хотели убить меня, чтобы сделать что-то с моим телом — лекарство?

— Мы в тупике. Я не верю тебе, ты не веришь мне. Что будем делать? А если попробовать убить тебя здесь? Ну — ты же все равно проснешься! Оторву тебе голову, и все. Сейчас вырежу руку побольше и сверну тебе башку…

— Не надо! Ты убьешь меня!

— Ага! Значит я была права… ты врешь. Так как — можно убить во сне, или нельзя?

— Можно. Если вовремя не сбежать. Или поставить защиту, которую ты не сможешь пробить. Сноходицы очень редки. И защититься от них можно. Если знаешь как. Это сложно, я сразу и не объясню… Впрочем — я и сама толком не знаю. И вообще — я растеряна, и не знаю, что делать и как себя вести. Вы свалились в мой сон и мучаете. Что вы от меня хотите? Зачем ко мне пристаете? Спасать меня не от чего — я жива. Зачем только жива…

— Ты разве не хочешь возродить свой род, род драконов? Есть дети, которые спят в замке, их можно разбудить, вырастить. Они дадут потомство, а ты будешь их матерью — всех этих детей. Наставницей. Тебя это разве не интересует?

— А зачем это мне, ты не задумывалась? Ты решила, что я сейчас обойму тебя крыльями, вылижу языком, как спасительницу моего племени? Глупая девочка — убийца… ты не подумала, что я могу быть усталой, старой драконницей, которой уже ничего не нужно. Лишь бы меня оставили в покое и дали дожить свои две — три сотни лет. Меня давно ничего не интересует, я давно уже ничего не хочу. И вы мне не нужны.

— Вот как?! И Тебя не волнует, что пропадет твой драконий род? Что маленькие драконы будут расти без надзора, без Наставника?

— Ни на коготок не интересует. Кто они мне? Да никто. Непонятные яйца, отложенные незнакомыми драконами. Все ясно? Если ясно — уйдите из моего сна и не мешайте мне спать. Я наелась, и теперь хочу спокойно переварить, забыться в сладком сне. В таком сне я когда-нибудь уйду в мир иной, где встречусь с моим любимым, с мамой и отцом. А вы мне не нужны, черви, паразиты моих снов! Кыш отсюда!

— Мне стыдно за наших потомков! Мне стыдно, что это дракон! — Хессерада была взволнована и парила над головами собеседников, как грозовая туча. От нее и в самом деле били искры — молнии, и Амела на всякий случай прикрылась невидимой защитой.

— Как ты можешь так говорить?! Мы можем возродить род драконов, а ты — «мне они никто»! Жаль, что Нед и правда тебя не прибил. Я рвалась тебе помогать, ругала людей, за то, что они делают, а оказалось — ты не заслуживаешь жалости!

— Все сказала?! — драконица, так и опутанная веревками, пренебрежительно фыркнула и высунула длинный, раздвоенный язык — если все — валите отсюда поскорее, я спать буду!

— Не будешь! — неожиданно сказала Амела, стукнув кулаком по поручню кресла — я буду приходить к тебе каждый раз, как ты заснешь! Я буду мучить тебя, колоть иголками, вязать веревками, напускать на тебя молнии — вот такие! — с неба шарахнула огромная молния, и драконица застонала от боли — ты не будешь спать! Я не люблю, когда кто-то ведет себя нехорошо. А ты сейчас ведешь себя совершенно непорядочно, как самолюбивая тупая дрянь! И это существо с тысячелетним опытом, которое должно быть мудрым, учить детей как правильно жить! Нееет… я так это не оставлю! Ты у меня попляшешь последние свои двести лет жизни! А еще — я узнаю, как лучше тебя убить и убью, позвав Неда! И он вырежет из твоего брюха, или где они там?! — нужные железы. Нед сделает лекарство и мы с Сандой проснемся! А что — кто ты нам такая? Чужая драконица, которой на все плевать! Чего мы должны тебя жалеть?

Молчание.

— Что вы от меня хотите? Я поняла, что вы можете превратить мои последние годы жизни в муку. Я должна как-то заплатить, чтобы вы от меня отстали, так? И что вам надо? Вырезать мои железы и отдать вам я не могу. Еще что-то? Убийцы…

— Ну не надо так трагично! Тебя всего лишь просят сотрудничать, воспитывать дракончиков, помочь людям — забыть, что они твои враги. Мы тебе не враги — это точно. А за это обязуемся тебя кормить, создать тебе самые лучшие условия жизни! И еще — тебя будут помнить, как прародительницу драконов! Новых драконов! Которых никто не будет преследовать, а все будут только любить! Новая раса драконов! И ты — Наставница! На многие тысяч лет вперед, в памяти драконов — ты, навсегда — Дриона — Наставница! И никто не узнает, что ты была черствой, тупой, бессердечной тварью, отказавшейся нянчить детей!

— Вы, люди, всегда отличались хитростью и жестокостью… это надо же как все вывернуть! С одной стороны сладкий кусок мяса, а с другой — боль и смерть! Так? Так… выбирай, старая! А подумать я могу?

— У тебя было время подумать. Теперь — нет. Или — или. Хватит уж вилять, принимай решение!

Молчание. Долгое…

— Хорошо. Я согласна. Я выполню все, что ты попросишь. Но! Ты обеспечиваешь меня питанием, и что касается воспитания драконов — не лезешь не в свое дело! Только вот… а как ты собираешься проснуться, без лекарства? Тебе же оно нужно.

— Ну что же, что нужно… буду ждать, может — когда-нибудь, кто-нибудь раскроет секрет лекарства и создаст его и без твоего яда. У меня есть время. Другого выхода нет. А ты должна выполнять все, что я тебе скажу. И сотрудничать с теми, с кем я скажу. Обещаю — я не попрошу от тебя ничего такого, что выше твоих сил.

— Понятно. И с чего начнем?

— А вот с чего…

Глава 10

— Прибыли, господин!

Стук в дверь сорвал Ису с места, и он, как подброшенный камнеметалкой камень, взвился со своей кровати, где пребывал последние часы в полудреме, обдумывая кары, которые обрушит на головы убийц деда. То, что достанет негодяев Иса не сомневался — его подготовки хватит, чтобы обойти любые рогатки, выставленные подлецами. Узнает, где они обитают, и вперед!

«Вначале схожу к Сенераду, разведаю — что и как. Поживу у него какое-то время, ну а потом… потом займусь делом. Прости, Нед, но это семейное дело. И я должен наказать убийц. Все равно простишь меня, я тебя знаю.

Ах, дед, дед… ты лучший из людей, кого я знал! Ну как же так, как же так?! А если к этому приложила руку мать? Тогда что мне делать? Я не смогу поднять на нее руку. Какая — никакая, а мать, она меня родила, пусть даже потом и бросила деду. Нет, вряд ли это мать…»

Иса подхватил вещмешок с деньгами, с запасными защитными амулетами и вышел из каюты на палубу, обдуваемую свежим ветром. Корабль, узкий, длинный, сильно раскачивало с борта на борт и ему пришлось держаться на стенку каюты, чтобы не упасть. Как раз сейчас совершался разворот, и удар ветра пришелся на борт, что и для широкого корабля было бы не очень приятно, а уж этот скоростной, бывший военный корабль королевского флота, шатался на волне, как пьяный грузчик после вечерней попойки.

Но что поделаешь — чтобы добраться до столицы всего за пять суток, пришлось воспользоваться услугами «гончей», и эти пять суток не были самыми лучшими в жизни Исы. Его мутило от бортовой качки и еда никак не хотела лезть в желудок — скорее наоборот.

— Господин! Подходим к причалу! — приветливо махнул рукой капитан — ждем назад! Щедрому пассажиру всегда рады!

Иса отвалил за это скоростное путешествие кучу денег — впятеро против обычной суммы найма корабля, потому ему была понятна приветливость капитана — не каждый раз найдешь болвана, что готов платить такие деньги! Ни тебе груза, болтающегося в трюме, ни тебе простоя под погрузкой — всего лишь один парень, который безвылазно сидит в своей каюте. Это ли не выгода?

Грохнул трап, и пассажир легко сбежал на берег под пристальным взглядом капитана. Моряк проводил Ису взглядом и нахмурился — кого-то этот парень ему напоминал! Так и не вспомнил, выругался, и пошел в каюту — нужно было заплатить портовый сбор за стоянку корабля, а потом зайти в контору, дать заявку на груз. Разок заработал — но не стоять же вечно у причала, его работа мотаться по морям и возить, возить, возить… Время стоит денег.

* * *

Дорога до лекаря не заняла много времени — полчаса по булыжной мостовой, и вот он — домик в тихом переулке, окруженный низким палисадником, с клумбами, засаженными экзотическими цветами.