Перекресток в центре Европы

– Это здесь.

Возле двери находился домофон, с множеством кнопок, снабженных ярлычками. На каждом имелись надписи, где-то небрежно намалеванные вкривь и вкось идущими буквами, где-то написанные каллиграфическим почерком, а рядом с некоторыми были прикреплены визитные карточки.

Иван нажал на нужную кнопку, никакого ответа не последовало, он повторил попытку еще несколько раз.

– Может, он сломан? – предположила Юля.

Домофон выглядел весьма неказисто: наполовину закрашенные кнопки, торчащие провода, некоторые ячейки просто пустуют.

– Гдо йе? (кто там) – донесся из переговорного устройства недовольный голос.

– Доброе утро, – затараторил Иван с любезной физиономией, обращаясь к щитку домофона, – это Иван, я к пане Зинаиде, мы созванивались и договорились на сегодняшнее…

– Подь на гору, (поднимайся, иди наверх), – перебил его голос, и раздалось жужжание замка.

Они поднялись на скрипуче-дребезжащем лифте и оказались на обшарпанной площадке. Кое-где виднелись остатки лепных украшений, истертые ступени с медными колечками для ковров явно были из мрамора, а решетки лестничных пролетов, небрежно залатанные в некоторых местах проволокой и рваной сеткой, радовали глаз остатками веселенького орнамента из каких-то сказочных растений. Дверь в нужную квартиру была ничем не примечательна, а над ней красовался барельеф, на котором слегка угадывались фигурки ангелочков, то ли играющих в какую-то игру, то ли бегущих наперегонки. Целостность картины давно нарушилась, от каждого из ангелочков остались невразумительные фрагменты, на всех приходилась единственная головка, с каким-то надменным недоумением взиравшая на входящих в квартиру.

«И чего вам здесь понадобилось? – казалось, спрашивала головка, – Идите, откуда пришли, что вы здесь забыли?»

– Агой! (Привет), – на звонок выглянула дама неопределенного возраста, – подьте дал, просим (проходите, пожалуйста).

Юля с Иваном вошли в прихожую, в нос сразу ударил сложный коктейль запахов: пахло кошками, пылью и застарелым сигаретным дымом.

– Не разувайтесь, – замахала руками хозяйка, – подьте дал (проходите). Рада вас видеть, ох, у меня неприбрано, неприбрано! – тараторила она, ведя гостей через несколько комнат, расположенных анфиладой, от ее стремительного передвижения взметнулись клочья пыли на полу, – Паркет хочу менять, да и стены не мешало бы освежить. Все некогда, одна кручусь, как белка в колесе, помощников нет! Иван, это Ваша жена?

– Да, это Юля, – Иван, подобно опытному голкиперу, был начеку.

– Ах, Юлинька, да-да, – рассеянно кивнула дама, – а вот посмотрите, эти двери вообще никуда не годятся, хочу раздвижные, вы как считаете?

Иван с Юлей послушно посмотрели на никуда не годные двери, Иван открыл рот, чтобы поддакнуть, но даме совершенно не требовались ответы.

Ее голос напоминал визжание пилы, и без того громкий и высокий он нещадно терзал уши, когда же дама приходила во взволнованное состояние эти технические звуки становились и вовсе невыносимыми.

– А я – Зинаида, – спохватилась она, – можно называть меня пани Зина или просто Зина, без церемоний.

Пани Зинаида очень напоминала ту самую «снежную бабу», очертания которой Юля видела, проходя через карлинский скверик. Маленькая головка с черно-желтыми кудряшками, словно пани начала красить волосы, да раздумала, не доведя дело до конца, по многокаскадному подбородку плавно переходила в зыбко-студенистый шар, внушительных размеров, из которого возникали коротенькие ножки с пузатыми голенями, обтянутыми сверкающими серебристыми лосинами. Парашютообразное одеяние, колыхающееся гораздо выше колен, делало пани похожей на растолстевшую школьницу.

Она привела их в комнату, тесно заставленную разнообразной мебелью. Тут были книжные шкафы темного дерева, полки которых вместо книг занимали разнокалиберные коробки, горки для посуды, уставленные вереницами хрустальных ваз, рюмок, фужеров, чашек, тарелок, блюд и так далее. В углу у окна, задрапированного пятнисто-выгоревшими бархатными занавесями, под листьями огромной пыльной драцены на специальной подставке красовался телевизор внушительных размеров. С другой стороны расположился большой диван, обитый изрядно потертым велюром и два таких же кресла, между ними, на свободном пятачке примостился небольшой столик, на котором поблескивала хрустальная пепельница, заполненная окурками, лежал распотрошенный блок сигарет, и скучало несколько чашек с темными потеками кофейной гущи. На диване спали две пушистые кошки, при звуках хозяйкиного голоса обе подняли головы и с выражением брезгливого превосходства уставились на вошедших. Комната напоминала антикварную лавку, которую не успели подготовить к открытию – это впечатление усиливалось от стоявших на каждом шагу картонных коробок. Все было покрыто более или менее толстым слоем пыли, а из-за отвратительного запаха, пропитавшего, казалось всю квартиру вместе с ее хозяйкой, у Юли немедленно разболелась голова.

– Пожалуйста, сюда, – хлопотала пани Зинаида, – присаживайтесь, – указала она на покрытый клочьями шерсти диван и подхватила на руки кошек, – детце мое (мои детки), – заворковала она, страстно целуя их в плоские морды. – Мои масечки, драгушки, либим (целую) Фифу, либим Стефко, сто крат, сто крат (сто раз)! Они не понимают по-русски, – зачем-то уточнила она, отпуская любимцев, – садитесь! Ганка!!! – без всякого перехода вдруг заорала Зина, и резко повернувшись к двери, выскочила из комнаты. Послышались переливы совсем уж ультразвукового диапазона, хозяйка явно кого-то ругала. В следующий момент она стремительно вбежала, похватала грязные чашки и так же стремительно умчалась.

– Моментичек, я сейчас!

– Где ты нашел это… эту…? – выдохнула Юля, у которой от бестолковой суеты мелькало в глазах и звенело в ушах.

– Тихо! – зашипел на нее Иван, – Какая тебе разница? Она поможет сделать паспорт, от нее больше ничего не требуется. Она – прекрасный специалист в этих вопросах. О ней с большим уважением отзывались весьма серьезные люди.

«Наверное, он лучше знает, – убеждала себя Юля, – все-таки он тут прожил почти год».

– Вот и кофичко, – радостно сообщила пани, вбегая в комнату с подносом, – все приходится делать самой, ну все, – пожаловалась она, – эти бездельницы, – она мотнула головой в сторону двери, – мало того, что плату задерживают, так и дома палец о палец… Пожалуйста, – пододвинула она чашку Юле.

– Кого это вы так ругаете? – вежливо поинтересовался Иван.

– Да девки у меня живут, – с досадой сообщила пани Зина, – вот они у меня уже где! Бестолковые, как пробки! Заработать не могут, так хоть помогли бы по дому! Я же целый день в заботах! Ладно, – она с усталой обреченностью махнула рукой, – давайте о делах. Значит, это – наша невеста, – сладко запела она, моментально сменив тональность вещания, – ах, Юлинька, ах, какая красавица.

Пани Зина с умилением качала головой и цокала языком.

«Ути-пути, прямо рахат-лукум в сиропе! – раздраженно подумала Юля, стараясь удержать на лице любезную улыбку, – К гадалке не ходи, надурит нас эта пани Зина».

– Спасибо на добром слове, – политично заметил Иван, – у нас товар – у вас – купец, нашу красавицу надо выдать замуж.

– Есть купец, есть! – радостно закудахтала пани Зинаида, – и документы готовы, только за вами задержка. Как только оформите все, что нужно, сразу сыграем свадьбу. Вам надо…

Дальше последовал список контор, которые предстояло обойти. Не поднимаясь с кресла, она придвинула к себе ближайшую коробку, достала папку с какими-то бумагами и принялась объяснять, что именно предстоит сделать.

– … получите паспорт и заживете лучше всех, – подытожила она.

С ее слов, как, собственно, и со слов Ивана, выходило, что жизнь здесь – просто райская сказка. Только нужно выправить документы, с чем никаких трудностей не будет, так как она берет все заботы на себя. За деньги клиентов, конечно. Нет, ну если быть откровенной, трудности могут случиться: в полиции прицепятся, на собеседовании дурацкие вопросы начнут задавать, что там говорить, все бывает. Но надо просто подготовиться, как следует, и не волноваться.