Перекресток времен. Дилогия

— Это что, немец? — испуганно спросил Григорова Дрынько. — Пленный?

— Да, пленный немец. Но это наш немец. Тоже коммунист. Так что не бойтесь.

К ним уже приблизилась отставшая колонна. Пешие красноармейцы пошли к колодцу, а первое орудие вместе с лошадьми и свободным передком от второго, подводами с ранеными, минометами и пулеметами расположились сзади «Ханомага». Последним встал грузовик с оружием и боеприпасами. Бойцы приветствовали друг друга. Кто-то собирался перекусить, кто-то, подойдя к беженцам, пытался заговорить с ними.

Подъехал на мотоцикле Попов.

— Ну что там, долго еще? А то скидай эту колымагу в сторону и вперед. Полк уже на подходе, — сообщил он Андрею.

— Да вот, дядька говорит, что там ценный груз. Партийные документы и все такое. Сейчас у Ганса спрошу, — ответил ему Григоров и обратился к немцу: — Ганс, вас?

— Я, я, герр официр. Аллес. Зер гут, — встав по стойке «смирно», доложил немец и показал водителю, чтобы тот заводил машину.

Паренек с недоверием подошел к автомобилю и с первого раза завел его. Радостный Дрынько бросился трясти руку сначала Григорову, затем Попову и, наконец, немцу.

С востока на шоссе показалась небольшая колонна. Впереди ехал мотоцикл с коляской, далее два грузовика ЗИС-5, затем ряд подвод с идущими рядом красноармейцами. Среди них выделялись своими зелеными запыленными фуражками несколько пограничников, возле одного из них на поводке, с высунутым языком бежала большая овчарка. Замыкал колонну трехтонный ЗИС-5 с расположенной в кузове зенитной установкой из четверки спаренных пулеметов «максим».

В это время в небе с запада послышался самолетный гул. Раздалась команда: «Воздух! Всем в лес!»

— Ганс! Шнель! — крикнул Григоров немцу, показывая рукой на бронетранспортер. Сам, подбежав к полуторке, приказал испуганному водителю: — Быстро дуй в лес. Проедешь метров триста и встань под деревьями. Мы сейчас там будем.

Левченко с бойцами расчета, а также Ганс с Тишко запрыгнули в «Ханомаг». Услышав команду, молодой водитель нажал на педаль, и полуторка рванула в лес, чуть не потеряв по дороге не успевшего закрыть дверь Дрынько. За грузовиком начал движение бронетранспортер, а следом за ним и все остальные. Когда показались самолеты, это была четверка «Юнкерсов-87», прикрываемая двумя «Мессершмиттами-109», большая часть колонны уже въехала в лес. Пешие красноармейцы также бежали под защиту чащи. За военными бросились беженцы, толпясь и мешая друг другу, подгоняя лошадей и другую свою животинку. Оставшиеся Попов с Григоровым попытались навести хоть какой-то порядок, но все было тщетно. Их самих чуть не задавили. Страх за жизнь делает из нормальных людей неуправляемую толпу, которая готова затоптать любого, лишь бы спастись. В небе послышался душераздирающий вой пикирующих «юнкерсов». Основной их удар пришелся на приближающуюся колонну остатков полка. Перед следующим впереди мотоциклом разорвалась бомба, наповал убив водителя, и машину кинуло на обочину. Пассажир, сидящий сзади, успел соскочить и бросился в лес. Еще одна бомба упала возле подвод, взрывом перевернув одну из них. Осколками убило лошадей и находившихся в подводах раненых, а также идущих рядом красноармейцев. Несколько бомб упало в стороне, на обочине. Немцы устроили в воздухе настоящую карусель. Пока двое атаковали шоссе, другие делали новый разворот. С остановившегося последнего ЗИС-5 по немецким самолетам била четверка зенитных пулеметов.

— Андрюха! Давай к лесу! — крикнул Попов Григорову, одновременно подгоняя задержавшиеся подводы с беженцами и бегущих рядом людей.

Оглядевшись по сторонам, Григоров увидел, как красноармеец, Андрей узнал его — тот был возле первого орудия в бою, — большой парень в тельняшке, поставив свой пулемет Дегтярева на колодец, стрелял очередями по самолетам. То же самое делал из своего немецкого пулемета Громыхало, залегший возле леса. Кто из них попал, было непонятно, но один из «юнкерсов» вдруг загорелся, завалился вправо и упал в лес. Раздался взрыв. Находившиеся на шоссе не останавливались, они продолжали движение. За исключением ЗИС-5 с зенитной установкой, которая открыла огонь по пикирующим «юнкерсам». Вот взорвался второй «лаптежник». Испугавшись потерь, немцы прекратили атаку и повернули на запад. Истребители напоследок прошлись очередями по отстреливающимся красноармейцам. Выждав немного, бойцы погрузили убитых товарищей в оставшиеся подводы, чтобы затем похоронить лесу.

К стоявшим на въезде в лес Попову и Григорову подъехала первая машина. Из кабины выскочил начальник штаба полка капитан Бондарев:

— Здорово, мужики! Немчура сволочная, не дала спокойно доехать до вас. Как обстановка?

— Здравия желаем, товарищ капитан! — козырнув, поприветствовал за обоих Попов. Назначенный старшим арьергарда, он доложил начальнику штаба о проведенном утром бое с немцами и захваченных трофеях, а также об имеющихся потерях. Сообщил, что за ними по шоссе следует большая колонна немцев с танками и артиллерией. — А как там у вас было, товарищ капитан? Мы сильный бой слышали.

— Плохи дела у нас, товарищи лейтенанты. Не успел наш первый эшелон подъехать к Горностайполю, как к нему подошли и немцы. Большая колонна танков и мотопехоты. Часть пошла в атаку на нас, а часть ушла к переправе. Тяжелый был бой. У нас большие потери. Всю артиллерию потеряли. От полка меньше роты осталось. Комиссар полка погиб. Командир полка получил ранение в ногу и контужен. Вон в кузове лежит с другими ранеными. — При этом Бондарев показал рукой на автомобиль. — С нами отошли также прикрывавшие Горностайполь остатки пограничного отряда войск НКВД, охранявшие тылы армии. Так что Горностайполь захвачен противником, и мы отрезаны от переправы и от Киева. Одна надежда осталась — пробиться на север. Вроде бы переправа у Чернобыля наша еще. Надо только туда дорогу найти. По карте похоже, что эта туда ведет, но проверить не мешает.

Бондарев приказал водителю двигаться вперед, в лес. Машина тронулась по хорошо укатанной дороге. Вслед за ней потянулись остальные. Возле командиров остановился замыкающий колонну ЗИС-5 с зенитной установкой. Из кузова спрыгнул заместитель командира полка по связи старший лейтенант Дулевич:

— Здорово, орлы! Это кто из ваших первого «юнкерса» завалил и со мной соцсоревнование устроил, а?

— Так это ты был у нас за зенитчика? Молодец! Вовремя огонь открыл! — сказал связисту Бондарев.

К командирам подошли Громыхало с немецким пулеметом и красноармеец в тельняшке с ручным Дегтяревым. Переглядываясь, они козырнули и доложили старшему по званию:

— Товарищ капитан! При нападении авиации противника, — тут они снова посмотрели друг на друга, — нами ответным огнем уничтожен один «лаптежник».

Бондарев, улыбнувшись, оглядел красноармейцев, Громыхало был на две головы меньше морячка, и проговорил:

— Обоих представлю к правительственной награде. Оба молодцы. Как зовут-то?

Засияв от похвалы, бойцы отрапортовали:

— Красноармеец Громыхало Виктор.

— Краснофлотец Роговый Василий.

— А почему краснофлотец-то?

— А я с Пинской флотилии. Мотористом на катере был. А как ранили, в госпиталь попал, а из госпиталя к вам в полк направили.

Со стороны шоссе послышался топот копыт. К разговаривающим у грузовика приблизились два всадника.

— Разрешите доложить, товарищ капитан. Сержант Семенов, разведка. По шоссе с запада движется колонна немецких танков и бронетранспортеров, пехота и артиллерия. Скоро будут здесь.

— А что, они там своих не остались хоронить? — удивленно спросил у разведчиков Попов.

— Нет, товарищ лейтенант. Они как дорогу расчистили, сразу же вперед двинулись. Видно, есть у них в тылу, кто такими делами занимается.

— Так. Забираемся, ребята, в машину. И отсюда на север. Разведка, остаетесь. Как немец появится, в лесу укройтесь. Посмотрите, что делать будут. Если кто из них сюда сунется, пулей к нам. Пока возьмите ветки и заметите следы. Все. Выполняйте, — приказал Бондарев.