Перекресток времен. Дилогия

Первым делом он снял с себя прорезиненные штаны с сапогами, сковывавшие движения. Стараясь не греметь пустыми котелками, собрал вещи, разбросанные у костра, завернул их в одеяло и отнес к палатке. Ничего, что бушлат великоват, зато двигаться в нем легко и свободно, заодно и не холодно. Перенервничав, Олег совершенно забыл о холоде, сухом дыхании, да и о голоде, черт возьми. Схватив один из приготовленных ранее бутербродов и жуя его, Олег начал разворачивать свернутую палатку. «Где же карабин? Максим сказал, что оставил его здесь. А, вот он!» Новенькая укороченная эсвэдэшка с оптическим прицелом так и просилась в руки. «Давно я не обнимал такую красавицу. Эх, боевая молодость, — вспомнил Уваров о быстро ушедших в никуда молодых годах. — Война — фигня! Главное — маневры! Ничего! Мы еще повоюем! Есть еще порох в пороховницах! — настроил себя на боевой лад Олег. — Так! Вот РД, а вот и патроны с запасной обоймой. Будем жить! Врешь! Нас голыми руками не возьмешь!» Сняв карабин с предохранителя и дослав патрон в патронник, снова поставив карабин на предохранитель, Уваров рассовал по карманам патроны и вторую обойму. Затем, повесив карабин на плечо, завернул все вещи в палатку и засунул ее на заднее сиденье уазика. Наломал несколько больших веток с росших рядом деревьев, замаскировал автомобиль. «Да, старость не радость», — констатировал он, тяжело дыша. Немного передохнув и выпив маленькими глотками из пластиковой бутылки холодной воды, Олег решил идти в ту же сторону, что и незнакомцы, уведшие его друзей, но только параллельным курсом. Не хватало еще встретить других таких же пришибленных.

Взяв карабин в руки и протерев оптику, Уваров через прицел осмотрел местность. Справа, слева и сзади был густой лес. Такой же, как и вчера. Только листья на деревьях и кустах, а также трава на земле потеряли свою былую свежесть, свернулись и потемнели от холода. Перед ним было озеро, покрытое плотным белым облаком, поднимавшимся на десятиметровую высоту.

— Еханый бабай! — воскликнул Олег, переместив карабин выше края облачности. Над облаком и верхушками деревьев на том берегу озера возвышались горы. Настоящие горы! Без шуток! «Умереть, не встать!»

Горы были очень похожи на те, которые он видел больше двадцати лет назад в Афганистане. Они были довольно далеко, но хорошая оптика приближала их. Высокие, острые, каменистые, серо-коричневые, с минимально видимой растительностью и большими снежными шапками, за которые цеплялись облака. Над горами было только хмурое небо, постепенно переходящее в темный космос с мерцающими звездами.

Судя по расположению снежного покрова на вершинах и чистой от снега поверхности скал, озеро находилось на большой высоте.

«Ничего себе, сказал я себе! Нас и занесло! К черту на кулички! — подумал Олег и сел на корточки, откинувшись спиной на колесо уазика и поставив карабин между ног. — Бывает же такое! А я думал, что только в книжках такую фантастику пишут».

Олег вспомнил, как примерно полгода назад он, от нечего делать, уходя в отпуск, взял почитать несколько книг у одного из своих сотрудников. Какое-то произведение оказалось из серии альтернативной истории: «наши — там». В нем рассказывалось о том, как наш современник случайно переместился во времена Великой Отечественной войны. Стал супер-пупер-разведчиком и диверсантом, дошел до самого Сталина с Берией, в общем, чуть ли не в одиночку выиграл войну. Особенно рассмешили Олега сверхспособности героя, которые придал ему автор. Пройдя не одну боевою операцию и участвуя в нескольких локальных конфликтах, Олег хорошо знал, кто и чего стоит, на что способен хорошо подготовленный человек. Но таких геройств, как было описано в книге, в реальной жизни никто не совершал. Все люди смертны, их физические возможности не безграничны, все подвластны ошибкам, усталости, голоду, холоду и нервным срывам. В общем, не бездушные машины, а живые люди, из крови и плоти, с комком нервов. Но ближе к теме. Книжки — это, конечно, хорошо. Но как объяснить ситуацию, в которую попали они с друзьями? Это что-то из мира фантастики. Такого не бывает! Ну просто не может быть! Наверное, они перенеслись в какой-то параллельный мир. Пропадают ведь люди в его реальности, и их никто не может найти. А вдруг это просто сон, обыкновенный сон? Перебрали с вечера настойки Баюлиса, вот «галюники» и пришли. Олег пару раз ударил себя ладонями по щекам и сдавил ногтями мочки ушей. Больно! Значит, это все же не сон, а реальность?! Ну ни хрена себе реальность! Что теперь делать и как выбираться из этого дерьма?!

Немного посидев и растерянно посмотрев по сторонам, Уваров медленно поднялся. Снова выпил воды. Во рту был хороший сушняк. Теперь уже ясно, что это не от перепоя. Горы, мать их! Олег вспомнил, как на заре своей службы, будучи еще в учебке, их старшина роты прапорщик Доломанчук, любитель народной мудрости, тренируя роту по северокавказским горам и подгоняя сапогом под зад отстающих, приговаривал суворовское: «Тяжело в ученье — легко в бою, лучше пот проливать, чем сдуру кровь свою». Также одной из его любимых поговорок была: «Не знаешь, как поступать, поступай по интуиции. Бог не выдаст, свинья не съест».

Вспомнив армейскую молодость, Олег усмехнулся. А ведь интуиция верно ему подсказала, что делать. Надо идти за незнакомцами, а там разберемся. Главное, сопли не развешивать на деревья.

Уваров вытащил из машины РД, укомплектовал его оставшейся пищей, бутылкой с водой и надел на спину. Еще раз проверил патроны в карманах, ход ножа из ножен, попрыгал на месте, нет ли ненужного звука, и, взяв в руки карабин, направился в лес, куда увели его друзей.

Над горами начинало подниматься солнце. Вскоре впереди послышался узнаваемый шум присутствия человека. Осторожно приблизившись, Олег лег на землю и через оптику попытался рассмотреть источник этого шума. Ему удалось увидеть в просвет между густо растущими кустами и деревьями самодельный шлагбаум из бревна с двумя крестовинами и раритетные автомобили советского производства. Один из них был похож на полуторку ГАЗ-АА. «Вон полугусеничный бронетранспортер с черным крестом на борту. Похож на немецкий времен Второй мировой войны, — подумал Уваров. Между автомобилями и деревьями стояли подводы, повозки. Всюду ходили люди. Большинство мужчин были одеты в советскую довоенную форму, многие были с оружием того времени. Также Олег заметил, что в лагере находятся женщины и дети. — Что тут, кино снимают или реконструкторы в войнушку поиграть решили? — задавал он себе вопросы. — А где же мои ребята?» С этого места было плохо видно, и он отважился подойти поближе, но с другой стороны. Пробираясь через густую поросль, Уваров обогнул лагерь с левой стороны и затаился в кустах буквально в пятидесяти метрах от маскировочной сетки. Рядом оказалось большое дерево с низко растущими толстыми сучьями. «Давно я не играл в «кукушек». Надо наверх залезть, там обзор лучше». Сказано — сделано. Надев ремень карабина на шею, Олег потихоньку начал взбираться на дерево. Поднявшись на высоту чуть больше четырех метров, он увидел почти всю стоянку. Он не ошибся в своей версии. Увиденное им действительно напоминало военный лагерь начала Великой Отечественной войны. В прореженном лесу по кругу стояли советские автомобили ЗИС-5 и даже один немецкий «опель-блиц». Рядом дымилась полевая кухня на колесах. Возле нее расположились трое мужчин в красноармейской форме и женщина, одетая как монашка. На расстеленном возле кухни брезенте сидело около двух десятков детей различного возраста, укутанные в одеяла и солдатские шинели, они медленно ели из мисок. Немного дальше Олег рассмотрел что-то вроде полевого госпиталя. Туда сносили раненых. Через бинты проступали кровавые пятна. За ранеными ухаживали две молоденькие санитарки. Недалеко от госпиталя на земле лежало несколько тел, прикрытых брезентом. «Что-то непохоже, что им тут мирно живется. Даже раненые и трупы имеются. Куда мы попали? Надо срочно брать «языка». Из лагеря доносились голоса, и все на его родном, русском языке: звучали военные команды, кто-то просил о помощи. Был слышен женский и детский плач, где-то в стороне мычали коровы, ржали лошади и блеяли козы. По лагерю пробежало несколько собак. «А вот это не мои друзья. От собак надо держаться подальше, а то шум поднимут». По кругу горели костры, возле огня грелись люди, одетые в военную и гражданскую одежду. В центре лагеря стояли двое мужчин в новых шинелях без погон. Вернее, один из них, постарше возрастом, не стоял, а сидел на подводе. Левая нога у него была забинтована. Судя по тому, что перед ними все вставали по стойке «смирно» и что-то докладывали, это были командиры. «Вот они-то мне все и расскажут», — подумал Олег. Наконец-то Уваров увидел то, что хотел. К командирам под конвоем подвели его друзей со связанными за спиной руками. К группе присоединились еще трое, по-видимому, тоже командиры. Один из них был в зеленой, как у пограничников, фуражке, другой в пилотке, третий — в обычной армейской фуражке и со звездой на рукаве. Все они были вооружены советскими и немецкими автоматами. Олег поднял карабин и через прицел начал разглядывать людей, допрашивающих Николая, Максима и Яниса. Что они говорили, услышать было невозможно — далеко, да и общий шум лагеря мешал. Уваров решил, что если возникнет угроза жизни его друзей, то он будет стрелять врага на поражение и сразу всех. Лучше одним махом обезглавить противника, остальные сами разбегутся. «Без пастуха и овцы не стадо», — говаривал когда-то прапорщик Доломанчук. Вдруг с противоположного, невидимого из-за тумана берега озера раздалось несколько выстрелов. Сначала три пистолетных, а затем четыре или пять винтовочных. Спутать эти выстрелы с чем-то другим Олег не мог, сколько за свою жизнь он наслушался подобных звуков…

Глава 4

Андрей пришел в себя. Что случилось? Что произошло? Он ничего не мог понять. Все тело болело и ныло, голова кружилась и сильно болела, во рту ощущалась сухость, хотелось пить. Немного тошнило. Тяжело было дышать, ощущался недостаток кислорода. Стало очень холодно.

Кругом было светло, но в то же время ничего не было видно. Словно все в белом тумане.

— Есть кто живой? Отзовитесь! — крикнул в белую пелену Григоров. Рядом с собой он нащупал свой трофейный автомат и взял его в руки. — Левченко! Тишко! Где вы?

— Здесь мы, лейтенант, здесь. Не кричи так, а то горло заболит, — раздался из тумана голос Левченко. — Подползай к нам, командир, мы сзади тебя сидим. Да шинельку не забудь, а то на дворе не май месяц.

Андрей, подхватив свою шинель, которой укрывался, и автомат, пополз на коленях на голос Левченко. Возле Григория Васильевича со всех сторон, прижавшись друг к другу, лежали и сидели бойцы его взвода. Все были в шинелях, на головах — пилотки с отвернутыми краями, натянутыми на уши. Недалеко от Тишко примостился Ганс Штольке.

— Давайте, товарищ лейтенант, к нам. Вместе теплее. Хотите водички испить? — протянул ему флягу с водой один из бойцов.

— Спасибо. Действительно что-то в горле пересохло. Состояние такое, как будто после перепоя. — Сделав несколько больших глотков из фляги, Григоров обратился к Левченко: — А девушка где? И вообще, что случилось, я ничего пока не понимаю?

— За Оксанку не беспокойся, лейтенант. Вон она, между бойцами спит. Плохо ей было, сознание потеряла. Мы ее из железного ящика и вытащили. Это наш немец расстарался. Молодец, Ганс, сам погибай, а переводчика выручай! — проговорил Левченко. Услышав свое имя, Штольке закивал и улыбнулся. Взяв флягу и сделав несколько глотков, старший сержант продолжил: — Сами ничего не понимаем, лейтенант. Ночью все гремело, светилось, озеро будто на дыбы встало. Землетрясение настоящее. Потом все отключились. Я сам очнулся как после дикой пьянки. Вот сейчас сидим и ждем, что дальше будет. Но мы здесь не одни. Кругом наши. Подходил начальник связи старший лейтенант Дулевич, передал приказ комполка: всем сидеть на месте, пока туман не сойдет. Так что ждем. Но предчувствия у меня нехорошие. Что-то плохое произошло.

Андрей прислушался. Откуда-то из тумана раздавались голоса других красноармейцев, был слышен детский плач, рыдала женщина. Немного в стороне испуганно ржали лошади и тоскливо мычали коровы. Вдруг из белой пелены к ним выбежала небольшая рыжая собачонка с короткой шерстью и таким же коротким хвостиком. Сначала, испугавшись, она отпрыгнула в сторону, но потом подошла и села в ногах у Левченко.

— Ну, Григорий Васильевич, ты как тот Ной из ковчега, к тебе всякая животинка за спасением тянется, — пошутил кто-то из бойцов.

— Это я с виду такой грозный, а в душе я добрый, — произнес в ответ старший сержант. — Но в душу мне не плюй, а то обижусь. Тогда тебе плохо будет.

— Товарищ старший сержант, а это кобелек. Давайте его к себе возьмем и Ноем назовем, а? — предложил какой-то молодой красноармеец.

Левченко нагнулся к собачонке и почесал за ухом. Пес как будто бы ждал ласки, он вывернул голову и лизнул руку человека.

— Ну если товарищ лейтенант не возражает, тогда зачисляем Ноя в штат нашей батареи. Будет нас охранять. Правда, Ной? — в шутку обратился к собаке Левченко. Пес, словно поняв его, радостно тявкнул.