Перекресток

— Что вы, что вы, я, конечно, все понимаю, — поспешил согласиться Герд, обращаясь к блондинке, но одновременно — и ко всем присутствующим за столиком. — Но и вы тоже должны нас понять… ну, вообщем, рассказывать надо с начала, а не с того момента, как мы попали к вам… может быть, тогда вам легче будет понять, оценить…

…про учебу в школе, институте, начало своей службы я говорить не буду, в свое время изучал, а теперь уже и практически убедился на своем опыте, что цивилизации неоантропов похожи… сказывается, конечно, культурная и технологическая разница, но физиологически, психологически все мы очень похожи…

в словах бледнолицего они увидели длинные, просторные коридоры, высокие потолки, светлые, чистые, солнечные помещения лабораторий, белые халаты, серебристые костюмы высшей биозащиты, изолирующие противогазы, тонкие приборы, электронные микроскопы, еженедельную отчетность, обязательные собрания всех сотрудников, сложные и не очень интриги, мощные газовые печи для уничтожения отбракованного материала без малейшего следа и вредных воздействий на окружающую среду, шикарные машины руководителей, узкие пеналы-квартирки холостяков, бесконечные лифты высотных домов, остекленные переходы огромных магазинов, великое разнообразие продуктов питания, бытовых мелочей, кухонной техники, сумрачные залы кинотеатров, веселые аттракционы, бесконечные телемарафоны, сводки новостей, излагаемых за короткие пятиминутки, затяжные совещания, вынесение вердиктов по открытым и закрываемым темам работ, настойчивое любопытство работников особых отделов, тихий шепот, громкие слова с трибун, крепкий местный табак, огненную водку с перцем, короткие минуты близости с женщинами, долгие размышления о себе, о человеческом, обо всем на свете

— …Вот так все и получилось, — печально сказал Герд, поглядывая на Зину, которая промолчала все это время. — Нас выбросили здесь, с орбиты, на возвратном боте… о том, чтобы зарегистрироваться, объявить себя, я даже и не думал. Понимаете, наша госбезопасность способна на очень многое, чтобы продемонстрировать людям неотвратимость наказания. Конечно, на планете никакой официальной информации о моем бегстве и об исчезновении Зины, наверняка, не было, но… слухи могли пойти, ведь многие меня знали, и вдруг я нигде не появляюсь, фактически — исчез без всяких законных оснований, а такие слухи уже сами по себе — подрыв авторитета власти. Ну, вот, я и решил сразу после посадки, когда мы остались вдвоем на планете — в очередной раз нарушить закон, теперь уже галактический. Выхода другого я просто не видел. А сейчас, стоит вам внести в базы данных Сто восемнадцатой мое имя, как об этом будет известно везде.

— Ты думаешь, ваши эти… как их… госбезопасники рискнули без прямой санкции начальника Сто восемнадцатой и планетарного Инспектора появиться у нас? — деловито уточнила Ника, лихорадочно соображая, какой же приговор она может вынести, да и стоит ли его выносить злосчастным беглецам.

— Не знаю, — честно ответил Герд, глядя в глаза блондинке. — Я думаю, что могут. И даже выкрасть меня могут, чтобы потом публично наказать. А может быть, и не станут этого делать. Как там повернулись события, какой образовался расклад после моего исчезновения вместе с Зиной — я не знаю.

Мне у вас понравилось. Очень свободно, очень… дышится легко. Пусть нет всемирной сети, нельзя прямо так, лежа в постели, посмотреть нужный фильм или включить кухонный комбайн… это мелочи, мелочи. Но я могу ходить там, где захочу, делать то, что захочу, улыбаться, кому захочу… и никто не требует неизбежной отдачи долга обществу…

У нас это почему-то невозможно, там мы все ведем себя так, как предписано, как положено… и всегда мы должны… что-то, кому-то, почему-то, но непременно — должны. Вот, посмотрите — я просто отрастил длинные волосы. Захотел — и отрастил. А дома… конечно, можно, никто же ничего у нас не запрещает, но — нельзя. Тебя не поймут, станут хуже относиться, раз ты не такой, как все, на работе будут лишний раз перепроверять твои данные, может быть, потеряешь и в зарплате, соседи будут постоянно напоминать, где находится парикмахерская…

Вы знаете, и Зине здесь хорошо. Она вот молчит совсем не потому, что немая или у нее словарного запаса не хватает на общение — это все фантазии тех, кто отправлял её на утилизацию… А здесь ей ничего не грозит, никто не воспринимает её, как мусор, побочный продукт эксперимента, да и относятся все по-человечески… она же не виновата, что её такой сделали микроскальпели генных инженеров, а не папа с мамой…

Вконец расстроенный то ли воспоминаниями о родине, то ли чувством вины за нарушение её законов и всеобщих правил пребывания на чужих планетах, а скорее всего — всем этим вместе, Герд потупил глаза, нахмурился и нахохлился, как воробей на холодном ветру.

— Все это, конечно, очень интересно, — сказал задумчиво Антон. — Я бы, к примеру, еще с тобой пообщался на предмет ваших обычаев, правил… но — я-то писатель, у меня интерес тут профессиональный, познавательный. А что делать её превосходительству? Госпожа Инспектор тебя обязана депортировать или как там это называется?..

Карев вопросительно посмотрел на блондинку.

— Её превосходительство ничего делать не будет, пока окончательно не разберется, насколько безопасна для Герда и Зины их регистрация в базе данных Сто восемнадцатой, — солидно ответила Ника, разве что не надувая от собственной значимости щек, но не выдержала своего же тона и успокоила нелегалов: — Не переживайте так, сейчас, на сколько это получится, догуливайте испорченный мной праздник и возвращайтесь домой. Просьба будет только одна: не исчезайте, чтобы потом вас не разыскивать по всей планете. Или я, или кто-то из моих друзей с вами свяжется в самое ближайшее время, скорее всего, даже до конца этой недели…

Может быть, выражение лица Ники, может быть весь предварительный, вполне доброжелательный по отношению к нарушителям установленного порядка разговор влили в нелегалов изрядную, живительную дозу оптимизма и веры в людей.

— Так мы что же — пойдем? — неуверенно спросил Герд, вставая из-за стола. — Мы — свободны?

— Вы и так были свободны, — проворчала Ника. — Я вас что же — задерживала или арестовывала? Просто попросила поговорить, объясниться, разъяснить непонятное. А теперь вы свободны вдвойне, только не забудьте о моей просьбе.

— Да куда же мы со своего места? — удивленно засуетился бледнолицый, помогая, правда, чисто символически, Зине встать. — Кому мы нужны, кроме своей бензоколонки? Там так и будем ждать вашего решения…

Вслед за гостями-инопланетниками встали из-за стола и остальные, то ли провожая, то ли сопровождая злосчастных нелегалов ко входу в помещение кафе.

— Работа окончена? — поинтересовался Антон, когда Герд и Зина скрылись за дверями. — Наверное, можно и машину подогнать?

— У тебя там запас джина? — подозрительно спросила Ника. — Когда только успел, кажется, все на моих глазах было…

— И без всяких запасов — пора бы обратно, — подсказал романист. — Скоро уже полдень, в городе, в лучшем случае, к вечеру будем.

— Ладно, — согласилась блондинка. — Иди за машиной, а я пока проверю, как этот жук-«профессор» ликвидирует свою технику и что придумал сделать со злосчастным биороботом… Кстати, а где Мишель?..

А поверенный будто растворился в воздухе.

…когда Мишель вернулся на стоянку перед кафе, там, в глубине, у бензоколонок, стоял роскошный черный автомобиль полицейского генерала-пенсионера, вокруг авто нервно покручивая в руках медальон Инспектора, прохаживалась Ника, а Антон деловито придерживал шланг, заливая в бак машины местный бензин.

— Мишель, только не говори, что ты отходил пописать, — с места в карьер заявила блондинка. — Тебя не было почти сорок минут, можно было десять раз справить все свои физиологические потребности…