Перелом
Шрифт:
— Хорошо! Сдался Небогатов под натиском своего начштаба. Предлагай…
— Нужно немедленно уходить. Прямо сейчас. У фрицев- бюрократия дикая, они без подписи начальника и шагу вперед не сделают. Если сейчас движение начнем, то они не раньше двух суток спохватятся. С нами обозы, почти половина бойцов –с семьями.
Небогатов, сморщился.
— Да уж…Развели тут, понимаешь, цыганщину… Словно табор, ей Богу.
— Да не говори, Евгений Вадимович. Но кто же захочет семью то в такое время бросать? На хуторе или в селе оставишь и тут же ночью — полицаи в окошко постучат. Приходится с собой
— Поэтому и маневренность у нас как в 16 веке! Но «центр», поддерживает уход в леса целыми деревнями! Немыслимая глупость. Возмутился Небогатов…
Жмаев, печально улыбнулся.
— Думаю здесь все не просто…
Небогатов остановился и внимательно посмотрел на Жмаева.
— Ты что сказать хочешь Олег Вячеславович? Ну говори, не стесняйся.
— Да интенданты воруют. На нашей крови, состояние сколачивают, нелюди.
— Да с чего ты взял? Сплетни «штази» распускает, ты повторяешь…
— Простая математика, Евгений Вадимович! У нас заявка численности отряда в тысячу шестьсот сорок человек. Из них непосредственно бойцов, всех видов — пятьсот восемь человек…
— Верно и что с того…?
— Нам сюда сколько солдатских рационов доставляют по воздуху? Из расчета на сколько человек?
— На пятьсот…
Тут Небогатова озарило. Черт, неужели все лежит на поверхности… и он, опытный, прожжённый оперативник политического сыска, не увидел той кучи дерьма прямо у себя перед носом!
— Ты хочешь сказать, что кто-то специально раздувает численность партизанских формирований, чтобы нажиться на их снабжении?
— Другого объяснения не вижу. Мирные жители, бегущие по призыву штаба от комиссаров в леса и болота, к нам под крыло –это пудовые гири на ногах. Неужели бюро «С» Корпуса или Центральный штаб об этом не знают?
Небогатов потряс головой.
— Олег, это невозможно, просто невозможно! Генерал Кобзев, что ли на банках с тушенкой наживается?
— Ну господин полковник, тут смотря сколько тушенки…Сейчас, цена за одну банку тушеной баранины с рисом и специями — два семьдесят…банка сосисок, консервированных с фасолью — уже три двадцать… Тысяча рационов в день –это уже три тысячи рублей… В месяц –девяносто тысяч. Так это только на тушенке…
— А еще снаряжение, радиостанции и аккумуляторы, теплое белье, спирт, медикаменты…добавил Небогатов. Сплошь дефицитные товары в войну, на особом учете…Но… это же вскроется. Элементарно…
— Здесь не передовая. Там, если солдат не кормить –все мигом вскроется. И с командира, и со штабных и с интендантов –погоны, в момент снимут. А здесь то что? Тыл противника, какие к черту комиссии и проверки?
— Послушай, капитан. Нам же по воздуху все доставляют. Это гигантское количество учетных документов и журналов заполняется. Это вылезет наружу, быстро…
— Но пока не вылезло. Вообще, вы господин полковник, здесь жандарм, я всего лишь десантник-дуболом. Что вижу –то и говорю…
Небогатов, сел и закурил, смотря на свои грязные десантные ботинки со шнуровкой.
— Куда уходить и какими силами?
— На юг, в сторону Полесья. На восток, нас сразу перехватят. Уходить налегке, обоз по минимуму…
Небогатов посмотрел в глаза начальнику штаба
— Людей оставляем? Бойцы не поймут…
— Кто не тля —
поймет. Бабы- детишки, пусть уходят к озеру. Документы, какие есть —сожгут. На выяснение личности у фрицев не один месяц уйдет.
Небогатов, затянулся папиросой. «Надо что-то решать…или всему конец…»
Отбросил окурок и вбил его каблуком в доску пола…
— Отправляй вестовых к соседям, Олег… В бригады — Нечая, Белоголовцева, Федунича,Доброва,Белькевича. Сейчас же, срочно…Предупреди об ответственности за неисполнение приказа.
— Просолов! Сложив руки рупором заорал в весеннюю хмарь, Небогатов
— Да господин полковник! Через пару минут перед Женей появился молодой паренек в вязаной шапке и короткой ватной куртке с пришитыми погонами корнета… Начальник связи партизанской бригады…
— Корнет Просолов, дайте связь с Большой землей. Немедленно
— Но режим радиомолчания…Установлен с двадцати
— Связь мне, давай, Просолов! Это –приказ!
— Я тут подумал, капитан…Баб и детей, бросать мы не будем. Сказал Небогатов, снова закуривая.
— Не будем? У капитана –десантника, дернулся ус. Тогда, дорогой Евгений Вадимович, нам –амба… С обозом, мы далеко не уйдем…
— Мы и пойдем отдельно, от обоза. Смотри внимательно.
Небогатов ткнул пальцем в карту…
— Разделим бригаду на три части. Первый –это демонстрационный отряд, атакует Крупки. Мы, штаб, минометная батарея и две сотни -атакуем поселок Бобр… Где штаб 307 батальона противника… Оставшиеся бойцы и обоз, пойдут здесь… Где брод через речку.
— Как они переправятся через речку?
— Как смогут. Бойцов выдели тех, у кого семьи здесь. Что бы знали, за что дерутся…
Жмаев покачал головой
— Сейчас, март, вода холодная, распутица, снег…Как они переправятся?
— А как они в лапы ребят из «штази» попадут? Или под бомбежку? Ты об этом подумал? Мы отвлечем основные силы противника, обоз и часть отряда — пойдут на прорыв…Дай Бог, прорвутся…По крайней мере, бойцы за свои семьи –драться будут до конца.
Жмаев, с сомнением сказал.
— А если не прорвутся, господин полковник?
— Значит, каратели, устроят резню мирному населению. Так об этом напишут газеты… И еще…
— Да…?
— Нужно покидать «партизанский заповедник». Всем отрядам одновременно и уходить в разные стороны. Или нас сомнут, просто сомнут…
— Но данные разведки! Еще не взят язык! Мы толком, ничего не знаем!!!
— Отчитываться перед Кобзевым и Штабом партизанского движения — буду лично, я! Тебе надо только выполнять приказ!
В землянку просунулась лохматая голова связиста.
— Все сообщил в «центр»! Они сказали, что ничего не поняли!
— Отлично. Теперь у нас режим радиомолчания…
Русские, напали внезапно, опередив развёртывание войск для операции «Полярный медведь» буквально на сутки. Несколько крупных отрядов атаковали «шверпункты» казарменной полиции и охранных батальонов составляющих первую линию, будущего наступления.
— Это просто сумасшествие. Они атакуют везде, на всем протяжении южной половины контролируемого ими области. Атакуют крупными силами и дерутся так, словно в последний раз…