Перелом

Выложил на стол Небогатова, портфель с бумагами.

— Накладные и отчеты о ночных вылетах, 408 легкого, авиационного транспортного полка, подполковника Жилинского. С марта, по декабрь прошлого года.

Женя схватил распечатанную на множительной машине, сложенную бумажный рулон и вооружившись карандашом углубился в чтение, бросив Сухареву…

— Присаживайся, лейтенант. Вон там, чай, кофе растворимый… Есть сахар и даже лимон. Угощайся.

— Спасибо.

Сухарев взял в руку маленькую банку растворимого кофе. Раньше он бы к такому «кофе» и не подошел, а сейчас считается за роскошь.

— Богато живем…

— Не жалуемся. Категория снабжения, штаб-офицерская.

Небогатов снова зашуршал бумажным свитком и наконец торжественно сказал…

— Все, нашел. Попались, касатики…

— Что такое, Евгений Вадимович? Тут же с кружкой в руках подскочил Сухарев

— Смотри…16 июня…13 июня…10 июня… Три рейса, по доставке топлива, боеприпасов и медикаментов.

— Да, вижу, так точно.

— А в реальности, был только один рейс. Шестнадцатого…пилот, лейтенант резерва авиации Миронов. Павел Сергеевич…

— Вы точно помните? В распечатке –три рейса. Пилоты — Миронов, Рябышев, Валевский

Небогатов покачал головой…

— Вот гниды…Что же делают, гниды… Вскочил полковник с побледневшим лицом и достал папиросу из серебряного портсигара.

* * *

— Что мы имеем, господа, по партизанскому интендантству? На сегодняшний день?

— Минимум, массовые приписки. Что уже, само по себе, должностное преступление. Особенно в условиях военного времени. Но свидетельств, не много. Например –мое. Я выжил и могу доказать, что из тридцати шести зарегистрированных здесь ночных перелетов на полевой аэродром Т-40 — прибыло только двенадцать самолетов.

— У вас есть связь с партизанским отрядом Жмаева? Он ведь сейчас им командует?

— Да. Ответил Женя… Связи нет, но можно обеспечить…

Матерый полицейский сыскарь- Соболевский, кивнул и быстро что-то написал в блокноте.

— Думаю еще рано, Евгений Вадимович. Нужно опросить летчиков 408 полка, да и других полков авиадивизии особого назначения. Опросить техников, интендантов. Ведь каждый вылет, это расход топлива, технических масел… На каждом полевом аэродроме — книги учета, вылета и прочее. Надо –это частично изъять и сравнить с распечатанными цифровыми данными, предоставленными особым отделом дивизии. Картина –сразу прояснится.

— Делам все официально. С фиксацией опросов следователями военной прокуратуры… Под протокол.

Соболевский, на эти слова Жени, подозрительно хмыкнул, скривив губы.

— Да не хотелось бы, Евгений Вадимович. Лишний шум, лишнее внимание… а лишнее внимание… это, господин полковник, лишние проблемы для расследования.

— Но мы должны фиксировать все официально…

— Без сомнения. Но уже понятно, круги по воде пойдут, огромные. Еще бы… две трети вылетов легкой военно-транспортной авиации по линии Центрального штаба партизанского движения –липа… Подделка, фальшивка… Десятки, сотни тонн необходимого- топлива, медикаментов возможно, боеприпасов и сотни стволов оружия –куда-то пропали?

Небогатов, кашлянул. Черт его дернул, влезать в это болото.

— Думаете, генерал Тутомлин- в доле?

Соболевский, пожал плечами.

— Генерал, всего лишь, бюрократ. Брюхо отъел, в Тушино осел, сидит крепко, как у Христа за пазухой. Бумажку –туда, приказ сюда…а полки авиационные сейчас расквартировались далековато от Москвы. поближе к передовой, чтобы летать удобнее. Один полк 408, стоит теперь под Смоленском, второй, 419 под Ригой. Это же не пехота, где генералы среди войск находятся…Так что, Тутомлин и штабные его –могут быть и не в курсе, что в поле происходит… Тем более, что материальные ресурсы через вас идут, Евгений Вадимович. Через жандармерию.

— Через Бюро «С»…ЦШПД –это наша структура, подчиняется генералу Кобзеву…

— Кобзев –младший, уже генерал? Вскинул брови, сыщик.

— Давно. По-моему, еще до войны… Вы его имели честь знать?

Настала пора ухмыляться Соболевскому.

— Чести в этом, не много…Кобзев –подонок. Он относится к той редкой категории людей, которым, стыдно подавать руку.

Небогатов покачал головой

— Послушайте, Ксаверий Казимирович… Генерал Кобзев –жандарм. Как и –я… И наша служба, далеко не всегда, совместима с офицерской честью. Как, впрочем, и ваша, господин полицейский.

Соболевский, широко улыбнулся, как кот, при виде сметаны.

— Вот поэтому, я жандармов и не люблю. Искренне сообщил он в лицо Небогатову. Ладно, господин полковник… Предлагаю, решение… Я –возьму своего нукера, Рамзана в качестве шофера и физической поддержки и поеду в 408 полк. Лично опрошу пилотов, техников и прочих…Под протокол. если вы этого хотите…

— Несомненно. Но нужен, следователь…

— Есть такой. Фридман, фамилия. Ефим Абрамович…Раньше- следователем был в Туркестане, потом адвокатом во Владимирской губернии. Сейчас –мобилизован, следователь военной прокуратуры третьего корпуса ПВО. От Бога дознаватель, ей Богу, с гарантией. Мы с ним не одно дело в Худжанте, раскрутили. Вцепится, как клещ в бороду, не оторвешь.

— Что нужно от меня? Сразу сообразил Небогатов.

Соболевский кивнул, на телефон.

— Откомандировать в следственную группу «Гранит», что еще? Нам, без своего следователя прокурорского, никак…

— Согласен, Ксаверий Казимирович. Сейчас все обеспечим… Я же в свою очередь подниму свою столичную агентуру. Хищения в снабжении партизан –это капля в море. Основная задача, разобраться с миллионами некачественных пайков, для гражданского населения…

Соболевский, оскалился.

— Сдается мне, что учет и распределение таких объемов продовольствия, не обошелся без цифровой системы «Азбука».

И Соболевский, протянул Жене, руку.

— Пора собираться в дорогу. Сотни верст по разбитым прифронтовым дорогам,это не шутка…

Глава 19

Тобрук. Итальянская Ливия. 17 мая 2007 г. Операция «Буря в пустыне»

— Гауптмана Мерка к командиру батальона! Заорал вестовой, туповатый саксонец Фёллер, казалось у самого уха, мирно дремавшего Вольфанга.

Мерк, открыл глаза и с раздражением уставился на часы. Вот черт…он спал уже более пяти часов, а ему казалось, что он только прилег. Пять часов сна,это нынче, просто роскошный отдых.

— Заткнись, Фёллер! Вода есть? И неси глазные капли, идиот!

— Так точно, геноссе гауптман! Бодро отозвался вестовой, отскакивая от палатки. Правый глаз, жгло, он слезился, опять видимо воспалился от проклятого песка. Нужно срочно капать или он ослепнет на один глаз…

Рота, который командовал Вольфганг в составе 4 панцер-дивизии в самом начале Русской компании, угодила под серьезный контрудар русских под Ровно и едва не была разгромлена по частям, только превосходство люфтваффе, спасло их тогда от полной гибели. Но Безносая от Мерка, отставать не хотела и свою окалину в глаз он получил уже в августе, у боев у Гайсина и Умани, в ходе русской операции, «Иноходец». Бронебойный снаряд, пробил броню, убил наводчика Филиппа Майне и едва не ослепил Вольфганга, брызнув ему в лицо стальным крошевом. Почти месяц он почти ничего не видел одним глазом, но лечение и природное здоровье молодого шваба, помогли Мерку, снова встать в строй после четырех месяцев госпиталей. К тому времени его родной 39 танковый корпус был наголову разбит, как и четвертая панцер –дивизия,но вместо мясорубки на Востоке, Вольфганга перевели в учебную 116 панцер-дивизию оберста Байерлейна,где он гонял рекрутов на танкодроме еще полгода,командуя учебной ротой.