Перелом
Шрифт:
— Так точно, Михаил Иванович, так точно.
Выпроводив генерала Головина, отличного, дисциплинированного и невозмутимого штабиста, Риттер, вновь вернулся к карте.
Да, все было именно так, как они и ожидали, на северном направлении. Танковый колун 48 панцер-корпуса, врезался в 22 дивизию,серьезно потеснив её, но оборону,так и не прорвали. Генерал Шишкин, уже дважды контратаковал германскую 10 панцер- дивизию,вверенным танковым полком,но остановить расширение вбитого в оборону 15 корпуса –клина, ему пока не удалось. Введение в бой 8 Сибирской стрелковой дивизии,поможет приостановить наступление,но немцы рано или
«И останемся мы, с голым задом. Нет…Так дело не пойдет»
Риттер окинул взглядом карту, разложенную перед ним. В полосе его, Юго-Западного фронта развернуты помимо 5, 6,8,11 армий в тылу разворачивалась еще переброшенная через Днепр и скрытая в лесах Резервная армия с её шестью механизированными корпусами,включая 53 отдельный мехкорпус,неожиданно, перед самым наступлением,отведенный в тыл, из района Монастырище.
«Немцы ждут, что мы будем контратаковать танковыми соединениями, видя развал фронта…Нет…пусть лезут вперед, по оставленным для них коридорам…»
Резкий стук, в массивную дверь, оторвал генерала Риттера от размышлений.
— Да! Раздраженно рявкнул он и через мгновение пороге появился бледный адъютант, майор Салюков, которого Риттер с трудом переваривал из-за его тупой, коровьей физиономии.
— Господин генерал армии, к вам начальник штаба генерал-лейтенант…
— Зови! Какого рожна кота за… тянешь!
Салюкова, словно ветром сдуло, и его место в дверном проеме заняла массивная фигура Головина…
— Беда, Михаил Иванович. Обманули нас, германцы…
Риттер хмыкнул.
«Уж не думал ли ты Миша, что все пройдет так просто и Фриснер, не подкинет тебе сюрпризец?»
— Слушаю, Николай Николаевич…
— Германские атаки, из Тульчина в направлении Ладыжина –это демонстрация, не более того. Основной удар будет южнее, Михаил Иванович…
Риттер вскочив, подошел к карте…
— Вздор! Извините Николай Николаевич, но данные разведки и аналитиков, говорят о другом. Путь для рассечения нашей армии и самый короткий путь с западного направления- через Ладыжин.
Головин пожал плечами и бросил на стол несколько фотографий, еще мокрых, только-что напечатанных.
— Смотрите, Михаил Иванович. Это колонны 3 панцер-корпуса генерала Брайта. Они уходят строго на юг. От места предполагаемого главного удара.
— Данные авиаразведки? С БПЛА?
— Так точно. Затребовал подтверждения на вылет разведчиков –пилотируемых. Все-таки глаза человека, никакая оптика и электроника не заменит.
Риттер посмотрел на карту.
— Черт, если это подтвердится и вместо удара по 18 армейскому корпусу, германцы ударят по 29 корпусу…
— Со стороны Тростянца, Михаил Иванович. В открытый фланг, пройдя мимо минных заграждений.
— Если это так — то первую линию, 3 корпус Брайта, наверняка прорвет. Ближайшая цель для них — Ободовка. Здесь важный узел дорог, что резко повысить их мобильность и позволит выйти из сковывающего маневр танковых соединений –дефиле между сетью оросительных каналов и рек Недотека и Берладинка с одноименными озерами и водохранилищами…
— Мы стоили оборону исходя из преимуществ укреплений и заграждений созданных на пересеченной местности…если немцы их обойдут…
— То они смогут вырваться на оперативный простор…Закончил мысль Риттера Головин и полез за портсигаром.
Причем в самые короткие сроки…— Когда, думаете, Николай Николаевич, когда они нанесут основной удар на направлении Тростянца? Когда они закончат полностью переброску сил из-под Тульчина?
— Нет, Михаил Иванович, не думаю. Три танковых и одна броне-гренадерская дивизия, слишком огромная масса техники, что бы перебросить её за сутки хотя бы на тридцать верст южнее.
— Значит, германцам придется дробить ударный кулак и пробиваться узким клином, вводя в бой,силы по мере расширения прорыва…
— У нас,есть шанс, Михаил Иванович…Мы будем постепенно усиливать резервами атакуемое крыло 8 армии, сводя на нет,тактические успехи германцев.
Грандиозная операция «Festung»,должная по словам комиссара полка геноссе Адлера,перевернуть несчастливый ход войны на Восточном фронте,в пользу ГДР –не задалась с самого начала. Когда командование, в последний момент,отменило атаку на Ладыжин и перебросила весь 3 танковый корпус Брайта,на юг, по забитым узким прифронтовым дорогам в разгар уже начавшегося наступления.
Лейтенант панцерваффе, Лотар Бирхофф,командир взвода в 16 танковом полку 8 панцер-дивизии «Альвенслебен» сидел на крыше, «леопарда-2,медленно ползущего, в сплошной бронированной пробке от Тульчина до Тростянца и запрокинув голову неотрывно смотрел на небо,высматривая вражеские 'воздушные мопеды». Под рукой у него был бинокль и зенитный пулемет, но говоря честно,надежда на верный MG-55 в этом случае,была слабая. После того, как год назад в ходе операции «Шлиффен», фольксвер,на редкость удачно применил беспилотные корректировщики «Мул» — в русских, словно вселился дьявол. Они бросили все силы на производство беспилотных самолетов и вскоре с помощью американцев стали выпускать БПЛА в несколько раз больше,чем могло себе позволить Министерство авиации ГДР. И это сразу стало чувствоваться солдатами на передовой.
Разогретая летним солнцем броня уже обжигала и густая русская пыль,осаждалась на приборах наблюдения и тепловизоре,когда Лотар обратил внимание,на нескольких кружащих птиц,необычайно крупных,для российских просторов…
Он резко вскинул бинокль и навел резкость и едва успел схватить микрофон на длинном проводе.
— Воздух! Воздух…
Атакующих БПЛА, было четыре штуки,все с электрическими, неслышными двигателями. Русские их изначально использовали как разведчик-корректировщик, но сейчас, стали называть — «барражирующими снарядами». Мерзостная штуковина. С ней, Бирхоффу впервые пришлось столкнутся еще ранней весной, в ходе тяжелых боев за Немиров, когда такие штуки с названием «румб», пикировали на одинокие,застрявшие в раскисшем черноземе панцеры, легко пробивая их в крыши башни или моторное отделение…
Сейчас же их было сразу четыре и они, один за другим, складывая короткие треугольные крылышки,клевали массивным,тускло блеснувшим на солнце,носом и отвесно устремлялись к земле. На ползущую колонну их танковой роты…
Залаяли установленные на древних полугусях, спаренные автоматы «эрликон», батальонного зенитного взвода и затрещали «косторезы» установленные на башнях «леопардов».
«Почему мы не ставим на башни крупнокалиберные пулемёты???» в тысячный раз, спрашивал себя Лотар, с ужасом глядя, на пикирующие БПЛА и нервно дергая на курок.