Перелом

Уже позже, спустя сутки, стало понятно, что генерал-лейтенант Херманн Брайт,оказался умнее,чем нашим аналитикам и генералам казалась изначально. Быстро сообразив, что закрыть прорыв с одного удара не удалось, генерал Брайт бросил всю 8 панцер-дивизию на съедение и начал стремительно отводить оставшиеся три дивизии корпуса вдоль берега Южного Буга, через прорубленные лесные просеки,несмотря на постоянные удары авиации и особенно артиллерии лупящей по бесконечным колоннам с противоположного берега.

* * *

Когда,ранним утром следующего дня 19 июня,совершив марш –бросок и фактически без сопротивления деморализованного гарнизона эскадроны 8 гвардейской Сибирской танковой бригады заняли Тростянец,откуда девять дней назад и покатился паровой каток германского летнего наступления,то удивлению генерала Громова –не было предела. Капкан с такой любовью подготовленный на 3 панцер –корпус Брайта,захлопнулся в пустую. Несмотря на тяжелейшие потери людей и материальной части, генерал Херманн Брайт вывел капкана,почти три сотни танков,множество другой техники и автомашин,почти тридцать тысяч человек и штабы трех дивизий. Шестой и семнадцатой танковых и потрепанную 16 панцер-гренадерскую дивизию. Несчастной панцер-дивизии «Альвенслебен», после боя в «воющими чертями», повезло много меньше. Едва пополненная, дивизия влетела в мясорубку у Пятковки и Жабокрички,сразу фактически угодив в кольцо. У «воющих чертей»,было превосходство в разведке,мобильности, постоянной поддержке собственной пехоты и артиллерии с огромным запасом снарядов,которые батареи и дивизионы самоходок,тратили -не считая.

Восьмая панцер-дивизия Ферлиха, загнанная в огненный круг, металась под ударами «восьмидесятых» и артиллерии,до темна, стремясь если не вырваться, то хотя бы продать свои жизни –как можно дороже… Когда поздно наступающая июньская ночь, накинула темное покрывало на истерзанную яростью и огнем землю, все уже, было кончено…

— Такого еще не было, «Фазан». Докладывал полковник Громов, командиру корпуса, вернувшись после осмотра места недавнего боя…

— Какие потери, «Исход»?

— У нас… «Фазан»? Серьезные….Не менее сорока «ящеров»,три десятка бронемашин…почти двести убитых на сегодняшний момент…

— Потери противника «Исход»? Вы их уточнили?

— Да… «Фазан»… Боюсь ошибиться…но сейчас обнаружили не менее ста пятидесяти горелых и брошенных «леопардов»… Бронемашин различного назначения более двух сотен… Учет убитых противников,очень сложно…это бойня… просто бойня… «Фазан»!

— Поздравляю Вас, «Исход»… Вы выиграли не просто бой…вы выиграли летнюю компанию, «Исход»,перебрасывайте бригаду на юг, под Тростянец, соединяйтесь с основными силами корпуса…

Спустя пару суток,в расположение германских войск пробилось шестнадцать танков и три десятка бронетранспортеров с командиром 10 танкового полка,оберста Генриха Хакса, который вывез на пропитанном кровью бушлате тело командира дивизии генерал-майора Готфрида Ферлиха, убитого выпущенной с штурмовика ракетой,наведенного на штаб дивизии русской радиоразведкой. Тел командира 16 танкового полка оберстлейтенанта Зиберга, обер-лейтенанта Флотова и лейтенанта Бирхоффа,никто не нашел, от них остались только пепел да обугленные,ломкие кости…

1.Не вдаваясь в подробности, немцы все русские дивизии «тяжелого стандарта», называли гренадерскими.

Глава 28

Ретроспектива. Смоленская губерния. 21 мая 2007 года.

Стандартный армейский вездеход РМТ, трясло и подбрасывало на ухабах и выбоинах некогда скоростного Минского шоссе связавшего столицу с его западными губерниями и прямого выхода в Европу. Теперь, спустя два года войны, Минское шоссе, представляло из себя весьма жалкое зрелище. Асфальт –был разбит гусеницами танков, бронетранспортеров и тяжелых артиллерийских тягачей, волокущих на прицепе огромные орудия. Это, не считая бесконечных колонн автомашин снабжения, снующих по всем прифронтовым ниткам дорог во все возрастающих количествах.

«Наматываю верста на кардан…» надрывался шепелявый радиоприемник, не давая задремать подполковнику Соболевскому сидящему за рулем. Этот армейский РМТ, они выбили с трудом, ибо на новенькой «шкоде», соваться в прифронтовую полосу, было бы полным безумием. А поиски армейского вездехода, несмотря на весь грозный статус «особой следственной группы при Ставке Верховного…» все-таки затянулись на пару дней. Никто, добровольно с проходимым и дешевым в эксплуатации транспортом, просто так, расставаться –не захочет.

В итоге, многострадальный вездеход буквально «отжали» в ремонтной мастерской родной Небогатову жандармерии, временно лишив машины один из полевых моторизованных эскадронов.

Путь Соболевского лежал на запад в Рославльский уезд Смоленской губернии, где базировался 408 легкий авиационный –транспортный полк АДОН. Отвечающий за доставку грузов военного назначения к многочисленным партизанским и разведывательно-диверсионным соединениям, действующим в тылу германской группы армий «Центр». Именно там, требовалось как можно скорее провести оперативно- следственные мероприятия по неотвратимо раскручивающемуся, словно чудовищный маховик делу о массированных хищениях. Если дело не развалится и дойдет то суда…То он — Ксаверий Соболевский, войдет в историю как член одной из самых успешных следственных команд.

«Войдет как член в историю…» С усмешкой подумал Соболевский и резко ударил по тормозам, едва не столкнувшись с огромным, носатым, ротиновским «атлантом» (1), тянущем за собой платформу с искалеченным танком. Тягач возмущенно заревел клаксоном и из высокой кабины выскочил расхлёстанный фельдфебель, явно старший машины а возможно и всей колонны…

— Ты куда летишь! Вошь лобковая! Заорал фельдфебель, делая страшные глаза и замахиваясь намотанным на руку ремнем.

Когда Соболевский неторопливо вылез на тракт, демонстрируя погоны и орденскую планку, горластый фельдфебель почтительно заткнулся и покраснел. Когда с пассажирского сиденья, кряхтя, боком вылез Рамзан со своей бородищей и форме без опознавательных знаков, фельдфебель вовсе растворился в пространстве, лишь «аталант», натужно взревел дизелем.

Старший урядник ходжентской уездной полиции, Рамазан Сухробов, мог напугать кого угодно, одним своим внешним видом. Бывший силач- гиревик из цирка-шапито, выступавшему по всему Туркестану, он с трудом ходил, боком словно краб, настолько ему мешала развитая мускулатура. Легко, словно нитки рвал цепи, мог скатать пятикопеечную монетку одними пальцами в трубочку на спор или пробежать версту с двумя баранами подмышкой. В полицию он пришел добровольно, охотником, когда узнал, что его старшего брата, уездного урядника убили вместе с семьей. На русского пристава, вряд ли кто посмел бы поднять руку, но Таджеддин был местный. Его спалить как предателя и отступника –дело святое. Тогда стояли душные августовские ночи, раскрытые окна дома урядника были убраны решетками, но это не помогло, когда внутрь забросили несколько пропитанных керосином теннисных мячиков. Мгновенно занялись ковры и занавески и злодеям осталось подпереть дверь стальным ломом…Брат, его жена и четверо племянников Рамзана сгорели в том огненном аду.

Только прибывший в Ходжент, молодой лейтенант сыскной полиции, Ксаверий Соболевский заприметил среди скорбящих на пепелище туземцев, здоровяка с мертвыми от горя глазами и отозвал его в сторону.

— Отомстить хочешь? Без обиняков предложил он…

— Да… Без раздумий сказал Рамазан сжимая в ярости свои огромные кулаки.

— Хорошо. Ты грамотный? Тогда пиши заявление…у нас страшный некомплект урядников…

— Но господин…Я знаю кто это сделал я найду их сам, без полиции!

Ксаверий усмехнулся.

— Нет. Если ты их найдешь без полиции, то отправишься на каторгу. Возможно, навсегда. А вот если у тебя будет жетон, полицейского- то это, будет не месть…

— А что, господин…? Развел огромные руки силач…

— Это будет- торжество закона. Ты накажешь убийц брата и его детей и тебя даже наградят.

Рамзан, почесал черную бороду и задумался. На его челе отразилась невиданная ранее работа мозга.

— Думай до утра. Я тебе предлагаю, настоящее дело. Не гоже такому нукеру, гири на потеху публике таскать…