Переломный момент

– Разберёмся. Сумку не забудь, тебе без неё никак, я помню, ты её смолоду бережёшь. Бывайте, мамаша. – Он взял Леру за руку крепко-крепко, и они пошли к лифту.

В лифте Лера не удержалась и спросила:

– Скажите, а почему вы всё время убегаете?

– Всё время?

– Ну кроме тех случаев, когда меня надо спасать и нести.

– Потому что, когда о тебе не надо заботиться, спасать и нести, ты сама несёшь, что попало.

– Неправда. Сейчас я почти молчала.

– Вот-вот, тут ключевое слово почти. Яблоко от яблони, сама знаешь, а яблоня у тебя будь здоров!

– У меня кроме яблони ещё есть неизвестный отец, и бабушка была. А можно мне потрогать вашу честную причёску, пока вы в лифте и никуда не убежите? Я давно хотела.

– Валяй.

Лера провела ладонью по его голове. Он зажмурился. Ему это явно понравилось.

– А о вас кто-нибудь заботится? – спросила она.

– Конечно! Домработница.

– Это не считается. Теперь я буду.

– Хорошо, попробуй.

– А мы куда пойдём такие нарядные? – спросила Лера, когда они вышли на улицу.

– Ну, на балет ещё рановато, так что ко мне придётся, тут близко. Я Степаныча отпустил, не знал, что у тебя яблоня гостит. Ты на каблуках-то дошкандыбаешь?

– С вами хоть на край света.

– Не ври.

– Я никогда не вру. Почти. Эти туфли очень удобные, Шанель.

– Это хорошо. Это именно то, что нужно. В конце концов, донесу, не впервой.

Эпилог

– Галина Ивановна, гляньте. Это не граф там с нашей Лерой? – Мальвина встала на цыпочки и буквально прилипла носом к стеклу лоджии, чтобы получше разглядеть то, что происходит внизу у подъезда.

– Он! – Галина Ивановна глянула одним глазом через плечо Мальвины. Она занималась помидорной рассадой. Мишенька очень любил помидоры черри, и Галина Ивановна часть огромной лоджии превратила в помидорную плантацию.

– Ой, и я хочу поглядеть! – На лоджию выкатилась писательница, пыхтя курительным прибором. Она пристроилась рядом с Мальвиной. Вместе с ней примчался Барсик и встал на задние лапы, пытаясь тоже заглянуть в окно.

– Прискакал всё же, – заметила Галина Ивановна, не отвлекаясь от рассады.

– Хорошенький, – похвалила графа писательница. – Интересно, куда же это они такие нарядные?

– В светлое будущее, разумеется! – Мальвина пожала плечами. – Как думаете, у них всё будет хорошо?

– С чего бы? – проворчала Галина Ивановна. – Забыла, где живёшь? Постановят завтра постановление, что всем пипец, и настанет пипец! Вернее, грянет.

– Теоретически, даже если абстрагироваться от местного безумства происходящего, – задумчиво сказала писательница, – то некоторое время у них, действительно, всё будет хорошо, а потом начнётся как у всех: болезни, старость и в итоге смерть. Чего уж тут хорошего?

– Мы все умрём! – добавила Галина Ивановна.

– Так нечестно, я не согласна! – Мальвина топнула ножкой.

– Тебя не спросили, – опять проворчала Галина Ивановна.

– А зря не спросили, – продолжила упорствовать Мальвина. – Хорошие люди должны жить хорошо, долго, счастливо и умереть в один день.

– От беспилотника что ли? – поинтересовалась писательница.

– Спаси, сохрани, помилуй! – Галина Ивановна перекрестилась.

– Почему сразу от беспилотника? – Мальвина выпятила нижнюю губу.

– А как ты себе представляешь, вот это вот: в один день? От постановления? – Писательница фыркнула.

– А как в сказке!

– Эх, – Галина Ивановна тяжело вздохнула, – этих сказок, вон, полное кладбище.

– И что же делать? – Казалось, Мальвина вот-вот заплачет.

– Наслаждаться текущим моментом, – посоветовала Галина Ивановна.