Перемены. Адская работенка
Шрифт:
Вот только не надо ничего говорить. Он за это уже поплатился.
Я остановился у белого домика Мёрфи с маленьким розарием и опустил стекло с пассажирской стороны.
– Давай действуй, как эти «Придурки из Хаззарда» [21] , – предложил я. – Дверцу заклинило.
Мёрфи глянула на меня с подозрением. Попробовала открыть дверцу. Та открылась без всяких усилий. Самодовольно ухмыляясь, Мёрфи устроилась на пассажирском сиденье и хлопнула дверцей.
– Работа в полиции сделала тебя циничной, – заметил я.
21
«Придурки
– Если желаешь пялиться на мой зад, тебе надо для этого хорошенько постараться, как и всем прочим, Гарри.
Я фыркнул и завел машину.
– Куда направляемся?
– Никуда, пока не пристегнешься, – заявила она, застегивая ремень безопасности.
– Это моя машина, – сказал я.
– Нет, это закон. Привлечь тебя к судебной ответственности? Запросто.
Я поразмыслил, что хуже. Мёрфи одарила меня характерным полицейским взглядом и вытащила из кармана шариковую ручку.
Я пристегнулся.
Мёрфи лучезарно улыбнулась:
– Спрингфилд. Езжай по И-55.
– Вроде бы это не в твоей юрисдикции, – пробурчал я.
– Если бы мы что-то расследовали, тогда да. Мы едем на ярмарку, – сообщила Мёрфи.
Я с подозрением покосился на нее:
– На свидание, что ли?
– Конечно, если кто-нибудь спросит, – заявила она. И добавила: – Вполне подходящее прикрытие.
– Точно, – кивнул я.
Ее щеки чуть порозовели. На этом разговор иссяк.
Я выехал на шоссе, что всегда выглядит забавно на машине, созданной, чтобы гонять по автобану на безумной скорости сто километров в час, и спросил Мёрфи:
– Спрингфилд?
– Ярмарка, – сказала она. – Вот что было общим знаменателем.
Я нахмурился, припоминая даты:
– Эта ярмарка сколько длится? Десять дней?
Мёрфи кивнула:
– Сегодня вечером закрытие.
– Но ведь первая пара погибла двенадцать дней назад.
– Они оба были волонтерами, помогали там с обустройством до открытия. – Мёрфи уперлась пяткой в сиденье и, отвернувшись, хмуро смотрела в окно. – Я обнаружила в квартире второй пары билеты на скибол и дурацкую мягкую игрушку. А Бардалаков остановили за превышение скорости на шоссе И-55, в пяти минутах езды от Спрингфилда и за пределами Чикаго.
– Значит, они вполне могли отправиться на ярмарку, – сказал я. – А может, на машине катались или еще чего.
Мёрфи пожала плечами:
– Все может быть. Но если считать, что это совпадение, это нам ничего не даст – и ответа мы не получим. Если же предположить какую-то связь, у нас появится зацепка.
Я не смог сдержать улыбки:
– А говорила, что не любишь читать Паркера.
– Допустим, но это вовсе не значит, что его логика не имеет смысла.
– Ах, ну да.
Мёрфи тяжело вздохнула:
– Ничего лучшего у нас пока нет. Я просто надеюсь, что если ты попадешь на эту ярмарку, то сумеешь уловить что-то, чем бы оно там ни было.
– Ага, – сказал я, вспомнив о стенах, покрытых фотографиями. – Я тоже надеюсь.
Что меня больше всего радует в таких местах, как Спрингфилдская
ярмарка, так это запахи. На подобных мероприятиях вы получите такие комбинации запахов, которых больше нигде не найти. Среди них лидируют попкорн, жареные орешки и фастфуд – здесь всегда можно найти все, что угодно, чтобы закупорить артерии и заработать язву желудка. Хот-доги с чили, пончики, жареные хлебцы, жирная пицца, засахаренные яблоки, о боги! Вредная пища пахнет так потрясающе, что либо это происки дьявола, а может, чего-то аналогичного, либо Всемогущий и впрямь не хочет, чтобы каждый питался только экологически чистым тофу. Никак не могу решить.Остальные запахи имеют выборочную локализацию и зависят от места, где вы находитесь. Дезинфицирующие средства и вонь от биотуалетов, выхлопы, горелое масло, смазка, раскаленный асфальт и гравий на парковке, распаренные на солнце тела, лосьон для загара, сигаретный дым и запах пива вокруг некоторых посетителей, едкий, честный запах домашнего скота – там, где выставки животных, где их держат, или там, где катают на пони, – все прямо-таки заполняет ваш нос. Люблю побаловать свое обоняние.
Запахи чаще всего не лгут.
Мы с Мёрфи приступили к методичным поискам ближе к полудню и все ходили и ходили по ярмарке. Это заняло весь день. Спрингфилдская ярмарка – это вам не хухры-мухры.
– Вот черт! – сказала Мёрфи. – Мы здесь целый день торчим. Ты уверен, что ничего не унюхал?
– Ничего из того, что мы ищем, – ответил я. – Этого-то я и боялся.
– Чего?
– Такое уже бывало не раз. Подобного рода магии – сложной, долговременной, неуловимой, темной – солнечный свет не благоприятствует. – Я поглядел на удлиняющиеся тени. – Через полчасика попробуем снова.
Мёрфи нахмурилась:
– Ты вроде бы всегда говорил, что для настоящей магии не бывает чего-то полезного или вредного.
– Кроме солнечного света.
– Мог бы и раньше предупредить, – неодобрительно проговорила Мёрфи.
– Чтобы сказать наверняка, надо сперва проверить, – заметил я. – А может, мы просто не там ищем?
Она вздохнула и, прищурившись, окинула взглядом ближайшие трейлеры с едой и прилавки с товарами.
– Тьфу. Есть ли здесь хоть что-то, из-за чего мои джинсы не лопнут по швам?
Я ухмыльнулся:
– Скорее всего, нет. Как насчет хот-дога и пончиков?
– Скотина! – окрысилась Мёрфи. И добавила: – Ладно.
Еще не расправившись со вторым хот-догом, я понял, что за нами кто-то шпионит.
Постаравшись не выдать своего торжества, я откусил еще кусок сосиски и заметил:
– Возможно, все-таки мы не ошиблись.
Мёрфи отыскала место, где продаются индюшачьи ножки. Она срезала мясо с кости на бумажную тарелку и ела пластиковой вилкой.
– Что ты обнаружил? – поинтересовалась Кэррин, не прекращая жевать и не поднимая глаз.
– Парень в темно-красной футболке и коричневых камуфляжных штанах, примерно в двадцати футах от твоего правого плеча. Я видел его сегодня не меньше двух раз.
– Это вовсе не означает, что он за нами следит.
– Все три раза он был занят тем, что ничего особенного не делал.
Мёрфи кивнула:
– Пять футов восемь дюймов или около того, длинные волосы? Эспаньолка?
– Ага.