Перемены. Адская работенка

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем это делать? Зачем эти эксперименты, зачем заставлять людей влюбляться друг в друга?

Леблан насмешливо выгнула бровь:

– Разве не очевидно?

Тут-то до меня вдруг дошло, что происходит.

– Белая Коллегия, – выдохнул я.

В отличие от Красных, Белые – другой род вампиров, они кормятся жизненными силами своих жертв в основном за счет соблазнов. Истинная любовь и знаки истинной любви для них смертельны, как святая вода. Любовь к другому человеку как бы передается вам в момент близости, и тогда само прикосновение к вашей коже становится для отпрыска Белой Коллегии проклятием.

– Согласна, кое-какие побочные эффекты время от времени проявляются, – улыбнулась мне Леблан. – Но это пока очень малый процент от тестовой группы. И выжившие, как вы сами только что убедились, полностью счастливы. Они получают ту любовь, которую большей части вашего вида редко удается встретить, а еще реже – сохранить. Здесь нет жертв, чародей.

– О да, – сказал я, – разумеется. За исключением тех, кто не вынес навязанной им любви.

Леблан вздохнула:

– Смертные, чародей, подобны бабочкам-однодневкам. Они живут краткий миг, и вот их уже нет. И те, кто умер из-за моих экспериментов, по крайней мере, умерли после нескольких дней, а то и недель полного блаженства. Многие долгожители получали куда меньше. То, что я здесь делаю, потенциально способно навеки уберечь смертных от Белой Коллегии.

– Если любовь кем-то вызвана насильно, то это не истинная любовь, – резко заявила Мёрфи.

– Нет, – сказала Леблан. – Но из такой близости и счастья истинная любовь не замедлит возникнуть, как я полагаю.

– Боже, какое благородство! – усмехнулся я.

В глазах Леблан сверкнуло что-то очень гадкое и уродливое.

– Вы делаете это, чтобы избавиться от конкуренции, – сказал я. – И черт побери, возможно, чтобы повысить популяцию людей в мире. Чтобы увеличить количество вашей пищи.

Вампирша оценивающе посмотрела на меня.

– Для этой работы есть много мотиваций, – сказала она. – Изложенную вами точку зрения приняли многие из моей Коллегии, кто не поддерживает идею усиления и защиты смертных.

– О-о-о! – протянул я. – Вы вампир с золотым сердцем. Флоренс Найтингейл с клыками. Полагаю, это все оправдывает.

Леблан уставилась на меня. Потом ее взгляд метнулся к Мёрфи и обратно. Она улыбнулась уголками губ.

– Для вас, Дрезден, в Красной Коллегии зарезервирована специальная клетка. Ее прутья покрыты лезвиями и шипами, и, если вы попытаетесь заснуть, они будут вонзаться в вас и терзать.

– Заткнись! – бросила Мёрфи.

– Ее нижняя часть углублена примерно на фут, – с удовольствием продолжила Леблан, – так что вы будете стоять в собственных нечистотах. И еще перед клеткой имеются три копья с острыми наконечниками – это для того, чтобы каждый, кто пройдет мимо, мог провести несколько приятных мгновений, поучаствовав в наказании.

– Заткнись! – рявкнула Мёрфи.

– В конце концов, – мурлыкала Леблан, – вам вырвут кишки, и они будут валяться у ваших ног. А когда вы сдохнете, с вас сдерут кожу, выдубят и сделают из нее обивку для кресла в Красном Святилище.

– Заткнись! – дико заорала Мёрфи. Ее пистолет метнулся в сторону Леблан. – Закрой рот, сука!

Я осознал опасность на миг позже, чем следовало. Это была именно та реакция, которую намеревалась вызвать Леблан.

– Мёрф! Нет!

Едва Мёрфи отвела «ЗИГ» от красномаечного, он торопливо выхватил свое оружие из-под стола и, не целясь, со всей возможной скоростью принялся давить на спусковой крючок. Он находился не более чем в пятнадцати футах от Мёрфи, но первые пять пуль в нее не попали – я успел с помощью браслета-оберега поставить невидимый силовой барьер. Пули ударили в щит вспышками света, и от них расходящимися синими кругами пробежала воздушная рябь.

Мёрфи тем временем открыла огонь по Леблан. Стреляла она почти так же быстро, как красномаечный, но у нее были подготовка и дисциплина, необходимые для боя. Ее пули впивались в торс вампира, пробивая бледную плоть и вызывая потоки красно-черной крови. Леблан отбросило в сторону – она не была мертва, но выстрелы задержали ее на секунду или две.

Когда пистолет красномаечного защелкал вхолостую, я опустил щит, поднял правый кулак и резким движением вверх высвободил энергию кольца на своем указательном пальце. Кольцо накапливало энергию всякий раз, когда я шевелил рукой, и хранило ее до нужного момента. Невидимая сила из кольца сшибла красномаечного с ног и подбросила к потолку. Падая, он налетел спиной на угол стола и свалился на пол без чувств. Оружие выпало из ослабевших пальцев.

– У него патроны кончились! – крикнула Мёрфи.

Развернувшись, я обнаружил, что Леблан уже оттолкнулась от стены и восстановила равновесие. Она бросила на Мёрфи ненавидящий взгляд, глаза ее сделались полностью черными – и белок, и радужка. Она разинула рот в нечеловеческом вопле, и вампир, скрывающийся под женским обликом Леблан, вырвался наружу, словно скаковая лошадь из спортивных ворот, оставляя за собой клочки бледной, бескровной кожи.

Это была мерзкая тварь – черная, морщинистая и осклизлая, с обвисшим животом, мордой летучей мыши и тонкими длинными конечностями. Дико выпучив глаза, Леблан ринулась на меня.

Я вовремя выставил свой щит и успел ее перехватить, – отлетев от него, вампирша рухнула на залитый кровью пол.

– Вниз! – крикнула Мёрфи.

Я присел на корточки и убрал щит.

Леблан поднялась ровно в тот момент, когда я услышал, как Мёрфи сделала глубокий вдох, наполовину выдохнула и задержала дыхание. Ее пушка рявкнула один раз.

Вампиру снесло выстрелом примерно пятую часть головы. Ее отбросило к стене, но она все еще была жива. И вновь, дергая конечностями, попыталась подняться на ноги.

Мёрфи методично произвела еще шесть выстрелов, и ни один из них не прошел мимо цели. Леблан упала на пол. Мёрфи подступила на шаг ближе, прицелилась и выпустила в голову вампира еще с дюжину пуль. Когда она закончила, череп твари напоминал разбитую вдребезги тыкву.

Через несколько секунд Леблан уже не шевелилась.

Мёрфи, перезарядив пистолет, продолжала держать труп на прицеле.

– Хорошая стрельба, Текс [23] , – сказал я и проверил красномаечного. Он все еще дышал.

23

Цитата из фильма «Охотники за привидениями».

– Итак, – спросила Мёрфи, – проблема решена?

– Не совсем, – ответил я. – Леблан не была практикующим чародеем. Это заклятие не ее рук дело.

Мёрфи нахмурилась и устремила взгляд на красномаечного.

Я подошел к поверженному противнику и прикоснулся пальцами к его лбу. Никаких явных следов чародейской энергии.

– Не-а.

– Тогда кто?

Я покачал головой:

– Это сложная, тонкая магия. Во всем Белом Совете найдется не более трех чародеев, кто смог бы сотворить нечто подобное. Скорее, это может быть какой-то фокусирующий артефакт.