Перемены
Шрифт:
— Тогда мы все взорвёмся, — сказал я. — Что будет лучшим вариантом, чем если мы сцепимся с ними здесь и сейчас, я полагаю.
— Хорошо, — кивнул Томас. — Хоть это мы прояснили.
— Слабак, — усмехнулась Мёрфи.
Томас покосился на неё.
— У меня трясутся коленки, когда ты говоришь вот так, сержант.
— Тишина, — проворчал Саня. — Что-то приближается.
Мягкий свет лампы осветил стройную фигуру в белых одеждах, которая двигалась к нам со стороны длинного ряда колон.
Это оказалась женщина, одетая почти так же, как и Сьюзен. Она была высокой, юной, с темной медно-красной кожей настоящих майя, с удлиненными
Я подумал, что есть что-то знакомое в чертах трёх мужчин, но затем я понял, что не они были знакомы мне лично, а едва уловимое напряжение тел, намёк на силу, которая веяла над ними, как очень слабый аромат парфюма.
Они сильно напомнили мне Сьюзен и Мартина. Полувампиров. Вероятно, такие же опасные, как Сьюзен и Мартин, если не больше.
Воины-ягуары остановились на расстоянии двадцати футов, но барабанщик и девушка продолжили идти, один шаг за один удар. Когда они достигли меня, девушка расстегнула украшенный перьями плащ и позволила ему упасть на землю. После того, как она сбросила кожаные лямки с плеч, одеяние упало на землю белой своеобразной лужей вокруг её ног. Она была обнажена, за исключение повязки из кожи на бедрах, на которой висел нож с обсидиановым лезвием. Она, словно в мольбе, опустилась на колени медленным, грациозным движением и протянула мне нож рукоятью вперед.
— Я Жрица Аламайя, слуга Великого Господина Кукулькана, — сказала она медовым голосом с умиротворённым выражением лица. — Он предлагает тебе и твоей свите приветствие здесь, в его имении, мастер Дрезден, и предлагает тебе кровь моей жизни в доказательство его приветствий и его согласия с Соглашением. — Она опустила глаза и наклонила голову вправо, чтобы обнажить, сонную артерию, всё ещё протягивая мне нож. — Поступи со мною так, как пожелаешь. Я дар тебе от Великого Господина.
— Ах, как заботливо, — довольно прожурчала Леанансидхе. — Тебя навряд ли кто-то встречал так же любезно в эти дни. Можно я?
— Нет, — резко сказал я, пытаясь сдержать раздражение, звучащее в моем голосе. Я вынул нож из руки девушки и засунул его за свой пояс, оставив его возле тканевой сумки, которую я сделал из завязанной узлом футболки с «Ролинг Стоунз». Футболка осталась в моей спортивной сумке с контрабандой с тех пор, как я сложил туда чистую одежду и ходил на тренировки. Я призвал футболку (бам-пам-парам, бэмс) на службу, когда понял что есть одна вещь, без которой я не смогу обойтись в течение этого столкновения. Она была привязана к моему серому поясу из ткани.
Затем взял девушку за руку я поднял её на ноги, чувствуя немного необычную ауру вокруг неё. Она была смертной и, несомненно, слугой вампиров.
Она перевела дыхание, когда почувствовала мои руки на своих запястьях, и быстро встала, поэтому я не приложил никаких усилий, поднимая её.
— Если ты пожелаешь лишить меня девственности, господин, это так же в твоём праве, как гостя. — Её тёмные глаза, выражая готовность на все, смотрели очень прямо. — Моё тело твоё, так же, как и моя кровь.
— Еще столетье, — пробурчала Мёрфи, — и мы перейдем от «как рыбе велосипед»
к этому.Я прочистил горло и сердито взглянул на Мёрфи. Потом я повернулся к девушке и сказал:
— У меня нет сомнений в твоей верности господину, Жрица Аламайя. Пожалуйста, сопроводи нас к нему, чтобы я мог поговорить с ним.
При этих моих словах девушка снова бухнулась на колени и обмахнула мои ноги своими волосами.
— Я благодарю тебя на мою жизнь, чародей, теперь я могу продолжить служение своему господину, — сказала она. Затем она поднялась на ноги и сделала повелительный жест одному из воинов-ягуаров. Мужчина сразу же поднял её наряд и помог ей одеться. Плащ из перьев скользнул на её плечи, и, хотя я знал, что эта вещь была тяжелой, она восприняла это безо всякого напряжения. — В эту сторону, господин, если вы пожелаете.
— Люблю эту работу, — пророкотал Саня. — Просто люблю её.
— Мне нужно почаще вызывать людей на дуэли, — согласился с ним Томас.
— Мужики-свиньи, — съязвила Мёрфи.
— Аминь, — подвела черту Молли.
Леа чопорно посмотрела на меня.
— Мне веками не жертвовали благочестивую девственницу.
— Абсолютно непрофессионально, — буркнул Мартин.
— Фигу, — заявил я спокойно, положив руку Мышу на спину. — Все вы. Идите за мной. И не выглядите пищей.
И, следуя за жрицей с её лампой, мы вошли в город Чичен-Ицу
Глава 43
Чичен-Ица пахла кровью.
Вы никогда не спутаете кровь с чем-либо другим, даже если вы никогда не нюхали её прежде. Мы все пробовали её, хотя бы тогда, когда теряли наши молочные зубы. Мы все знаем вкус, и, как следствие, мы все знаем запах.
Главная пирамида известна среди туристов как Эль-Кастильо, что означает буквально «замок». Пока мы выходили из галереи колонн, она смутно виднелась перед нами, огромное сооружение из рубленого камня, каждый кусок был такой же большой и впечатляющий как европейские укрепления, в честь которых она и была названа. Это была пирамида зиккурат, построенная из квадратных блоков. Уровни высились друг над другом до самого храма, венчающего ее вершину. Каждый уровень пирамиды охранялся различной стражей.
У основания пирамиды, и по этой причине наиболее многочисленные стояли воины-ягуары, которых мы уже видели. Только мужчины, все привлекательные, все покрытые выразительными, рельефными мускулами, как пантеры. Они были одеты в шкуры ягуара. Многие из них несли традиционное оружие. Еще больше были вооружены мечами, некоторые из которых были современного изготовления, что было во всех планах лучше оружия изготовленного в прошлом. У многих так же был «Калашников» — и снова, более современная версия оружия, сделанного из стали и пластика, которое явно превосходило свои предыдущие варианты.
На следующем уровне были женщины, облаченные в ритуальные одеяния, как Аламайя, но покрытые татуировками гораздо больше, чем войны-ягуары. В них тоже чувствовалась сила, которая предполагала более-чем-смертные способности.
Адские колокола. Если их было столько же на каждой стороне пирамиды, а у меня не было причин считать по-другому, тогда я смотрел примерно на тысячу воинов-ягуаров и жриц. Я опасный человек, но никто настолько не опасен. Я был определённо рад, что мы не попробовали измотать противника или просто броситься вперед. Нас бы затоптали простым численным превосходством независимо от нашего плана.