Перемены

И, невзирая на раны, которые я нанёс, монстр снова начал подниматься.

— Томас! — рявкнул я. Или прохрипел.

Существо покачало головой, и его мертво-черные глаза сфокусировались на мне. Оно направилось ко мне, сделав небольшую остановку и отшвырнув со своего пути мою оглушенную собаку. Мыш приземлившись, перекувыркнулся, вероятно, пытаясь восстановить равновесие, но у него не получилось.

Я снова поднял жезл, но во мне не осталось даже сока, чтобы выжать из жезла что-нибудь сильнее, чем слабый дымок.

А затем из ниоткуда прилетел камень и ударил существо по морде.

— Эй! — прокричал голос Молли. — Эй, Капитан Асфальт! Эй, смоляной бычок! Я тут!

Мы с тварью одновременно повернулись и увидели Молли в двадцати ярдах от нас. Она бросила еще один камень, и он отскочил от широкой груди монстра. Биение его сердца начало ускоряться и становиться опять громче.

— Давай прогуляемся, симпатюлька! — прокричала Молли. — Ты и я! — она повернулась в сторону существа, скрутила бантиком губки и с преувеличенным усердием хлопнула себя по попке. — Подходи, получи кусочек!

Существо напряглось и бросилось вперед, несясь по земле с ошеломительной скоростью.

Молли исчезла.

Тварь со всего размаху врезалась в то место, где только что стояла девушка, а её огромные лапы, собравшиеся в яростные кулаки, с хлопком погрузились на несколько дюймов в землю.

Раздался перезвон насмешливого смеха, и еще один камень отскочил от монстра, на этот раз слева. Разъяренный, он завертелся, чтобы обрушиться на Молли — и снова она полностью исчезла. Тварь еще раз пропахала пустую землю. И еще раз Кузнечик привлекла ее внимание камнем и несколькими насмешками, сразу же исчезая, как только она направлялась к ней.

Каждый раз Молли оказывалась чуть ближе к существу, неспособная на равных соревноваться с ним в скорости. И каждый раз она оказывалась чуть дальше от нас троих. Пару раз она даже кричала: «Toro, toro! Ol'e!»

— Томас! — я завопил. — Вставай!!

Мой брат моргнул несколько раз, каждый раз чуточку быстрее. Он сильно хлопнул рукой по окровавленной стороне лица; яростно потряс головой, чтобы убрать кровь с глаз, и посмотрел вниз на металлический стержень, торчащий у него из живота. Томас, скривившись, сжал его рукою и начал медленно вытягивать, обнажая шестидюймовый треугольник, который должно быть, был угловой стяжкой стены, через которую он пролетел. Он бросил его на землю, застонал от боли, и его глаза закатились.

Я увидел, как он начал меняться. Кожа стала очень бледной и практически засветилась жемчужным светом. Его дыхание мгновенно стабилизировалось, и порез вдоль линии волос, который кровоточил, начал заживать. Томас распахнул глаза, их цвет изменился от глубокого, спокойного синего к холодному, металлическому серебру.

Он плавно поднялся и глянул на меня.

— Ты истекаешь кровью?

— Нет, — прохрипел я. — Я в порядке.

В нескольких футах от нас на ноги поднялся Мыш и встряхнулся, мелодично позвякивая ошейником. Далеко от нас снова показалась на улице Молли, и оттуда раздался громкий звук столкновения.

— На этот раз мы сделаем все умнее, — холодно произнес Томас. Он повернулся к Мышу вместо меня. — Я пойду первым и привлеку его внимание. Давай обездвижим его. Я думаю, ты сможешь хорошенько потрепать ему ноги.

Мыш гавкнул, вероятно, в знак согласия, ворчливо зарычал, и вокруг него опять засиял слабый, очень бледный голубой свет.

Томас кивнул, затем поднял кусок разлетевшейся веранды, который лежал возле того места, где он упал. Он легко закинул на плечо угловую опору — брус четыре на четыре дюйма и около полутора ярдов в длину — и сказал:

— Не напрягайся, Гарри. Мы вернёмся к тебе через минуту.

— Вперед, Команда Дрездена, — прохрипел я.

Двое из команды бросились вперед, развив скорость от нуля до скорости гепарда буквально за секунду. Потом они исчезли из видимости. Я услышал, как Томас издал пронзительный крик, пародирующий Брюса Ли, и раздался громкий треск дерева, столкнувшегося с чем-то твердым.

Мгновенье спустя Мыш издал свой боевой рык. Я увидел отблески ярких колонн света, когда Молли обрушила на существо немного ослепительной магии. Это не навредит твари, но малышка, если захочет, может создавать из пустого воздуха настолько яркий, цветной свет, который буквально обжигает глаза. И все это сопровождается оглушающими звуками. Она называет это один период рэйва женщины. Во время последнего Дня Независимости Молли использовала его на заднем дворе своих родителей вместо фейерверка, и это было настолько впечатляюще, что вызвало пробку на скоростной автомагистрали.

Мне было тяжело лежать, ограниченному в движении, видя только случайные вспышки света и слыша отзвуки боя. Я попробовал снова подняться на ноги и потерпел неудачу. Поэтому я просто сел и сосредоточился на дыхании, стараясь не дышать слишком глубоко. Эта тварь определенно сломала мне по крайне мере одно ребро.

Именно тогда я заметил два набора пылающих красных глаз, уставившихся на меня из леса, с безошибочно узнаваемым выражением хищников. Глаза медленно, неуклонно, безмолвно приближались.

Я внезапно понял, что все те, кто могли помочь мне, были немного заняты в этот момент.

— Ох, — вздохнул я. — Вот дерьмо.

Глава 26

Глаза рывком метнулись ко мне, и что-то темное и сильное ударило меня в челюсть. Я и до этого был близок к тому, чтобы потерять сознание. Удара было достаточно, чтобы я отключился.

Я пришел в себя оттого, что меня подняли и запрокинули на чье-то плечо. Потом было множество быстрых, тошнотворных движений. Это длилось достаточно долго, чтобы меня укачало. А у меня не осталось даже сил прицелиться в моих похитителей.

Субъективную вечность спустя меня бросили на землю. Я лежал безмолвно, надеясь внушить своим похитителям, что я в бессознательном состоянии и слаб как котёнок. Что было очень легко, потому что было правдой. У меня никогда не было выдающих актерских способностей.

— Нам не нравится это, — раздался женский голос. — Его Сила дурно пахнет.

— Мы должны быть терпеливыми, — мужской голос. — Это может быть ценным приобретением.

— Это слушает нас, — промурлыкала женщина.

— Мы знаем это, — ответил мужчина.

Я услышал мягкие шаги, ступающие по ковру из сосновых иголок, и снова заговорила женщина, более медленно и низко. Она звучала… голодной. — Бедное существо. Такое избитое. Мы должны это поцеловать и уложить спать. Это будет милосердно. И Он будет доволен вместе с нами.

— Нет, наша любовь. Он будет доволен нами. Есть различия.

— Разве мы не пришли к пониманию этого простого факта? — сказала она в ответ с огорчением в голосе. — Никогда Он не призовет нас в Круг; не имеет значения, сколько трофеев мы принесем Коллегии. Мы чужаки. Мы не первые Майя.