Перемещенный

— Воистину велико твое величие, о Всемогущий Володарь Животворящий! — произнесла нараспев девушка и коснулась губами пылающего чела демона: — Хворь, какая бы ты ни была, изыди!!!

Демон дернулся, словно от удара плетью, и стал медленно заваливаться на бок.

— Володарь! Неужто я убила его? — Улуша подхватила падающее тело и осторожно уложила его наземь. Ну конечно, это же не человек — это демон! И лечить его надо вовсе не человеческими заговорами! Она испуганно вскрикнула, когда рука демона дрогнула.

— Улуша, — прошептали его пересохшие губы, а глаза вполне осмысленно уставились на склонившуюся над ним девушку. Мара! Она забыла, что надо поддерживать мару!!! В мгновение ока Улуша вскочила и тотчас же отвернулась, всем своим видом показывая, что он, демон, ее нисколечки не волнует. И вообще она сюда случайно забрела!

— Улуша, — повторил Cероглазый и медленно поднялся на ноги. Его и сейчас слегка покачивало, однако он уже был полон решимости жить дальше. И изводить ее, Улушу, своими приставаниями. А может быть он опять ее выгонит: скажет пару-другую резких слов, после которых Улуше самой захочется забежать куда подальше. Демон вновь что-то произнес на своем нелепом языке. Ну что ему еще надо? Улуша искоса глянула на него, уловив в его голосе нотки искреннего раскаяния. Прощения просит демон. Ну и пускай себе. У нее, Улуши, есть гораздо более важные дела, чем выслушивание извинений от какого-то паршивого, побитого молью демона! Пускай перед своими слугами извиняется. Их, наверное, уже убили давно. А может быть и нет. А, впрочем, ей все равно. Улуша улучшила момент, когда демон на миг отвернулся и набросила на себя мару. Ладно, она поможет Сероглазому, раз уж того требует Животворящий. Но поможет по-своему.

Улуша не без удовольствия понаблюдала, как расширились от удивления глаза Сероглазого, когда он обернулся. Затем появилась вновь, словно соткавшись из воздуха. Демон и вовсе остолбенел. Уж не перегнула ли она палку? А то ведь еще чего доброго и в обморок грохнется этот здоровенный бугай.

Но бугай не грохнулся. Просто протянул свою лапу и потрогал Улушу, словно надеялся, что она всего лишь плод его больного воображения. Улуша поймала его протянутую руку, прикрыла на мгновение глаза, сосредотачиваясь, и создала мару для них обоих.

Казалось, посланец Ада понял ее задумку. По крайней мере он не сопротивлялся, когда она вытащила его из шатра и, не таясь, повела в ту сторону, откуда слышались неприятные стрекочущие звуки.

Демонов обложили со всех сторон. Знатно обложили. Не иначе как все племя, от мала до велика, решило принять участие в этой веселой забаве. И скрыться слуги сероглазого никуда уже не могли. Да и куда скроешься то? Голая степь кругом. Так и лежали в траве, огрызаясь из своих палок да мысленно моля своего темного Бога о том, чтобы смерть их была не слишком мучительна. Как же им помочь? Улуша в задумчивости приостановилась. У ее ног лежал молодой парень с видавшим виды серпаком в руках. Тот еще воин — даже лук не удосужился с собой прихватить! А если создать одну мару на всех? Хватит ли сил удержать ее хоть какое-то время? В любом случае попробовать стоит, иначе Сероглазый сам рванется туда и не колеблясь примет смерть. Она чуяла это по тому, как напряглась его рука. Хорошо, Улуша попробует, раз уж такова воля самого Володаря.

К ее безмерному удивлению все слуги были живы. Двое залегли у громоздкой металлической палки — это она время от времени и издавала тот самый стрекочущий звук, что был так неприятен Улуше. Еще один, самый толстый, прикрывал им спину. Улуша посмотрела на главного демона, который, словно ребенок, держался сейчас за ее руку. Указала глазами на слуг, потом свободной рукой очертила в воздухе круг и потрясла у него перед носом их сцепленными руками. Тот понимающе кивнул и проговорил что-то вслух. Демоны замерли, переглянулись словно не веря своим ушам. Затем заозирались вокруг с затравленным видом, на время позабыв даже о грозящей им опасности. Сероглазый вновь заговорил спокойным, бесцветным голосом, снова и снова объясняя им то, что Улуша умудрилась передать ему в один миг, прибегая всего лишь к помощи жестов. В конце концов его поняли: одновременно вскочили во весь рост, рискуя схлопотать стрелу, соединили свои руки с руками сероглазого и Улуши, образуя правильный круг. А вот теперь за дело. Она прикрыла глаза и расслабилась, всем своим естеством растекаясь по телам окружающих ее демонов. Отныне это был единый организм и звали его: Улуша. Хорошо, очень хорошо. А сейчас мара. Улуша представила как ее тело исчезает, растворяется в воздухе, превращаясь в благословенное НИЧТО. Это сработало. По крайней мере по ним никто не стрелял. Улуша побрела в сторону леса. Шла медленно, неторопливо — ведь теперь у нее было слишком много ног.

* * *

— Ах ты проклятый старый хрен! Нет, ну это же надо, а? — Степан, сидя у весело потрескивающего костерка в окружении своих ребят, уже по второму кругу рассказывал им свою историю о том, как он попал в этот мир. Про старого бомжа, поселившегося в его подъезде, который не ел, не пил сутками, а лишь постоянно сипел, словно сломанный водопроводный кран. Про то, как в один прекрасный день он напился с товарищем, а старик подстерег его в подъезде и отправил даже не к праотцам, нет. А прямиком сюда, да еще с таким жутким похмельем, что он едва не помер от жажды. И про партизан рассказал, и про немцев. Все как на духу, без утайки. И про то, как спасать их бросился когда они на засаду напоролись — напролом через селение сиртей, ориентируясь на звук выстрелов.

— А потом, значит, забегаю я в шатер, попадаю в лапы толстенной бабы. Выливает она на меня какое-то горячее варево из ковшика. Ну я ее по темени и приложил, чтобы в следующий раз неповадно было.

— А дальше, дальше то что? — раскрасневшаяся Женя даже ерзает на месте от нетерпения.

— А дальше на икону наткнулся, — взгляд Степана потемнел. — И знаете кто там был изображен?

— Бен Ладен? — предположил Юрий.

— Ага, почти угадал. Старик, тот самый, который меня в этот мир переправил. Бог он у сиртей, бомж этот.

— Да ну, бред сивой кобылы. Наверняка совпадение просто.

— Совпадение говоришь? Ну, ладно, — Степан встал и подошел к лежащей девушке. Улуша крепко спала, восстанавливая иссякшие за день силы. Тяжелый был день, что и говорить. Едва она вывела группу из капкана, как тотчас же потеряла сознание. Он с жалостью посмотрел на изможденное лицо девушки, на синие круги под глазами. Мысленно извинился и снял с ее шеи небольшую деревянную статуэтку на тонком черном шнурке.

— Это тоже совпадение?

Лицо у статуэтки было выполнено настолько четко, что казалось живым.

— Хорошая работа. Это и есть ваш бомж? — Дмитрий вертел в руках кусок дерева, поражаясь тому, как неизвестному мастеру удалось вдохнуть в нее столько жизни. Затем передал ее дальше по кругу — Жене.

— Он самый, — Степан безрадостно усмехнулся. — Спрашивается, зачем я ему понадобился здесь? И эта девушка так вовремя подоспела. — У него уже язык не поворачивался называть ее сиртей.

Девица-то непростая. То ли магией владеет какой-то, то ли гипнозом. Шутка ли — внушить всем сиртям, что Степан невидим! Да разве ж только Степан? Удивительно, невероятно, потрясающе — ни одно слово не сможет емко описать то, что совершила сегодня эта девушка. Он принял из рук Жени статуэтку и повесил ее на шею Улуше. Та вздрогнула во сне и перевернулась на другой бок. Напрашивается еще один вопрос: почему она совершила это? Почему пошла наперекор соплеменникам, спасая жизни Степана и солдат его группы?

— Мне кажется, что Тигра в вас попросту влюблена, — Женя, похоже, задавалась сейчас тем же вопросом, что и Степан. — У вас точно с ней ничего не было?

— Женя, заканчивай. Говорю же: не было ничего у нас. И вообще: у этой девушки имя есть.

— Да вы только на глазищи ее желтые гляньте! Ну какая она вам Улуша?

— Думается мне, что дело здесь в другом. Возможно, девушка является представительницей совершенно иного народа, для которого сирти точно такие же исконные враги, как и для Империи. Вот и помогла, так сказать, своим союзникам.

— Сомневаюсь, — Алексей отвлекся от созерцания желтоперой пичуги, что присела в метре от его носа и с азартом поклевывала угощение: рассыпанные по траве галетные крохи. — Кроме сиртей и перемещенных людей на планете никого нет. За всю историю существования Империи не произошло ни единой встречи с представителями иных народностей. В противном случае информация о подобном инциденте непременно находилась бы в базе данных.

Взгляд Степана вновь коснулся спящей девушки. Высокая, светловолосая, с правильными чертами лица, которое не портили даже слегка выдающиеся вперед скулы. Кожа смуглая, вполне человеческая. На правой щеке — крошечная родинка. Вот разве что глаза…