Перемещенный
Шрифт:
Вот теперь результат был налицо. Он легко мог признаться в этом самому себе, когда валялся вечером на подстилке пуком нестиранного белья, а сердобольная Улуша подкармливала его, словно пса, с руки мелко нарезанными кусочками мяса. Лично ей стрелять было не дано. Как ни старался Степан, как ни бился, но насчет прицельной стрельбы с приемлемыми результатами не могло быть и речи. К счастью, девушка поняла все правильно и сама предложила не тратить на нее попусту время. У нее свои дела, ведуньи, и как знать, какое оружие в бою окажется наиболее эффективным: пистолет «Вальтер П-38» или ее собственный разум.
Наконец, пришел тот день, который смело можно было считать эпохальным. Выпускной экзамен — именно так назвал Степан последний выход своих подопечных на стрельбище. Самолично
— Бойцы! — Степан своих избранных временами именовал теперь именно так. — Сегодня каждый из вас должен будет доказать, что время, ушедшее на его обучение, было потрачено не впустую. Я хочу видеть, как пули, выпущенные из вашего оружия, гарантированно поразят свои цели. Приготовились… Огонь!!!
Шестеро «Вальтеров» выплюнули свинец практически одновременно и продолжали грохотать до тех пор, пока не опустели обоймы. К мишеням Степан шел почти не сомневаясь в успехе. Покачал головой, ухмыльнулся, донельзя довольный тем, что видели его глаза. Не подкачали ребята, все молодцы. Лучше всех конечно отстрелялась Варвара. И Мазур, естественно. Что ж, вполне ожидаемый и, можно сказать, заранее предопределенный результат. Теперь, когда в его распоряжении появилось шестеро помощников, он был уверен, что дела пойдут значительно лучше.
Так оно, в принципе, и вышло. День за днем инструктора с энтузиазмом занимались своими прямыми обязанностями, выполняя за Степана львиную долю работы. У него появилось свободное время. Случилось это неожиданно, как-то сразу, и он явно не знал, что с ним делать. Отъедался, отсыпался, бездумно слонялся по лагерю в основном в одиночку. Иногда брал с собою Улушу и они уходили далеко за пределы охраняемой территории. Собирали нужные Варваре травы, а то и просто бродили по лесу, наслаждаясь его первозданной красотой.
Однажды в один из таких походов Степан и осмелился заговорить с ведуньей о том, что беспокоило его в последние дни. Как-то он похвастался Берте, дескать, ему ничего не стоит собрать под свои знамена весь континент, но как осуществить на практике такую непростую задачу, виделось ему пока что весьма смутно.
— Победы надобны. Много побед, — Улуша сидела сейчас на краю обрыва, беззаботно болтая босыми ногами над зияющей бездной, на дне которой, где-то далеко-далеко внизу, бесновалась бурная горная речка с многочисленными порогами и водопадами. Место это они нашли чисто случайно, находилось оно в полутора днях пути от лагеря. Небольшой горный массив с поросшими лесом склонами был настолько живописен, что полюбился им с первого взгляда. Сюда Степан с Улушей пришли уже во второй раз, и оба ничуть не сожалели об этом.
— Победы будут, — Степан присел подле нее рядом, сбросил вниз камешек, который до этого грел в руке. — Только путь этот слишком долог, мы можем попросту не успеть. Империя перемелет полконтинента, прежде чем мы соберем достаточные силы.
— Что ты предлагаешь?
— Сам не знаю. Воины нужны мне прямо сейчас. Пусть даже необученные владению оружием демонов.
— Мы с Гриней можем бросить зов, ведуны всех родов услышат его и передадут старейшинам.
— Так сделайте это. Немедленно.
Улуша посмотрела на своего названого мужа так, словно тот был трехлетним ребенком, которому то и дело приходится разжевывать прописные истины:
— Сделай мы это сейчас, и на зов откликнуться очень немногие. Мало кто пойдет за человеком, что использует в битве неподобающее оружие.
— Значит, для этого должна быть веская причина.
— Да. Докажи, что только оружие демонов способно сиртям победу принесть. Только оно — и ничего больше. Иначе смерть.
— Хорошо, я понял, — Степан надолго задумался, раз за разом прокручивая в голове слова Улуши. Девушка права, права по всем статьям. Точнее — почти по всем. Ошибалась она лишь в одном: побед должно быть не просто много. Они обязаны быть неординарными. Такими,
которых невозможно достичь лишь при помощи серпака и лука. Он задал самому себе вопрос: кто или что именно в настоящий момент досаждает сиртям пуще всего? И тотчас же сам ответил на него: дирижабли. Эти пресловутые огненные птицы, непрестанно рыскающие по небу в поисках легкой добычи. Допотопное оружие дикарей против них бессильно. Вот он, искомый ответ, на блюдце с голубой каемочкой. Да и выхода иного в общем-то особо и нет. Пройдет месяц, может быть два. Ладно — пускай полгода. Дирижаблей у Империи видимо-невидимо. За это время они уничтожат процентов восемьдесят поселений на прилегающей к ним территории. Линия фронта либо вовсе перестанет существовать в том виде, в каком мы ее знаем, либо передвинется вперед на многие километры. В любом случае, конец позиционной войны не за горами. Начинается бойня. Остатки сиртей будут теснить все дальше и дальше до тех пор, пока отступать станет некуда.Теперь Степан знал, что именно следует сделать для того, чтобы предотвратить неминуемую гибель исконных жителей континента. Он уничтожит дирижабли. Все, до единого. И пусть в его распоряжении всего лишь восемьдесят воинов — на первых порах этого вполне хватит.
— Пойдем домой, — Степан провел рукой по спутанным ветром волосам девушки и встретился с парой внимательных желтых глаз.
— Ты уже все решил, — она не спрашивала, просто констатировала факт.
— Да.
— Значит, нам и правда пора.
Бросив последние взгляды на зияющую у их ног пропасть, они неспешно поднялись и пошли навстречу своей судьбе. Во имя Володаря, во имя того, во что они свято верили.
ГЛАВА 13
На тридцать шестой день пребывания Степана вместе со своим воинством в тренировочном лагере, войска Советской Империи Рейха перешли в полномасштабное наступление по всем фронтам. Новость эту неутешительную принесла Улуша: бледная, осунувшаяся, она вошла в их шалаш, оккупировала травяную подстилку и больше не выходила оттуда, постоянно находясь в состоянии какого-то сомнамбулического то ли полусна, то ли транса, во время которого она держала связь с многочисленными ведунами из разных стойбищ.
Новости лились теперь непрерывным потоком, девушка едва успевала озвучивать их сидящему перед ней на корточках Степану, то и дело покачивающему головой с чувством глубокого изумления. Потрясен он был не сколько содержанием самих новостей (для него происходящие события являлись, по сути, явлением вполне ожидаемым и закономерным), сколько их обилием. Этим нескончаемым потоком данных, скрупулезно и точно описывающих оперативную обстановку на всем континенте.
Сама же обстановка радовала мало: на западном, на северо-западном участке фронта регулярные войска Империи практически не встречали серьезного сопротивления — там основные силы сиртей были давно подавлены благодаря согласованным действиям военно-воздушных сил Люфтваффе и дислоцирующимся на данных участках фронта пехотным дивизиям. В живых удалось остаться лишь немногим: около полутора десятков небольших отрядов, по численности зачастую уступающие отряду Степана, скрылись в лесах, оказавшись на данный момент далеко за линией фронта. Действовали они разрозненно и с переменным успехом, говорить о сколько-нибудь значительном вкладе с их стороны, способном изменить общий ход военных действий было бы по меньшей мере некорректно.
Гораздо лучше обстояло дело на северных и восточных отдельных участках фронта. Картина там наблюдалась довольно занимательная: если на западном и северо-западном направлении линия фронта была прямая как стрела и равномерно продвигалась вперед с неутомимостью бульдозера, то здесь она изгибалась такими загогулинами, такими прихотливыми зигзагами, умудряясь при этом менять свои контуры едва ли не ежечасно, что временами обеим противоборствующим сторонам даже неясно было: где свои, где чужие. Получалась адская мешанина, этакий лиходейский винегрет из вооруженных до зубов имперцев и схватившихся с ними в рукопашной сиртей с обезумевшими глазами. Впрочем, рано или поздно, господство Империи в воздухе и здесь сыграет свою решающую роль.