Перемирие на Бакуре

Лейя положила руку ему на плечо.

— Что тебя огорчает, Люк? Это как-то связано с той девушкой-сенатором?

— Джедай не должен быть подвластен страстям — вернее, он не может позволить себе этого. Появление человека, способного воздействовать на него эмоционально, опасно, потому что лишает джедая возможности контролировать себя. Временами Сила сдерживает меня, когда я не могу справиться сам. Она… помогает жить.

— Дело в этой девушке, ясно. Я начинаю беспокоиться за тебя, Люк. Ты всегда был такой… независимый.

Ее проницательность смутила Люка. Самый легкий способ отвлечь Лейю состоял в том, чтобы рассердить ее.

— Ты и Хэн, — сказал он. — Можно я задам тебе вопрос, на который, в общем-то, не имею права? Вы ничего не имеете против того, чтобы… ну, обзавестись когда-нибудь детьми?

— Эй! — она отдернула руку. — Это не предмет обсуждения.

— Прости. Просто в последнее время мысли об этом почему-то лезут мне в голову. — Неужели это правда? Удивительно, но он осознал это только сейчас, разговаривая с Лейей. Причуды подсознания. На мгновение он представил себя главой большой семьи, юные отпрыски которой все сплошь наделены разными глазами, голубыми, серыми и зелеными. — Однако ребенок, владеющий Силой, потенциально будет очень привлекателен и для Зла тоже.

— Конечно, — Лейя поплотнее запахнула концы шали, сорвала с вьющегося растения алый цветок и понюхала его. — Это тот риск, на который приходится идти людям, если они решаются дать жизнь мыслящему существу.

— У тебя никогда не возникал вопрос — как наша мать не побоялась пойти на такое?

Он почувствовал в ней вспышку гнева, настолько яркую, что это даже напугала его.

— Ох, я совсем забыла, — сказала Лейя. — Меня просили кое-что передать тебе. Я видела Вейдера.

Мгновенно все остальное выскочило у Люка из головы.

— Вейдера? Ты видела… отца? Анакина Скайуокера? Вейдера больше не существует.

— Называй его как тебе больше нравится. Факт тот, что я видела его.

Люка пронзило ощущение упущенной возможности. Почему отец явился Лейе, а не ему?

— Что он сказал?

Она устремила взгляд в сторону города.

— Он просил напомнить тебе, что страх — это Темная Сторона Силы. И извинялся передо мной, или, по крайней мере, попытался это сделать.

Люк тоже посмотрел в сторону города.

— Я видел его всего лишь раз, совсем недолго. И он ничего не говорил.

— Ну, лично мне от него ничего не нужно, и я не хочу, чтобы он лез в мои дела.

Люк задумался над словами, которые просил передать ему отец. Страх — это Темная Сторона Силы. Страх, который испытывает Гаэриель по отношению к нему, тоже порождение Темной Стороны Силы.

— Ненависть тоже Темная Сторона Силы, Лейя.

— Что плохого в том, чтобы ненавидеть Зло?

— Он ведь не просто так это сказал… Ну, что-то его побудило… Уф! — он смешался и замолчал. — Когда я сегодня утром позвонил, то, помоему, помешал вам… Да?

Даже при тусклом лунном свете можно было разглядеть, как вспыхнули щеки Лейи.

— Здесь трудно урвать время, чтобы побыть наедине, — повторила она.

— Извини. Но, может быть, отец все же сделал что-то хорошее, подтолкнув тебя броситься к Хэну за утешением.

— Не говори так. Когда я увидела Вейдера… Он выглядел совершенно нормально, как обычный человек… Я… Я лишний раз вспомнила, кем этот нормальный человек был. И что я могла бы… тоже…

— У всего есть своя хорошая сторона, — Люк наклонился и коснулся губами ее щеки. Он любил ее. Как давно это было! Задолго до того, как им стало известно то, что сейчас она так упорно отказывалась признавать. — Увидимся утром.

— Постой-ка! — она выпрямилась. — Ты что, отсылаешь меня прочь?

— Только на время, Лейя. Иди к Хэну. Ты же сама сказала, как трудно здесь найти время, чтобы побыть наедине.

Она пристально посмотрела ему в глаза, глубоко вздохнула, поднялась и торопливо ушла.

Люк посмотрел вниз на город и огни пролетающих мимо аэрокаров, стиснул руки и наклонился вперед.

— Отец?

В конце концов, он уже примирился с Анакином. Может быть, отец именно поэтому явился Лейе, а не ему.

Люк приступил к медитации. Все личные тревоги растаяли, мощь Вселенной хлынула в него и сквозь него. В конце концов, чего ему не хватает? У него есть сестра, и значит, не одинок. Когда-нибудь он станет еще могущественнее в Силе, и к нему придет настоящая любовь, которая соединит его с женщиной, обладающей такими же способностями. Они разделят друг с другом все — и радость, и боль.

Он открыл глаза и расцепил пальцы. Гаэриель еще не потеряна для него. Он сделает для нее все, что сможет, но если она тем не менее отвергнет его, покинет Бакуру всего лишь с легким чувством сожаления.

Однако смеющиеся разноцветные глаза и развевающаяся юбка продолжали маячить перед его внутренним взором. Кого он пытается обмануть?

И что делает здесь один? Он встал и зашагал к лифту.

* * *

Дев погладил гладкое новое кресло для перекачки… или, может быть, теперь оно называется по-другому? Сейчас полным ходом шло изготовление трех дюжин новых кресел, с помощью которых будет пополняться запас энергии, поступающей через Скайуокера, однако именно это было особенным. Более похожее на вертикально стоящую постель, с помощью специального мотора оно могло наклоняться в пределах тридцати градусов. В том месте, которого коснется спина Скайуокера, вместо отсасывающей дуги в кресло был вмонтирован специальный контур, через который и будет откачиваться энергия. По сторонам кресла на среднем уровне и в области ног располагались специальные захваты. Имелась также масса медицинских приспособлений, целью которых было обеспечить, чтобы жизнь лежащего в кресле человека поддерживалась как можно дольше (они опробовали их вчера). Сделанное исключительно из серебряных и черных деталей, кресло мягко мерцало в ярком свете ламп.

— Какое оно красивое, господин Фирвиррунг!

— Прости, Дев, — пропел Фирвиррунг. — Знаю, ты огорчен…

— Да, мне действительно хотелось бы, чтобы все было взаправду, господин. Но я понимаю, что вам нужно провести испытания. Давайте начинать.

Фирвиррунг кивнул массивной головой.

Дев принимал самое активное участие в разработке общего дизайна и функциональных возможностей кресла. Он знал, что его ожидало, и все же, конечно, волновался. Стараясь двигаться как можно осторожнее, он прислонился спиной к креслу, наклоненному сейчас под углом примерно в десять градусов, однако левой ногой задел захват, который тут же защелкнулся на лодыжке.

— Сработало!

— Проверь другой, — пропел Фирвиррунг.

На этот раз Дев проследил, как все произошло. Из паза в боковой части кресла торчала изогнутая черная пластина, и как только он прикоснулся к ней правой ногой…

Хлоп! Едва сработал второй захват, постель автоматически наклонилась на двенадцать градусов. Дев поерзал на своем ложе, скрестив руки на груди. Тело коснулось еще одной встроенной в спинку управляющей панели, и тут же более широкий и крепкий захват обхватил его на уровне талии и плотно прижал к поверхности кресла.