Переписать сценарий

— Это явление, — Сценарист раскрыл ноутбук, — позже назовут «deep state» (Глубинное государство) — структуры наднационального согласования интересов крупнейших транснациональных корпораций, куда входят такие фамилии, как Барухи, Варбурги, Шиффы, Куны, Лейбы, Морганы, Рокфеллеры, Ротшильды.

В середине ХIХ — го века они заключили союз с Британской короной для эффективного взаимодействия, совместного подавления, ограбления и уничтожения любых других государств и капиталов, представляющих угрозу их доминированию, либо вызывающие к себе повышенный интерес, в качестве объекта грабежа. Россию, российских капиталистов и феодалов, независимо от их знатности и зажиточности, они воспринимают, как корм.

Любой общественный строй России им одинаково ненавистен. Мы им не нравились как княжество, как царство, как империя, как Советский Союз, как республика…. Хвалили нас только тогда, когда мы делали какие-то самоубийственные шаги, ведущие к поражению и разорению.

Стратегия непрямых действий, которую используют транснациональные корпорации (ТНК) — это универсальное оружие, успешно уничтожающее как отдельные лица и компании, так и целые государства. Главное, чтобы подвергнутый подобному воздействию объект как можно дольше даже не подозревал, что является грубо атакованной извне жертвой. Вот, например, введение золотого рубля Витте…

Князья, и Зубатов при этих словах насторожились — несмотря на всю неоднозначность фигуры министра финансов, переход на «золотой стандарт» засчитывался ему в актив даже недругами. А Сценарист тем временем продолжал:

— Что требовалось инвестору для вывоза капитала из России до введения «золотого стандарта»? Ему нужно было найти, закупить и вывезти товар, который можно продать за пределами России. Таким образом поддерживались отечественные производители, рабочие места, и экономика России в целом. Но вот появился «золотой рубль» и надобность в других товарах отпала.

На Запад широкой рекой пошёл более простой товар — российская валюта. Сократились рабочие места на экспортных предприятиях. Деньги, кровь экономики, начали стремительно покидать страну происхождения. Чтобы не умереть от кровопотери, казне практически сразу пришлось прибегнуть к внешним займам.

Уже через год после введения «крепкого рубля», госдолг России превысил все активы и резервы, имевшиеся в наличном обращении, на счетах, а также в хранилищах правительства и Госбанка. Главным кредитором России оказались Ротшильды, которые теперь, за счёт средств, полученных из российской казны, начнут финансировать действия, направленные на развал государства-жертвы. Вот такое, получаем, своеобразное отношение к курице, несущей им золотые яйца…

— А какова будет наша стратегия? Какими должны быть наши непрямые действия? — тоном преподавателя отчеканил Николай Михайлович.

Сценарист даже восхитился настроем князей. Одинаково сомкнутые брови, в глазах огонь. «Среди нас предателей не будет» — кинул адмирал в лицо немецким оккупантам в Крыму в 1918 м. Всё-таки, Михайловичи — бойцы. И это хорошо!..

— Наша стратегия — выявлять и предотвращать запланированные «мясорубки», а там, где это невозможно — максимально снижать потери. При этом, постараться быть прилежными учениками этих господ из ТНК. Как можно дольше поддерживать их уверенность, что всё идёт по их плану. Там где получится, будем действовать чужими руками. Постоянно вводить в заблуждение насчет нашей конечной цели и кропотливо создавать условия, при которых ликвидация любого из здесь присутствующих уже ничего не изменит.

— Опасаться за свою жизнь на войне — презренное для офицера занятие, — отчеканил Николай Михайлович

— Господин генерал! — посмотрел ему в глаза Сценарист, — с момента окончания Вами Николаевской академии в моём мире минуло сто лет. Курс обучения был дополнен множеством новых методик и предметов, в соответствии с которыми, главной задачей командира стало не умереть «За Веру, Царя и Отечество», а стремление добиться того, чтобы это произошло с солдатами врага. Свои же бойцы — слишком дорогой ресурс, чтобы украшать их телами поля сражений.

— Но это же, утопия! — воскликнул генерал.

— В ХХI-м веке — уже реальность! — улыбнулся Сценарист — всё зависит от качества оружия, транспорта, разведки и связи. Не стану смущать вас примерами из будущего, когда всего один полк, правда с приставкой "авиа" выиграл в Сирии уже проигранную войну, уничтожив больше 100 000 врагов и потеряв при это дюжину своих солдат, скажу только, что всё зависит от поставленной цели. Если цель — беречь людей — поставлена, то найдутся и конкретные решения, а если такой цели не имеется, то и результат будет соответствующий. Я готов с цифрами в руках доказать вам, что сбережение людей — дело не только богоугодное, но и крайне выгодное, даже с цинично — меркантильной точки зрения, присущей предпринимателям. А с точки зрения государственного строительства люди — самый главный ресурс государства для выживания и развития.

— Интересная идеология, — впервые вступил в разговор Зубатов, — только никак не могу понять, какая? Нынешние революционеры никакого сбережения людей не планируют, а совсем даже наоборот…

Сценарист пожал плечами.

— Это просто здравый смысл, рациональное мышление, и базовый инстинкт существования. Не думаю, что у него есть идеологическая окраска. Человек стремится выжить сам, и обеспечить выживание своему потомству. Непонимание этого элементарного закона природы как раз и приводит к разрушительным социальным катаклизмам. Страх за будущее детей — главная движущая сила любой революции.

— Это, каких же детей спасали революционеры, убившие недавно городового, у которого остались сиротами «семеро по лавкам»? — не удержался Александр Михайлович.

— Убийство городового, уважаемый Александр Михайлович, а равно убийство министра, губернатора и самого царя, никакого отношения к революции вообще не имеет и преследует совсем другую цель — организацию рукотворного хаоса. Такая среда — самая благодатная для банального грабежа. Начинается она со лжи и расчеловечивания правоохранительных органов, неминуемого их паралича и уничтожения. Заканчивается грабежом и убийствами тех, кто относился к жандармам, как к людям второго сорта, и кого эти, всеми презираемые жандармы, руководствуясь долгом и присягой, защищали.

Александр Михайлович смутился. На флоте брезгливое отношение к людям в голубой форме считалось нормой. Но, чтобы эту, повседневную, высокородную спесь представить антигосударственным деянием — такого флотским офицерам слышать не доводилось.

— Лучше на войну, — махнул он рукой после паузы, — там хоть всё просто и понятно.

— На войну — это можно. На войну — всегда, пожалуйста. У нас здесь скоро только война и будет. Однако негоже бравому адмиралу отправляться в поход, не имея флагманского броненосца, — и Сценарист широким жестом развернул к князю монитор ноутбука с фотографиями бронепоезда “Илья Муромец”

Глава 30 Накануне

Амстердам

Герой войны с Британией, бурский генерал Де Ла Рей резко опрокинул в себя очередной “шот”:

— Виски у них хороший, а солдаты — плохие. Не солдаты, а торгаши. У станции Роодеваль, после артиллерийского обстрела, англичане выбросили белый флаг. Два британских офицера встретились с Деветом, сообщив, что готовы сдаться. Условие — их личное имущество останется при них. «Сынов туманного Альбиона» больше беспокоила судьба пожиток, нежели возможность продолжать сопротивление!